Эзотерическое подполье Британии. Как Coil, Current 93, Nurse With Wound и другие гениальные сумасброды перепридумали музыку - Дэвид Кинан

поет Ширли Коллинз, «The Cloud Of Unknowing» напоминает автобиографический справочник, перечисляющий места, где Тибет бывал или жил. В строках «в сердце леса – / о да, там я понял» он возвращается к символике «Риддли Уокера», сочетая детский восторг перед темными уголками леса с любимой цитатой из Кьеркегора: «Разве ты не знаешь, что наступит полуночный час, когда всем придется снять маски; неужели ты думаешь, что жизнь всегда будет позволять шутить с собою; неужели ты думаешь, что можно попросту улизнуть потихоньку перед полуночью, чтобы избежать разоблачения?» «Сердце леса – это место, где маска больше не нужна, – объясняет Тибет, – где вы оказываетесь лицом к лицу с собственной душой и реальностью, о которой говорит Кьеркегор».

«Dormition And Dominion» разрывает меланхолические чары альбома страстным вокалом Тибета на фоне прекрасной гитарной партии Кэшмора с прозрачным тремоло и эхом. На этот раз Тибет отсылает к Паскалю: «Вы не найдете истории Его посещения, / Возможно, зашитой в подкладке, / Но все же я понял». Когда Паскаль умер, его откровение нашли зашитым в подкладку пиджака у самого сердца. Тибет передает собственное в строках «Dormition And Dominion»: «Смерти нет, / Смерти нет, / Мы жили прежде и будем жить снова / И снова. / Мы спали прежде и будем спать снова. / Мы танцевали по мелким прудам / И вновь возрадуемся. / Тем, кто говорит, что надежды нет, / Я отвечаю: лжецы, лжецы, вы лжецы».

Когда 19 февраля 1994 года Дерек Джармен умер от осложнений, вызванных СПИДом, Coil выпустили в память о нем ограниченный тираж мини-альбома Themes From Derek Jarman’s Blue с композициями, записанными годом ранее во время зимнего солнцестояния для последнего фильма Джармена «Блю». Отражая в изобразительном ряде почти полную слепоту режиссера, «Блю» содержит один только голубой экран, сопровождаемый насыщенном саундтреком из фрагментов музыки, отрывочных голосов и случайных шумов, на фоне которых Найджел Терри зачитывает дневники Джармена.

У Coil вошло в привычку записывать музыку, соответствующую фазам солнца и луны во время солнцестояния и равноденствия. В осеннее равноденствие 1994 года они намеревались воскресить Black Light District – проект, который Бэланс уже несколько лет обсуждал с Дрю Макдауэллом. В 1989 году их первая попытка поработать как Black Light District окончилась тем, что Макдауэлл назвал «бэд-трипом под эйсид-хаус». Хотя эта запись так и не увидела свет, его пригласили как полноценного участника Coil для работы над Love’s Secret Domain. Однако до студии он так и не дошел. «Мне дали такую сильную кислоту, – жалуется он, – что я перенесся в другую часть страны. Я не был в Лондоне, это точно». На обложке сингла Windowpane Бэланс поблагодарил Макдауэлла за «частичное присутствие». Когда в 1994 году Coil продолжили развивать концепцию сидерического звука, Макдауэлл наконец вошел в группу. Он появился на оборотной стороне сингла Nasa Arab в эпической десятиминутной композиции «First Dark Ride», слегка испорченной тем, что ясные ритмы морзянки пропущены через туннельные эффекты, превратившие трек в разочаровывающе плоское техно.

«Концепция Black Light District постоянно менялась, но в целом рассматривалась как нечто более темное и тяжелое, чем Coil, – объясняет Макдауэлл. – Когда мы впервые обсуждали ее, то видели ее как сочетание краут-рока и безумия эйсид-хауса». Вероятно, Black Light District стал еще одной стратегией создания музыки, свободной от давления и ожиданий. Действительно, возрождение проекта после Love’s Secret Domain выглядит отвлекающим маневром. Однако когда он заработал всерьез, стало ясно: здесь что-то не так. Группа чувствовала присутствие некой сущности, пытающейся быть услышанной. Сперва Бэланс испугался, что это те же существа, которые оккупировали студию во время записи Love’s Secret Domain, но вскоре выяснилось, что с таким они еще не сталкивались. В результате они вновь отложили Black Light District, сосредоточившись на ченнелинге с новоприбывшей сущностью через микшерный пульт. «Мы сразу сменили тактику, оставили все, чем занимались, и обратились к тому, что внезапно оказалось очень важным, – шепчет Бэланс. – Целую неделю мы ощущали, что над нами что-то открылось и вливалось в нас. Мы чувствовали постоянное вдохновение, а потом, так же внезапно, оно оборвало передачу. Мы почувствовали, что оно уходит. Помните, как в „Близких контактах третьей степени“ главный герой делает горку из картофельного пюре в тарелке? Мы в тот момент находились в похожей ситуации». Получившийся минималистский альбом Coil vs. ElpH звучит словно примитивная, невнятная речь, вырезанная из эфира и представленная в ослепительном свете. Передача возобновилась на следующий год, когда Слизи случайно наткнулся на старую катушечную пленку. На этот раз ElpH полностью захватил пространство вокруг них, распространяя указания и сигналы через телевизор, старые кассеты и «поломки» студийного оборудования. Глитчи и дефекты цифровых и аналоговых инструментов разрывали пространство звука – и через эти разрывы вперед устремлялось прошлое. Выступив в роли принимающей антенны, Coil назвали этот проект Worship The Glitch.

«Мы занимались ченнелингом или вроде того, – рассказывает Макдауэлл. – По крайней мере, такова была идея, с которой мы позволяли себе тогда играть. Весь смысл Worship The Glitch заключался в том, чтобы убрать из альбома как можно больше, однако оставив ему какую-то структуру. Поэтому там такие разреженные, призрачные вещи. Но главным стимулом оказалась прекрасная и странная запись поющей женщины. Мы, конечно, подумали, на черта нам это надо, немного повозились с пленкой, но все же она была замечательна сама по себе, как найденный артефакт. Мы действительно рассматривали это как послание, когда ты знаешь: что-то происходит. Разве можно „просто найти“ нечто подобное?»

Бóльшая часть Worship The Glitch не столько музыка, сколько звуковой эквивалент спиритического сеанса, проводимого в маленькой гостиной где-нибудь в Ислингтоне 1960-х. Нечто, что можно принять за подслушанные сквозь время разговоры, сведено здесь с загадочными звуковыми формами и полевыми записями, оживленными ритмом речи. Здесь Coil ближе всего подходят к чистой документалистике, что делает пластинку гораздо более волнующей. Worship The Glitch подтолкнул участников к многочисленным сайд-проектам и укрепил уверенность в грядущем полноценном альбоме.

В тот же год Бэланс лег в частную клинику в Уилтшире, специализирующуюся на лечении наркомании и алкоголизма, чтобы остановить катастрофическое саморазрушение. Он вышел оттуда бодрым и укротившим свои физические зависимости. Зимой 1995–1996 года Бэланс, Слизи и Макдауэлл закончили альбом Black Light District, назвав его A Thousand Lights In A Darkened Room. Похожий на саундтрек к утоплению, он уносит слушателя в странное нескончаемое путешествие по ночной реке. К сожалению, переиздание на CD не содержит главного навигационного подспорья, трека «Lost Rivers Of London», изначально записанного для Succour: The Terrascope Benefit Album и позже включенного в сборник Coil Unnatural History III.

«В то время мы были помешаны на реках, – говорит Макдауэлл. – От дома, где жили Слизи и Бэланс, было два шага до Темзы, и мы регулярно выгуливали там собак. Нас интересовали потерянные реки Лондона, заточенные под землей, как Флит, мы их постоянно обсуждали». Один из самых крупных притоков Темзы, Флит, начинался в родниках Хампстед-Хит и тек восемь километров по направлению к Фаррингдон-стрит, вливаясь в Темзу за мостом Блэкфрайрс. Археологи обнаружили на его дне якоря, что означает, что Флит использовался для судоходства, прежде чем был превращен в канал и окончательно скрыт после Великого лондонского пожара в 1666 году. Для Coil городские реки – не только источник первичной энергии, но и артерии, в которых бьется пульс города. Сокрытие рек под землей вызывало их атрофию и меняло психическое равновесие.

«Мы считали, что тайные реки под Лондоном создают темную энергию, к которой мы могли подключиться, – объясняет Макдауэлл. – Лондон – живое существо, а не просто геополитическая точка на карте. Я всегда считал, что великие города мира живые, и Бэланс с этим соглашался. В Лондоне есть мощная темная энергия, особенно в Восточном Лондоне, в тех местах, которых больше нет и лишь названия улиц что-то говорят о них. На A Thousand Lights In A Darkened Room мы искали Лондон, погребенный под землей».

Перезапустившись творчески с помощью Black Light District, Coil вновь вернулись к Backwards. Осенью 1996 года финансировавший альбом Трент Резнор пригласил их в свою студию в Новом Орлеане, где они переработали сырой материал первых сессий. И все же он не сдвинулся с мертвой точки. «Сессии с Трентом были совершенно