Стеклянные дома - Франческа Рис

покоя прозвучал точно взрыв.

– И другие были?

– Другие что? Открытки?

– Что угодно, – сказал он, и слова сморщинились вокруг сигареты, зажатой у него между губ. Он выдул облако дыма и глотнул виски. – Больше ничего странного не происходило? С тех пор, как ты сюда приехала.

Олуэн ломала голову, стоит ли рассказать ему про пивные бутылки и пепельницу, и решила, что стоит, потому что ей хочется увидеть, как он отреагирует, проверить его.

– Было кое-что, – сказала она. – Но это так, ерунда.

– Что именно?

Виски обожгло заднюю стенку горла, и она сказала:

– Пару недель назад мне ночью не спалось, и я вбила себе в голову, что тут кто-то был.

– В доме?

– Нет. Не совсем. Ну, типа, прямо рядом с домом, вот тут.

У него непроизвольно раскрылся рот.

– Но потом я решила, что, наверное, мне это приснилось. И когда я проснулась, все было в порядке, как обычно.

– Ага. И все?

– Не совсем. Потом…

– Потом – что?

– Потом я утром вышла на веранду, и вон там на столе стояло две пустых бутылки из-под Stella.

– Чего?!

– Да, это было жутковато.

– Они точно были не твои?

– Конечно, не мои. Уж, наверное, я бы запомнила?!

Он закрыл глаза. Выругался. Откинулся на шезлонге.

– И ты никому не рассказала?

Олуэн на одну внезапную, предательскую секунду подумала: а не подозрительно ли то, что его так беспокоит, рассказала ли она об этом кому-нибудь?

– Честно говоря, – произнесла она, – я как бы подумала, что это был ты.

Его глаза резко распахнулись обратно.

– Ты смеешься?

– Нет.

– То есть ты серьезно? Черт, ты серьезно. То есть ты меня считаешь вот настолько гребаным отморозком, да? Я у тебя в голове типа извращенец? Господи. Охренеть, Олуэн. Твое здоровье. – Он опрокинул остатки виски и налил себе еще на два пальца. Руки у него дрожали.

– Ну слушай. Ты не обижайся, но кто еще это мог быть?

Он залпом выпил и эту порцию. Снова покачал головой.

– Iesu mawr, – прошипел между зубов. – Вот уж спасибо, дорогая Олуэн. Теперь хоть буду знать, за какого конченого извращенца ты меня держишь.

– Слушай, ну ведь кроме тебя тут меня вообще больше никто не знает.

Он фыркнул.

– Ну да. Как будто в этом дело. Поверь, душа моя, тут нет ничего личного. Им совсем необязательно тебя знать. Дело вообще не в тебе. Тут вокруг куча людей, которых серьезно напрягает то, что это место купил кто-то вроде тебя. Купил – и даже по-настоящему здесь не живет.

– Кто-то вроде меня?

– Ага. Кто-то вроде тебя.

Ей показалось, будто он наклонился и впечатал ей звонкую пощечину.

– Ясно. Отлично. Буду знать. Спасибо.

На противоположном берегу цапля расправила крылья и взлетела. У Олуэн защипало в носу, и она, к своему ужасу, почувствовала, что вот-вот расплачется. Гет вздохнул. Немного помолчав, сказал:

– Понимаешь, ситуация непростая. Вот попробуй прокатись до полуострова Ллин, там каждый второй дом – чье-то загородное жилье. И даже больше, чем каждый второй. Местные вообще больше не могут себе позволить там жить.

– Но ведь этот дом местные все равно никогда не могли себе позволить.

Он посмотрел на нее с изумлением.

– К тому же мы не на полуострове Ллин. Сюда никто в отпуск не приезжает, – заявила она невозмутимо.

– Ага. Но я так понимаю, этого мужика явно напрягает ситуация в целом и он срывается лично на тебе.

– Откуда ты знаешь, что это мужик?

Гет стукнул ладонью по столу.

– Да еж твою мать, Олуэн. Ниоткуда я это не знаю, понятно?! Просто, по-моему, это как-то больше похоже на то, что стал бы делать мужик, нет?

Она закатила глаза.

– Ты мне не доверяешь, да? – рявкнул он.

В наступившей тишине слышно было, как в листве беспрерывно дышит ветер.

– Ты ведь сам хотел тут жить…

Он затушил сигарету. Улыбнулся. Покачал головой. Миновала еще одна вечность тишины, и он поднялся.

– Думаю, мне сегодня лучше к себе поехать.

– Давай.

Он подождал еще несколько секунд, пока в воздухе между ними что-то потрескивало – как костер, плюющийся угольками.

– Ну ладно, увидимся, – сказал он и ушел.

* * *

Следующие 24 часа она с маниакальным упорством снова и снова проверяла телефон. Миранда присылала ей мемы о Терезе Мэй. В групповом чате, который Олуэн все забывала переключить на беззвучный режим, уточняли подробности предстоящего новоселья в Уолтамстоу. В другом чате ее брат обвинял родителей в том, что они «бумеры-центристы». Время от времени она позволяла себе раскрыть переписку с Гетином и загадывала, что если он тоже окажется в сети, то это будет знак и она отправит ему оливковую ветвь. Такое случалось несколько раз, и ее палец опять и опять зависал над клавиатурой, но она так и не решилась это сделать. Проснувшись в одиночестве уже во второе утро подряд, она обнаружила в телефоне четыре сообщения, доставленные, пока она спала, но все они оказались от Джеймса. Она почувствовала себя виноватой из-за охватившего ее разочарования.

Я так по тебе соскучился

Я так тебя хочу

Слава Богу, что этот день наконец приближается

Умираю, как хочу поскорее тебя увидеть

Потому что подошел конец месяца. Потому что Джеймс приезжает вечером в этот четверг. Олуэн уронила телефон обратно на прикроватный столик, легла на спину и уставилась в потолок. Она сказала себе, что молчание Гета – это просто прекрасно.

2017

Приезд Джеймса принес Олуэн такое облегчение и так ее успокоил, что она рассказала ему про Гета. Конечно, не все. Сказала, что они снова стали друзьями. Чуть было не сказала, что Гет женат, но тут пришло на помощь чувство самосохранения и она вспомнила, что городок слишком маленький, чтобы поддержать ложь такого уровня. Рассказала ему про ясень – и тут же об этом пожалела, потому что Джеймса это встревожило еще больше, чем ее, и он захотел немедленно позвонить Гету и попросить его приехать и решить проблему как можно скорее.

– У моих дедушки и бабушки в Приходском флигеле все вязы погибли от голландской болезни, – сказал он.

В семье Джеймса домам давали имена и наделяли их человеческими чертами, будто это были некие эксцентричные родственники.

– Болезни деревьев – серьезная штука. А если у него с работой перебои, то мы его с радостью наймем – и он будет благодарен.

Олуэн не получала вестей от Гетина уже больше четырех дней. Она все вспоминала, как он ударил ладонью по столу. Как треснул его голос, когда он прощался. Теперь, когда Джеймс был здесь, она тратила уйму энергии на то, чтобы гнать от себя эти мысли. Когда сознание выходило из-под контроля и принималось воссоздавать какие-то моменты с Гетом, Олуэн усиленно работала и старалась стереть эти картинки при помощи слов: мне так повезло, бесконечно повторяла она у себя в