Лавровый венок для смертника - Богдан Иванович Сушинский

он не только выплеснет этот благородный напиток ей в лицо, но и врубится в него бокалом, раскрошит хрусталь на ее переносице, щедро полив ее вином и кровью. Именно так и представила себе: вином и кровью. Почему же он не решился, что его сдержало? — этого Грей понять не могла.

В любом случае, мужчине потребовалось немало мужества, чтобы вернуть себе самообладание и, как можно деликатнее, поинтересоваться:

— Что-то я не пойму, мисс Грей: шутите вы или все же говорите всерьез.

— Всерьез шучу — такая формулировка вас, лейтенант Вольф, устраивает? То-то же. Так вы что, предпочитаете начинать не с ножек, а с вина?

— С ножек, — почти с яростью заверил ее Герберт. Если бы у него хватило мужества, он растерзал бы эту мразь, вгрызся бы зубами ей в горло.

Вольф не смог сообразить, что произошло. Еще несколько минут назад, встретив Грей на склоне крепостного холма, он чувствовал себя подавленным и побежденным. Еще несколько минут назад он готов был на коленях стоять перед этой женщиной, чувствуя искреннюю признательность за спасение. Но поди ж ты: увидел ее, услышал этот самоуверенный, наглый голос — и словно кто-то сорвал с него саван покорности.

— Боюсь, что вы так же не готовы к ним, как не готовы и к серьезному разговору. Тогда зачем явились ко мне? Для чего разыскивали? — Тон адвоката, как и ее взгляд, становился все жестче и презрительнее.

Вольф понял, что поторопился проявлять свою ненависть к этой некоронованной владычице Рейдера и, чтобы как-то смягчить паузу, принялся смаковать вино. Оно было терпким и основательно горчило, заставляя заподозрить виноделов в том, что они употребили слишком много винограда позднего, промерзшего на осеннем морозе.

— Меня прислали на остров для расследования обстоятельств самоубийства мистера Согреда. Подполковник Нэвэл посоветовал начинать его со встречи с вами. Теперь мне тоже кажется, что, уверяя, будто смогу получит от вас всю необходимую информацию, он был не прав.

— Он-то прав. Другое дело, что вы оказались совершенно не подготовленным к нашей встрече. Пока что у меня создается впечатление, что месяцы, проведенные в Кадене, так ничему и не научили вас. Очень грустный вывод.

— Воспринимать как угрозу?

— Как предупреждение. Еще лучше — как совет. А может, то и другое. Какая разница?

— Странно. — Вольф поставил бокал на стол и поднялся. — Не могу поверить, чтобы подполковник Нэвэл посоветовал встретиться с вами только потому, что увлечен вашими ножками. Смею предположить, что руководствовался он все же более вескими аргументами. — Лейтенант вопросительно взглянул на Грей, и девушка вновь почувствовала взгляд следователя.

«А ведь этот шваб и в самом деле ничему не научился! — озлобленно решила она. — Зря тебе казалось, что он начнет с покорного ухаживания, с трогательного романа. Что сможешь располагать им и как мужчиной, и как полицейским. Выходит, что в Кадене с ним возились впустую?»

— Подполковник Нэвэл должен представать перед вами, как местный полицейский оракул. О чем бы он ни говорил, истина всегда остается благосклонной к нему. Заодно вам следовало бы знать, что остров Сицилия — всего лишь большой остров Рейдер. Я понятно выразилась? Или, может, следовало сказать, что Рейдер — всего лишь маленькая Сицилия? Но, в таком случае, мы оба погрешили бы против истины. Здесь свои законы, свои оракулы и даже… свое течение времени.

— Что из этого следует для меня, полицейского, которому приказали расследовать самоубийство начальника местной тюрьмы?

— А то, что, если вы действительно хотите расследовать это скандальное…

— Вы сказали «скандальное»?

— …Убийство…

— Мне послышалось, мисс Грей, что вы употребили слово «убийство»…

— …То вы должны знать правила игры и законы Рейдера, этого затерянного посреди океана клочка суши. И если вы всерьез отнесетесь к моему напутствию, то действительно расследуете очень громкое дело, которое сразу же получит не менее громкую прессу — об этом я позабочусь; то есть, дело, благодаря которому станете известнейшим следователем страны. Найдется ли кто-либо, кто способен предложить вам более удачный выбор?

— Вряд ли, — признал Вольф с такой снисходительностью, словно разгадывал детскую загадку.

— Вот он — момент истины. С материалами, собранными вашим предшественником, вы уже познакомились?

— Пока нет.

— Прежде чем засесть за них, направьте стопы свои в отель «Островитянин», там для вас приготовлен неплохой номер. В отеле вы пробудете до первой пресс-конференции. Затем, пощадив ваши финансовые возможности, миссис Удайт, которую вы видели вместе со мной несколько минут назад, выделит вам одну из своих квартир. Она скупает их по всему городу — хобби богатой одинокой женщины.

— Богатой и… говорите, одинокой? — не мог отказать себе в мелочной мести Вольф. — Это заставляет задуматься.

— Вам еще представится случай… задуматься. Причем очень скоро и основательно.

Вольф благоразумно помолчал. Он опять увлекся. Разговор зашел в тупик. Как-то так получалось, что словесные дуэли с Эллин Грей он всякий раз постыдно проигрывал.

— Так все же вы считаете, что Согреду помогли расстаться с этим миром? — спросил он, уже понимая, что с ним попрощались. И что вопрос выглядит столь же несвоевременным, сколь и нелепым.

— Вначале вы должны решить это для самого себя, то есть, сделать вывод еще до следствия. Точнее, сделать выбор из той информации, которая вам предложена. А уж логика наших встреч и следствие будут развиваться в зависимости от этого выбора.

«Так ведь можно предположить, что она действительно всемогуща, — поиграл желваками Вольф, закрывая за собой входную дверь. — Хотя создается впечатление, что основу всего этого могущества составляют ножки и мордашка — валюта с крайне изменчивым курсом. Разве что в арсенале этой дамы существует еще нечто такое, о чем я не догадываюсь…»

С минуту лейтенант задумчиво осматривал дом Коллина и «штаб-флигель» Эллин Грей, словно рассчитывал, что это праздное, недостойное офицера полиции занятие позволит хоть немного разобраться в происходящем.

«А не кажется, что тебя намерены вышвырнуть из этого храма верховного греха, как богобоязненную девственницу? — спросил он себя, пожелав никогда больше не попадать сюда. — И может показаться, что, в сравнении с этим обиталищем дьяволицы, скромный „вигвам“ крестного отца гор — настоящее вместилище законопослушной святости…. Но погоди, — тотчас же остепенил себя, — ты ведь еще не обладаешь никакими доказательствами».

4

— Где тут наш сладострастец? — воинственно поинтересовалась Грей, поднимаясь на второй этаж «Островитянина», в одном из номеров которого поселился Герберт Вольф.

— По коридору, направо… — подсказал сопровождавший ее и Нэвэла полицейский.

— Оказывается, покорение сего заблудшего в грехах островка он решил начать с переизнасилования его сотни раз изнасилованных шлюх! Изумительное занятие! — завершила она, уже стоя у номера следователя. — Изу-ми-тель-ное!

Дверь оставалась