Берк. Оборотни сторожевых крепостей - Ли Литвиненко

Припасов у них не было, а значит обе стаи тут обречены на голодную смерть. Уж лучше сложить голову в добром бою.

Потекли дни утомительных схваток, вылазок и отступлений. Это походило на борьбу со стихией. Отдохнув за ночь, двуликие пытались выбраться из окружения, но к вечеру обессилевшие отступали обратно в башню.

День за днем.

Стадо, к удивлению оборотней, оказалось разумным, даже как будто организованным. Гоблины вели себя как животные, но в определенные моменты, словно повинуясь невидимому руководителю, поворачивали в нужном направлении или бежали именно туда, где оборотни собирались прорваться. Не то чтоб двуликие проигрывали. Нет. Они могли сражаться так хоть вечность, но у них не было еды, многих ранили, и это тоже требовало сил на восстановление. Они почти сникли…

— Смотрите! — заорал с верхней ступеньки Тум. — Они уходят!

Смотреть побежали все. И было на что. Яркое рассветное солнце, слепившее глаза до слез, показало им:

— Отлив… — прошептал Смарог.

— Да, точно, — поддержал Тум. — Так с берегов вода отходит после бури.

Гоблины быстро стекались к руднику, и за какой-то час их всех будто всосало внутрь.

— Вот это дела! — восхищенно прошептал Зоран. — Кому расскажи — не поверят.

— Нам нужно, чтоб поверили, и еще вход завалить. Помните, для чего мы тут?

— И что прикажешь делать?

— Как и планировали, взорвем к черной бездне этот рудник. Мы ведь брались очистить сам городишко, про подземелья никто не заикался. А гномы потом могут выкопать себе хоть десять новых штолен. Это уже их проблемы.

Действительно, по контракту они должны были очистить от гоблинов только городок. Оборотни обдумывали разные варианты исполнения своих обязательств и взяли с собой взрывную смесь, чтобы в случае осложнений подорвать подземный лаз. Нет рудника — нет проблем.

К счастью, гоблинов не заинтересовала несъедобная масса, залитая в небольшие бочонки. Они так и остались валяться среди обломков телег и обглоданных лошадиных костей.

Оборотни поднимались к своему разоренному лагерю и спускались вниз все вместе, держась настороже, готовые в любую минуту бросить груз и сваливать обратно к безопасной башне. Но окрестности рудника и деревянные сходни оказались пустыми. Ни одного гоблина не встретили. Только их трупы, оставшиеся после сражений.

Внизу, в самой глубине воронки, действительно был прорыт лаз. Всего один, узкий и неровный. Для надежности оборотни обшарили все простенки и проверили ходы, потом заложили динамит и, только когда в глубине раззявленной пасти рудника громко ухнуло, выдохнули с облегчением. Чтобы добраться до городка по поверхности, гоблинам понадобится не один день. Вверх поднялось огромное облако пыли и заблестело в лучах солнца мелкими алмазными частицами.

— В бездну такую работу, — выдохнул Гелиодор.

— Да и всё гоблинское отродье, — поддержал альфу Тумит.

Город покидали одной волчьей стаей. Поджарые тела огромных, лохматых существ мчались по мерзлой земле бесшумно, и только вспугнутые птицы выдавали их маршрут.

В первой же реке с наслаждением искупались. Перекидываясь прямо в воде, смыли вонючие подтеки черной вязкой жижи. На очищенных телах оборотней из-под грязи показались уже затянувшиеся рубцы недавних ран.

Гелиодор зачерпнул воды и плеснул в лицо. Рядом плюхнулся на колени Тумит.

— Ты знаешь, последнее время я постоянно думаю: а что дальше? Зачем все это? Глядя на свои руки, вдруг признался Гел. — И решил: сойдусь с ней и осяду. — Вода стекала с его лица, смывая всю гряз этих дней.

— С орчанкой? — нисколько не удивившись, спросил Тум.

Хотя другой предположил бы, что альфа говорит о прекрасной эльфийке.

— С ней.

— Она милая.

В голосе Тума прозвучали нотки зависть и сожаление. Решение альфы положит конец их прежней жизни. Гелиодор привяжется к своей кибитке и будет словно объезженный конь, домашний и послушный. Еще Тумит по-доброму завидовал счастью, обретенному вожаком.

— Она… хорошая. — Гелиодор не старался подобрать витиеватые слова, чтобы описать свою избранницу, произнес самое простое и подходящее.

Заложенная в оборотнях потребность в семье мучила его, как и всех его собратьев. Насладившись свободой и перенасытившись ею в юности, став зрелыми, они, движимые самым сильным и древним инстинктом, жаждали обзавестись своим логовом, женой и детьми.

Чаще всего они утоляли свой сексуальный голод с гномками, сманивали замужних на измены, за что их недолюбливали коротышки. «Разрушители гномьих гнезд» так называли их за глаза в городах. Молоденькую гномку соблазнить было трудней, они все были старомодно воспитаны, и в постель ложились только после свадьбы. Волки были готовы жениться, но толстушки хоть и заглядывались на красавцев оборотней, на брак с ним не соглашались, этот союз был заведомо бесплодным, а у гномов дети ровнялись счастью.

Гелиодор провел с Бёрк всего несколько ночей и сначала несерьезно отнесся к маленькой орчанке. Как к легкому развлечению. Только сейчас он осознал, что время, проведенное с ней, было тем, что он хотел и к чему всю жизнь инстинктивно стремился. Почти физически Гел ощущал расстояние между ними и чувствовал себя без Бёрк неполноценным, ополовиненным, разодранным надвое. В то утро он переживал собственный уход от неё так болезненно, будто сдирал с себя кожу. И чтобы заглушить эту боль и зудящую потребность вернуться, сражался ожесточенно, убивал гоблинов со злорадным наслаждением, отыгрывался за то, что переживал по их вине.

Теперь же, когда договор с гномами выполнен, Гелиодор собирался как можно скорее вернуться на хутор к своей девочке. Он заберет её в город. Если она захочет, то может взять с собой и старого орка, которого считает своим отцом. Работы для Гела в городе полно, он сможет зарабатывать достаточно, чтобы она ни в чем не нуждалась. Он оденет её в шелка и меха, будет баловать вкусностями. Подарит ей много украшений, всяких браслетов да серёжек.

Гелиодор вдруг вспомнил, что не видел у неё в мочках дырочек. «Ничего, можно проколоть, — подумал он. Но от одной мысли, что ей сделают больно, будут протыкать её тело острой иглой, у оборотня от злости удлинились клыки. — В бездну серьги! Браслеты, кольца, бусы и всё!»

В городе ей не придется больше красить кожу. Он представит её как гномку, и пусть хоть кто-нибудь попробует отозваться о ней плохо! Он затолкает насмешки обратно в глотки смельчакам.

В голове вспыхивали образы Бёрк и одно лишь слово «моя», которое заставляло сердце биться быстрей. У Гелиодора было лишь одно желание: бежать к ней.

— Гелиодор, нам всем нужно поехать в город, — сказал подошедший Смараг. — Необходимо рассказать всем о том, что видели.

— Мне не нужно.

Гел не собирался менять свои планы, отсюда он поедет прямиком на гномий хутор.

— Как раз, когда мы выезжали к