Чюрлёнис - Юрий Л. Шенявский

было девять, отец его, генерал-лейтенант Валериан Петрович Добужинский, приехал в Вильну. В 1889–1895 годах будущий выдающийся художник учился во 2-й гимназии. (Они с Чюрлёнисом ходили по одним улицам, могли иметь общих знакомых!) Затем учился в Санкт-Петербурге в Рисовальной школе Императорского Общества поощрения художеств и изучал гравюру под руководством Василия Матэ, в Мюнхене занимался в школе Антона Ажбе и у Шимона Холлоши.

Антон Ажбе – австро-венгерский художник словенского происхождения. В собственном творчестве Антон Ажбе эволюционировал от академической к реалистической живописи, став крупнейшим (наряду с Юрием Шубицем) представителем реализма в словенском искусстве. В 1891 году основал в Мюнхене частную художественную школу. Его учениками были Иван Билибин, Давид Бурлюк, Игорь Грабарь, Зиновий Гржебин, Василий Кандинский, Кузьма Петров-Водкин. Методика преподавания рисунка и живописи Ажбе была направлена на развитие сознательного «мышления формой», индивидуальных способностей учеников и выработки ими собственной творческой манеры. Большое внимание Ажбе уделял изучению рисунка и считал его необходимой частью художественного образования. В живописи он отвергал какие-либо шаблоны и считал необходимым для художника искать новые художественные приемы.

Шимон Холлоши – венгерский художник армянского происхождения. Он руководил собственной художественной школой-студией в Мюнхене, которая привлекала многих художников, ищущих новые пути в искусстве. Неудовлетворенность системой обучения в Мюнхенской академии художеств вынудила Холлоши заняться педагогической деятельностью. Он стремится к непосредственности и искренности в передаче событий народной жизни, ищет общественно значимые сюжеты. В историю искусства конца XIX – начала XX века Холлоши вошел не только как интересный живописец, но в еще большей степени как выдающийся педагог. У него учились не только крупные венгерские художники, но и мастера из Германии, Польши, России, среди них тот же Гржебин, Владимир Фаворский, Кузьма Петров-Водкин, Константин Коровин. В отличие от Антона Ажбе, Холлоши учил более рациональному, умозрительному подходу к анализу формы, прежде всего в рисунке головы и фигуры человека с натуры.

Василий Матэ был одним из основных граверов в России в конце XIX века. Преподавал в Санкт-Петербурге в Центральном училище технического рисования барона А. Л. Штиглица, Рисовальной школе Общества поощрения художеств, в Высшем художественном училище при Императорской Академии художеств. В числе его учеников – Анна Остроумова-Лебедева, Павел Шиллинговский. Под руководством Василия Матэ занимались офортом известные художники Илья Репин и Валентин Серов, архитектор Иван Фомин.

Учителя у Добужинского были – всем на зависть. Они же могли гордиться таким своим учеником.

Мстислав Добужинский участвовал в выставках с 1902 года. С 1906-го преподавал в Петербургской художественной школе-студии Елизаветы Званцевой.

Добужинский для Чюрлёниса – авторитет непререкаемый. Он посоветовал ему обязательно поселиться в Петербурге и «оглядеться»: «Здесь есть много художественных обществ и групп, часто готовятся выставки – можно выбрать какую-нибудь по “моим предпочтениям”. Здесь есть музыкальное общество, которое каждые две недели в небольшом кругу настоящих любителей готовит вечера. На этих вечерах играются неизвестные композиции способных композиторов и происходят различные импровизации».

«Комнатка неважная, темная, тесная…»

Чюрлёнис вышел от Добужинского, по его собственному признанию, ободренным. Направился он на Серпуховскую, 10 (минут пятнадцать пешего хода) – на «собрание Литовское» (с большой буквы).

Вообще-то под «собранием Литовским» подразумевалось заседание Санкт-Петербургского литовско-жмудского обществя.

Читателю, наверное, необходимо объяснить, что такое «жмудское». Для этого заглянем в Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона.

«Жмудь (или Жемайте, Самогития) – название страны между низовьями Немана и Виндавой (в нынешних уездах Россиенском, Тельшевском и Шавельском Ковенской губ.), а также обитавшего здесь литовского племени, весьма схожего по языку с собственной Литвой. По словам некоторых польских историков, Ж. в XIII и даже в XIV вв. занимала большое пространство, заходя в пределы нынешней Виленской губ. Достоверная история Ж[муди] начинается с XIII в., со времени появления в соседстве немцев, и наполнена, главным образом, известиями о борьбе с последними, продолжавшейся до начала XV в. Ж[мудь] усиленно и долго отстаивала свою религию и свою независимость от немцев; в стране жмудинов находилось литовское святилище Римове, и изгоняемые из Литвы жрецы находили у них убежище еще в XV в. Вместе с тем Ж[мудь] была усердною хранительницею национальных преданий и обычаев и ревностно отстаивала их против всех попыток великих князей литовских ввести какие-либо нововведения».

Думается, этого достаточно.

Теперь об обществе.

Устав Литовско-жмудского общества был утвержден столичным Департаментом полиции 25 сентября 1892 года. Его учредителями стали статский советник Иван Венцкович, учителя гимназий Казимир и Казимира Браждонис, зубной врач Иван Пашкевич и др.

Общество ставило целью «доставление средств к улучшению нравственного и материального состояния бедных литовцев и жмудинов, проживающих в С.-Петербурге». С этой целью предполагалось обеспечивать «доставление одежды, пищи и крова не могущим приобретать их собственным трудом; содействие к приисканию занятия или службы, к приобретению для работ материала и к выгодному сбыту изделий бедных тружеников; доставление и облегчение способов для призрения и воспитания сирот и детей неимущих родителей; снабжение бедных медицинскими пособиями; помещение престарелых и неизлечимых в богадельни; устройство школ, домов призрения, богаделен, лечебниц и т. п. благотворительных заведений; доставление неимущим средств возвратиться на родину».

Почетным председателем общества был прелат Иван (Антон) Яшмонт, почетными членами – епископ Жмудской епархии Мечислав Паллюлион, профессор Римско-католической духовной академии Игнатий Балтрушис, инженер путей сообщения Петр Вилейшис, в виленском доме которого проводилась Первая литовская художественная выставка.

Значительная часть средств общества тратилась на безвозвратные пособия и ссуды молодежи для получения высшего образования. Не менее важной была забота о культурной программе: на устраиваемых вечерах ставились пьесы на литовском языке, как оригинальные, так и переводные (в одной из пьес, изображавшей конец жатвы в Литве, было задействовано более пятидесяти исполнителей, певцов и танцоров в литовских национальных костюмах).

Мероприятия общества проводились по разным адресам; в качестве адресов правления обычно указывались квартиры секретаря или членов комитета. Преимущественно – в Доме Общества гражданских инженеров. Здание, построенное специально для данного общества в 1901–1902 годах, – один из ранних образцов столичного модерна. Специалисты высоко оценивали обустроенный в вестибюле камин, отделанный майоликой, автором которой считается знаменитый художник Александр Головин, майолика украшает также стены вестибюля. Зал нередко использовался как театральный и сдавался в аренду.

В письме к Софии Чюрлёнис оценивает «Литовское общество» как «не совсем созревшее, но созреваемое общество студентов художественно-драматического типа».

На Серпуховской, 10, он мог общаться со своими земляками. А еще – музицировать: там было фортепиано.

В то первое его появление на Серпуховской «четыре часа спорили и, в конце концов, решили, какой спектакль поставить на студенческой сцене». Намеревались поставить спектакль по пьесе Видунаса[83] «Ветра и Анга». Посыпались предложения: спектакль укоротить, переработать, приспособить хор, запустить воздушный шар и другие эффектные вещи.

Обсуждение завершилось в полночь. Где ночевать?