Сказание о Доме Вольфингов - Уильям Моррис

Али пошёл выполнять поручение, и на некоторое время в зале воцарилась бессловесная тишина, но зато послышался звук бурава и молота – это плотники работали над носилками. Вскоре, тяжело дыша от быстрого бега, вернулся Али. Он закричал: «Солнце Крова, они идут! Последняя телега пересекла реку, а первая уже на подходе, и знамёна ярко горят на солнце!»

Солнце Крова произнесла: «Воины, хорошо бы встретить наши знамёна, возвращающиеся с поля боя, чтобы дать богам знать, что мы сделали. И хорошо бы наш князь Тиодольф пошёл с нами. Постройтесь теперь по отрядам. Выйдем из бражного зала, опалённого огнём, на солнечный свет, чтобы сама земля и небо могли взглянуть в лицо нашего князя и быть свидетелями тому, что он умер как воин».

Без лишних слов народ вышел из бражного зала и построился по отрядам за стенами укрепления, возведённого римлянами. Когда зал покинули все, кроме тех, что стояли на возвышении, Солнце Крова взяла восковой факел, который она зажгла и потушила, когда войско отправлялось на войну, и теперь вновь зажгла его от пламени чудесного светильника – Солнца Крова. Тут плотники принесли носилки, сделанные из древков копий, взятых у воинов разных родов. Носилки покрыли пурпурным плащом с золотой вышивкой, сокровищем Вольфингов, и положили на него Тиодольфа.

Тогда все, кто был на возвышении, подняли его: Сорли Старый, Волчья Голова и Эгель, трое из рода Вольфингов, Хиаранди из рода Элькингов, Валтюр из рода Лаксингов, Гейрбальд из рода Шильдингов, Агни из рода Дейлингов, Андантюр из рода Берингов, Гейрольд из рода Бимингов, Гунбальд из рода Валингов. Все вместе с двумя отважными плотниками, Стинульфом и Грани, они подняли носилки, снесли их с возвышения и чрез Врата Мужей вынесли наружу, к солнечному свету. Солнце Крова шла сразу за ними, держа в руке Свечу Возвращения. Стояла середина лета, шёл час после полудня. Дым обгорелого бражного зала ещё висел над деревьями лесной опушки. Солнце Крова не смотрела ни себе под ноги, ни направо, ни налево, а только прямо перед собой. Выстроенные отряды готов закрывали от неё много неприглядного. Впрочем, невольники и женщины уже подобрали почти всех мёртвых и раненых и теперь залечивали раны и готских, и римских воинов. Те, кто сопровождал погребальные носилки, через просветы между рядами могли увидеть небольшую группу римских пленных. Кто-то из них стоял, тупо смотря в сторону, кто-то сидел или лежал на траве, тихо переговариваясь с соседом. В их лицах, казалось, уже не было горечи смерти.

Войско прошло через Западные ворота, где сегодня так отважно сражался Тиодольф, и вышло на зелёную поляну, на которой стояли хижины невольников. Тяжело было на сердце у Солнца Крова, и когда она смотрела ещё дальше этих хижин: на пашню, луг и синюю полосу леса за рекой, – то вспоминала о тех многих днях, когда любящий отец был рядом, и о тех прекрасных словах, которыми он утешал её. Но горе, сжавшее сердце девушки, не отразилось на её лице. Она не стала бледнее обычного. Мужество её было велико, и Солнце Крова ни за что не запятнала бы этот прекрасный день и победу готов печалью по тому, что прошло, тогда как столько всего того, что когда-то было, ещё ожидает в будущем и пребудет вечно.

Войско миновало пашню, где ещё оставалось немного пшеницы, желтевшей в ожидании времени сбора урожая. Колосья ржи уже свисали – серые и тяжёлые. Ведь всё это время погода стояла солнечная и жаркая. Но много зерна было вытоптано римскими отрядами.

Процессия вышла на открытый луг, и люди увидели движущиеся им навстречу телеги с обслугой, состоящей из крепких невольников, которых вели Стиринги, воины в зрелых годах, опытные в битве. Ярко сияли телеги, несущие знамёна, хотя без ветра последние висели на шестах, не развеваясь. Быки мычали, кони ржали, овцы блеяли – и войско услышало этот шум ещё на лугу.

Наконец, все остановились на истоптанном и местами запятнанном кровью возвышении, где вчера Тиодольф вступил в бой между людьми Оттера и римлянами. Здесь ряды войска разомкнулись, образовав кольцо, посреди которого были поставлены носилки с телом Тиодольфа. Телеги с охраной подошли к ним и выстроились, огородив кольцо воинов знамёнами родов, причём каждое знамя стояло напротив своего рода.

Здесь были Волк и Лось, Ястреб и Лебедь, Кабан и Медведь, Зелёное Древо, Куст Ивы, Щука, Лесной Дрозд, Телёнок, Утка и Косуля – это всё были рода Средней Марки. Из знамён Верхней Марки были Конь, Копьё, и Щит, и Рассвет, и Долина, и Гора, и Ручей, и Ласка, и Облако, и Олень. Из Нижней Марки здесь были Лосось, Рысь и Вересковый Червь, Тюлень, Камень, Чайка, Козёл, Яблоня, Бык, Гадюка и Цапля.

Стояло жаркое время, часа три после полудня, лёгкий ветер подул с запада и раскрыл знамёна, так что теперь все могли видеть знаки Домов, знаки их предков.

Все молчали. Но вот воины расступились, и внутрь прошли те, кто нёс ещё одни носилки – с Оттером. Мёртвого, в доспехах, со многими страшными ранами на теле, его нашли в углу бражного зала, куда его вчера положили римляне, после того как он вместе с другими Берингами и Вормингами пал в атаке. Римляне отметили его необычайную отвагу, и когда отогнали готов, кто-то принёс его тело в укрепление, ведь враги знали имя и высокое положение этого доблестного воина.

И вот его внесли на холм, где лежал Тиодольф. Носилки поставили рядом, и два князя Марки теперь были вместе. Увидев это, воины перестали сдерживаться и громко застонали, а некоторые даже заплакали. Они застучали мечами о щиты, печалясь о павших и прославляя их, и звук этот вознёсся до небес.

Солнце Крова высоко подняла зажжённый восковой факел и громко запела:

Она посмотрела на мёртвого Тиодольфа, затем перевела взгляд на Оттера и продолжила:

Она замолчала, а люди зашевелились, поскольку стоявшие под знаменем Дейлингов увидели старого воина в полном военном облачении, сидевшего верхом на огромном вороном коне. Воин медленно сошёл с коня и приблизился к кольцу расступившихся готов. Все узнали Асмунда Старого, опытного в войне, того самого, который причитал над кольчугой Тиодольфа. Он сел на коня за день до битвы и поскакал к Средней Марке, но опоздал к самому сражению и только у брода нагнал обоз с вагенбургом.