Америка-мать зовёт? - Оксана Лесли

промолвила: «Я так тоже полы мою дома руками. Но никогда не видела, чтобы люди не для себя так полы мыли. Ты лучше всех убираешься, я давно заметила. Хочешь быть супервайзером?» Марина согласилась. Ей этого очень хотелось – власти!

Когда люди спрашивали Марину, как ей нравится ее работа, она отвечала: «А как вам понравится лобковые волосы с полов все время убирать?» Сначала работа раздражала. Ей было стыдно сказать, что она уборщица, а была учительницей русского языка. Хотя, если бы ей представилась возможность все исправить и вернуться на родину, работать учителем там, она бы отказалась. Привыкла к теплому бесснежному климату, к Америке. Уборка, правда, выматывала: нужно было после уехавших туристов и белье постельное постирать, и застелить правильно, и кухни отдраить, и ванные, и балконы. А дома не хотелось ничего делать. Только выспаться…

Иногда Марина возвращалась домой с добычей – оставленными продуктами. Туристы покупали себе консервы, макароны, кетчуп и не всегда подчистую использовали все купленное. И она, конечно, несла домой. Роб обожал, когда она находила мороженое. Иногда Марина обнаруживала чаевые, но такое случалось крайне редко. Тогда она покупала себе шоколадки и съедала в машине. Она вспоминала, как когда-то презрительно отнеслась к подаркам – детским сервизам «для чаепития с дочкой». А теперь радовалась любому подарку – всему, что туристы оставляли в номере.

Марина мысленно жонглировала словами: душемойка, плинтусоскрябка, вентиляторовытиралка, дверопротиралка, холодильникомойка… Велик и могуч русский язык. К вечеру у нее с непривычки болели ноги, спина, плечи. Благо, мама и бабулька прислали ипликаторы Кузнецова! Она не представляла, как можно жить без подобной рефлексотерапии! Перед сном Марина ложилась на пластиковые иглы этих своеобразных матов для йоги, по утрам вставала на них, и ей становилось легче. Роб, который никогда не видел ничего подобного, испытав на себе ипликатор Кузнецова, со знанием дела назвал его «бычачьим дерьмом», а жену, фанатку пластмассовых шипов, – «умственно отсталой».

Марина не обижалась, она услышала в его оскорблении следующее: «Я – слабый, и не могу выдержать этот вид терапии, но гадость тебе скажу, чтобы мне стало легче». Приз в студию! Элементарно, Ватсон!

Поскольку Марина работала на пляже, то каждый день имела возможность подойти к воде и написать на песке ручкой или палкой «гепатит С» и «безденежье» и наблюдала, как волны смывают ненавистные слова.

За этот период времени Марина приняла гражданство США: благо брат вернул должок, да и в интернет-магазине продавались диски с вопросами и ответами для подготовки к экзамену на гражданство. По дороге на работу и обратно Марина слушала вопросы и ответы по истории и правительству США, узнавала, что означают полоски на флаге и кто написал слова к национальному гимну…

Марина-супервайзер ходила с множеством ключей, но в то же время ощущала себя девочкой на побегушках. Валерия гоняла ее в магазин за химикатами, лампочками и копиями ключей, поручала отвозить в химчистку покрывала, доставлять в номера новые тостеры и полотенца, менять лампочки, искать проблемы – не текут ли трубы, и так далее. Благодаря этой беготне таял лишний вес.

Марина не раз насмешила начальство своей американской грамматикой. В английском есть слова «шлюха» и «планка», которые для русского слуха звучат практически одинаково. Марина проводила инспекцию номера, где в одной спальне две планки жалюзи были сломаны. Такую сделала запись в рапорте: «В главной спальне не хватает двух шлюх». Потому что вместо «slat» написала ругательное «slut». А в другом номере она обнаружила, что на кухне надо замазать дырку между стеной и раковиной. Слово «замазка» (caulk) Марина написала неверно: «cock». В офисе от ее рапорта все прямо валялись от смеха. Оказывается, она написала: «Нужен член на кухне в дырке между раковиной и стеной».

На Рождество начальница Валерия удивила всех подчиненных маленькими подарками: открытками с вложенными билетами в кинотеатр, действительными в течение целого года на любой фильм и сеанс. Марина в морозильном отделе супермаркета за четыре доллара купила коробку готовых заварных пирожных, «сделано в Голландии», миниатюрных двадцать штук, и угостила своих сотрудников. На индивидуальные подарки у нее просто не было денег.

Валерия научила Марину проводить инвентаризацию номеров, и ей нравилось возиться с бумажками. Она перестала стыдиться своей работы и даже стала скучать по уборке, когда несколько дней не марала рук!

Марина сменила стиль: стала носить свободные мужские гавайские рубашки и черные шорты или брюки.

Иногда уборщицы шли к Валерии жаловаться на Марину, мол, их супервайзер все время придирается… А как же ей не придираться? Она заходила в номер, снимала обувь и босиком шла по полу. Если к ее ступням прилипал песок, она понимала, что полы никто не мыл, хотя с честной мордочкой заявляли: «Я закончила, приходите с проверкой». Причем «через задницу» убирались иногда как русские, так и американки. Марина не могла для себя сделать выводы, влияет ли национальность на качество работы. Но вот среди русских, которые убирались под ее чутким руководством, были медсестра из Ташкента, журналистка из Казахстана и две бывшие учительницы русского языка и литературы из России. И все, хи-хи три раза, наивные, собираясь в Америку, думали, что будут учить американцев великому и могучему русскому языку за большие бабки в школе или колледже. Марина говорила им: «Мы с вами люди грамотные, так давайте грамотно работать, без халтуры!» Валерия учила ее: «Никогда не начинай с критики. Есть такое понятие в отношениях людей – сэндвич. Его все начальники должны уметь использовать. Заходишь в номер, обязательно похвали за то, что видишь, потом найди недочеты и покритикуй, а в конце обязательно похвали и поблагодари за старание. Все люди делают ошибки. И ты в том числе. Поэтому будь мягче».

Легко сказать «будь мягче!» Когда в пять вечера все обязаны были сдать ключи и разойтись по домам, Марина застревала в номерах, которые нужно было подготовить к въезду туристов или владельцев. Нередко она находила «забытые» уборщицами невычищенные духовки, грязные морозильные камеры и так далее, всякие недоделки, которые нужно было ей, как супервайзеру, «довести до ума». И пока она за всеми недочеты доделывала, задерживалась до шести, до семи вечера, ее мужа дома душили ревнивые фантазии…

Иногда Марина завидовала домохозяйкам, которые не жили в надрывном стрессовом ритме, как она. Домохозяйки находили время читать своим чадам книжки, ходить в фитнес-центр и бассейн с детьми, возить их в разные секции, гулять с ними и разглядывать цветочки с букашками, готовить вместе печеньки… А у нее, у Марины, не оставалось сил ни на что. Ей казалось,