Берк. Оборотни сторожевых крепостей - Ли Литвиненко

в тонкие пальцы и слушалась словно завороженная. Бёрк полюбила кинжал сразу и при каждом удобном случае, выпрашивала у Гелиодора дорогую игрушку. Ему смешно было наблюдать, как девчонка режет боевым оружием хлеб или яблоки.

Вспомнив это, Гелиодор усмехнулся. Так и оставила возле себя… Кинжал не было жалко. Наоборот, на душе теплело от предчувствия новой встречи. Кинжал ведь всегда возвращается к своему хозяину, а значит Гелиодор вернется к Бёрк. Это судьба. Значит так надо. Значит, гномий хутор еще будет в его жизни.

— Может, для начала разведку? — предложил Тумит.

— Можно и разведку. — Гелиодор рассматривал почерневший неровный край крепостной стены.

— Чего там разведывать? Спустимся и на месте разберемся, — нетерпеливо возразил Смарог. — Поселение как на ладони.

— А вдруг рудник наполнен гоблинами?

— Не вдруг, а наверняка. Но что ты хочешь от разведки? Если даже братья и найдут там стадо гоблинов, что изменится? Думаешь, они начнут выползать наружу по очереди, чтобы мы могли не спеша поснимать им головы?

— Ну, разведаем, — стушевался Тум, — будем знать наверняка.

— Наверняка, — усмехнулся Смарог. — Вот что хочу я: бросаем пожитки тут, сами во все оружии спускаемся и шевелим этот протухший муравейник. Сразу, наскоком. Сейчас еще далеко до обеда, если поспешить, до вечера управимся…

Гелиодор поморщился от прыти Острозуба, но спорить не стал. В словах Смарога имелась логика. Тихо войти в городок, окруженный стенами и неожиданно напасть на обитавших там гоблинов, это стратегия на все времена.

— …Значит, так и действуем, — постановил Смарог, приняв за согласие молчание альфы дружественной стаи. — Стая, слушай меня! Спускаемся налегке, окружаем вход в рудник и выкуриваем тварей. Ясно?

— Да. — не особо радостно, ответили братья.

Особо не таились, но двигались бесшумно, как положено хищникам. Впереди вожаки, следом остальные, по распланированной схеме. В руках мечи. Все на стороже. Форма тел начальная. Никто не принимал боевую ипостась просто так, очень большой расход энергии. Шли молча, подчиняясь только знакам. Все действо отлаженно сотнями битв.

Вот уже и стены. Без пробоин, но неровные сверху, будто на городишко нападал великан и обломал их. Куски отвалившегося гранита, валяются тут же.

В город можно войти через единственные ворота, огромные даже для такого значительного поселения. Высотой метров пять, не меньше. Одна створка была приоткрыта, в проходе лежал кусок стены, не давая ей захлопнутся. От сквозняка дверь покачивало и ржавые петли противно скрипели.

Здесь воняло сильнее. Оборотни недовольно морщились и прикрывали лица шарфами.

Вошли. Гномий город маленький, добротно отстроенный. Пустой. Только песчаная поземка гуляет по вымершим улочкам. И вонь. Рудник как — сердце города рудокопов — находился в самом центре. Быстро приблизились к провалу. Тут дорога, мощёная камнем от самых ворот, сменилась широким деревянным настилом, потемневшим от времени и осадков. Вокруг шахты все застроено низкими складами. Несколько деревянных подъемников нависли над дырой. На них болтались остатки веревок, платформы для руд и крюки. Видимо породу поднимали вверх на блочных лифтах. Интересно. Занятно. Сколько труда было вложено в это место, неудивительно, что гномы до сих пор не забыли о нем и дорого платят за его возвращение.

Оборотни в изумлении рассматривали на чудное сооружение, опоясавшее гулкую пропасть. Огромную. Такого им видеть еще не приходилось. Наверное, рудник отстроили в незапамятные времена, и архитектура в нем, отличалась жуткой несуразицей.

В отвесные стены были вколочены толстые дубовые брусья, сверху деревянная дорога. Она спиралью уходила куда-то вниз. Слишком крутая, невозможная, для проезда телег или лошадей. Шириной в пять локтей. Перил нет. Для безопасности, только тонкие доски, прибитые поперек, чтоб идущий по ней, не соскальзывал. Дна не видно — его заволокло густой пеленой тумана. Он не висит ровной гладью, а бурлит, будто вода в кипящем котелке. То густел, становясь черным как грозовые тучи, то таял, превращаясь в зыбко-прозрачную простынку, грязную и истлевшую до дыр. И тогда, казалось, что под ней возится нечто отвратительное и гадкое, что-то вроде пригоршни опарышей.

Гулко. Тихо. Начинает казаться, что город действительно пуст. Только вот, вонь. Теперь становится ясно, что зловоние тянется из рудника. Ожидаемо.

— Рассредоточились, — негромко приказал Смарог.

— Одна десятка вниз, остальные наблюдать и ждать, — скомандовал Гелиодор и пошел по гулкому настилу вниз первым. Медленно, проверяя на прочность каждую доску.

— Говорят, гномы-рудокопы хоронят своих покойников прямо в выработанных штольнях, — прошептал Тумит, шедший вторым. Его слова, тихим, басовитым эхо, разнесло над спускавшейся вниз цепочкой оборотней.

Он не знал ничего такого о коротышах, выдумал это только что. Просто все были так напряжены, что хотелось разрядить обстановку, а на это Тум был мастак.

— Точно! Я тоже такое слышал, — поддержал разговор Вердер, спускавшийся третьим. — На том месте, где последний раз ударила кирка усопшего, могилку-то и устраиваю. — В его голосе слышались саркастично-истерические нотки. Кажется, он так сильно взволнован, что готов расхохотаться.

— И гномья душонка так и остается навечно в темных закоулках каменоломен, — пробубнил с верхушки провала кто-то из стаи Острозубых. — И если кто сунется туда не из их стаи…

— Клана, Будан. Гномы трутся кланами, — поправил его собрат, разрушая зловещую атмосферу присказки.

— Так вот, если кто припрется в тот закуток не из их клана, того мертвяк это… хряпнет, — на последнем слове Будан треснул ладонью по рукоятке меча. Тихий шлепок подхватило и размножило эхо каменоломни.

— Съест, значит… — с уважением пробормотал Церус, шедший последним в десятке спускавшихся оборотней.

Немного наивный, он верил каждому сказанному слову.

— Съест? — фыркнул развеселившийся Тумит. — С чего дохлому гному кого-то жрать? Сам подумай еще раз и ответь правильно.

— Так, а что тогда? — растерялся Церус и даже немного отстал.

— Он просто пуганет идиота, до мокрых портков.

— Точно, — хмыкнул Гелиодор. — До мокрых, вонючих портков. Так что, если у кого имеется лишний груз, советую слить его прямо здесь и сейчас.

В вязком воздухе послышались подавленные смешки, больше походившие на собачье пофыркиванье.

Внезапно все замолчали, онемев от жуткого звука, прилетевшего снизу, из мотков тумана. Оборотни съежились и прижали ладони к ушам — таким пронзительным был непонятный визг. Спускавшиеся застыли и стали напряженно всматриваться в глубину, пытаясь хоть что-нибудь различить в барахтающемся мареве. Визг резко смолк.

— Труба? — удивленно спросил Гелиодор и встряхнул головой, как мокрая собака.

И снова визг. Нарастающий. Словно первый раз был пробным, а сейчас невидимый рог дунул в полную мощь, ударился в стены и отпрянул, вбиваясь прямиком в уши оборотней.

— Это видно гоблинский сигнал тревоги! — заорал Смарог. — Поднимайтесь назад! Сейчас же! Пусть бездна сама выйдет к нам и покажет свою настоящую рожу.

Долго уговаривать не