Любовная капитуляция - Сильвия Соммерфильд

— Нет, сир... У меня нет выбора, не так ли? Я сделаю, как выприкажете.

— Тогда вам разрешается покинуть замок и оставаться дома,пока вы не сделаете все необходимые приготовления. Но не затягивайте их, ледиЭнн. Нам бы очень не хотелось посылать к вам своих людей напоминать о данномвами обещании. Мы были бы крайне расстроены и рассержены.

— Один месяц, сир... Один месяц.

Энн затаила дыхание.

— Что ж... Месяц, так месяц, — кивнул король и вышел.

Несколько минут Энн стояла неподвижно. Затем она закрылалицо ладонями и зарыдала.

Донован скомкал лист бумаги и швырнул его в камин.

— Тебе незачем беспокоиться о своем домоправителе, советуютебе поменьше о нем думать!

— Я только хотела сообщить ему, чтобы он... Чтобы онподготовился к нашему возвращению!..

— Твои заботы совершенно напрасны. По возвращении домой...Короче говоря, я уже решил, как поступить с этим англичанином!

— Решил поступить? — Кэтрин поднялась и шагнулак нему. — Что ты задумал?

Донован пожал плечами. Он сказал больше, чем намеревался.Сама память об Эндрю должна быть искоренена: его место в подвалах замка, гдеему зададут нужные вопросы и получат нужные ответы.

— Еще раз повторяю, Кэтрин: Эндрю Крейтон отныне предмет нетвоей заботы.

— А что же тогда предмет моей заботы?! — воскликнула она. — Ты используешь людей и списываешь их заненадобностью, Донован Мак-Адам! Моя сестра для тебя ничто, пустое место. Тыхотел бы выдать ее за человека, которого она совершенно не знает, про любовь яуже не говорю — ты и меня тоже...

Кэтрин осеклась, но оба поняли, что она хотела сказать.

— ...Выдал замуж за человека, которого ты не любишь! —закончил он. — Кэтрин, ты неисправима! Твоя сестра смирится, как это сделалаты.

Донован подошел к двери, положил ладонь на ручку, затемповернулся к ней:

— А твой бесценный Эндрю больше уже ни для кого небудет проблемой.

Он открыл дверь и вышел.

Кэтрин рухнула в кресло, обессиленная. Она ничем не смоглапомочь Энн... Более того, она услышала в словах, мужа неприкрытую угрозу вадрес Эндрю.

Донован в ярости пересек внутренний двор замка и лишь наполпути сообразил, где он. Эндрю Крейтон, Эндрю Крейтон! Она писала письмоЭндрю Крейтону! Зачем? И откуда только взялась эта заноза в его сердце?

Если бы дело исчерпывалось его подозрениями о родедеятельности секретаря Мак-Леодов! Нет, им овладевала все большая уверенность,что между Кэтрин и Эндрю что-то существует. Донован решил доказать, что Эндрюшпион, и таким образом устранить его. О мотивах своих намерений он предпочиталне задумываться: это означало бы признаться самому себе, что Кэтрин неожиданнозаняла в его жизни место большее, чем он отводил ей поначалу.

Три дня, три бессонных ночи, а Энн все еще не вернулась!Эндрю до света покинул постель; истома и мечты не давали ему уснуть. Зазавтраком он принял решение: под тем или иным предлогом попасть в замок. Оповоде он подумает по дороге, но так или иначе ему надо убедиться, что с Эннвсе в порядке. Эндрю никогда не думал о том, что ему так будет не хвататького-то. Он прошел в конюшню и уже седлал лошадь, когда к нему подбежаламолоденькая служанка.

— Эндрю! Эндрю!

— Что стряслось?

Рука его машинально потянулась к мечу.

— Леди Энн вернулась домой!

Войдя в дом, Крейтон устремился к прихожей. В дверном проемеон замер: девушка стояла посреди комнаты, еще более красивая, чем ему думалось.Несколько мгновений Крейтон стоял, онемев; величайших усилий стоило ему взятьсебя в руки, и голосом, хриплым от волнения, он произнес:

— Энн... Так хорошо, что вы снова дома!

— Мне вас так недоставало, Эндрю. Я рада видеть, что вы живыи здоровы! Вы получили мое письмо?

— Да, сударыня.

— Вот и хорошо. Вы разделите со мной ужин? Заодно принеситесчета; нам многое придется просмотреть и обсудить.

— Да, сударыня, — повторил он. Что-то изменилось вдевушке, но что? — Энн...

— У меня все в порядке, Эндрю... Мне нужно к себе в комнату,переодеться.

Девушка повернулась, и Эндрю не спускал с нее глаз, пока онаподнималась по лестнице. Случилось что-то очень плохое, и дурные предчувствияохватили его.

В комнате наверху Энн уселась у окна, задумавшись о Кэтрин.Вчера она поняла, что, несмотря на все, Кэтрин влюблена в Донована. Энн знала:рано или поздно их брак будет освящен любовью, — ведь между ними никто иничто не стоит, разве что их собственная гордыня. А вот ее и Эндрю разделялвесь мир, воля короля, и с этим бесполезно было бороться. Кроме того, Энн зналао неприязни Донована к их домоправителю: Крейтон шел по тонкой веревке надпропастью, и она боялась, что в любой момент эта веревка может порваться...Девушка приказала приготовить купание и посвятила ему утренние часы и частьдня. Потом она собрала полосы в пучок, скрепив его тремя большими заколками.

Эндрю тем временем беспокойно метался; он находился вподавленном расположении духа, и все в доме невольно ощутили это: он накричална молоденького конюха за небольшую промашку, резко отчитал служанку, доведя еедо слез, слонялся по комнатам. К началу ужина он с трудом сдерживал себя. Столбыл накрыт с такой предусмотрительностью, что Эндрю поразился, войдя в комнату;однако самой Энн пока не было. Наконец послышались ее шаги по лестнице, идевушка вошла. У Эндрю перехватило дух: она была такой прекрасной!

— Вы выглядите так элегантно, Эндрю, — рассмеяласьона. — Я давно догадывалась, что вы — персона гораздо более значительная, чемпытаетесь казаться. Давайте же сегодня вечером будем сами собой.

— Сегодня, вечером... — повторил он. — Вы говорите так,словно этот вечер у нас последний!..

— Нам нужно очень о многом поговорить, стольким поделиться.Я так долго ждала. Мы должны отбросить прочь сомнения. Этот вечер — наш.

При этих словах Эндрю оторопел. Как бы он ни желал ее,Крейтону было совершенно ясно, что ей не суждено принадлежать ему: ведь еслиЭнн в первую брачную ночь окажется не девушкой, муж вправе убить ее или спозором изгнать. И не было закона, который мог бы защитить ее, ибо со днявенчания она становилась его собственностью. В глазах девушки он читал, что Эннвсе это понимает, но готова к расплате за недолгое счастье. Но Эндрю не был готовею пожертвовать.

Они уселись за стол и неспешно, с удовольствием, отужинали.Впервые за все время знакомства они могли говорить, не опасаясь посторонних.Эндрю отметил в девушке редкое остроумие и тонкость мысли, и он все большечувствовал неотразимость ее обаяния, все сильнее ощущал бессилие своей волиперед ним. Энн смотрела на него, читая по его лицу все его мысли и сомнения.Эта хрупкая, нежная девушка оказалась человеком, не покоряющимся превратностямжизни, смело идущим навстречу своей судьбе, готовым заплатить любую цену засвой выбор.