Бочка но-шпы и ложка яда - Татьяна Полякова

— Да, с хорошим воспитанием у меня проблемы, —кивнул Павел. — Мальчик нуждался в утешении?

— Вот что, — вздохнула я, — убирайся отсюда.

— С чего вдруг такая немилость? — Теперь его голосзвучал откровенно издевательски.

— Я его люблю, и мне больно от того, что онстрадает, — спокойно ответила я.

— И ты решила его осчастливить?

— Ты пытаешься вывести меня из терпения? — в своюочередь спросила я.

— Нет. Просто ревную.

Я с удивлением посмотрела на него, говорил он вполнесерьезно.

— Глупое занятие.

— Это точно.

— Я имею в виду, что Макс.., разве мы уже не говорилиоб этом?

— Да, я помню. Ты любишь его как сына. А меня тылюбишь? — спросил он насмешливо.

— Что бы я сейчас ни ответила, ты не поверишь.

— Почему же? Если ты вдруг для разнообразия скажешьправду…

— Я тебя люблю, — сказала я и пожала плечами.

Он засмеялся.

— Забавно. Сколько раз в своей жизни ты говорила этислова, дорогая?

— Мужчинам, с которыми спала? Никогда. Я трижды былазамужем, но смогла обойтись без этих слов.

А тебе говорю. Ты можешь мне поверить, а можешь продолжатьязвить. В общем-то, это не имеет значения.

— Да-а… — протянул Павел. — Ты добилась своего, ячувствую себя свиньей.

— Вполне естественное ощущение, — пожала яплечами, а он засмеялся.

— Сегодня ты настроена весьма критически, — заметилПавел. Теперь он выглядел совершенно иначе, мое признание все-таки произвеловпечатление, хотел он этого или нет. Выражение глаз изменилось, да и голосзвучал мягче. Он улыбнулся, и я подумала, что стоит мне улыбнуться в ответ, вэтом случае его дальнейшие действия отгадать совсем не трудно. Возможно, мы непросто получим удовольствие, но даже наконец поговорим по душам. И тогда…Однако в голове у меня вертелась мысль о шантажисте, до двенадцати оставалосьсовсем немного времени, надо что-то решать. Разумеется, Павлу об этом звонкезнать ни к чему.

— В самом деле, — предложила я, — может, намстоит встретиться завтра? Сегодня у меня нелегкий день.

— Хорошо, — кивнул Павел. — Деньдействительно нелегкий. Или я тебя все-таки обидел и ты спешишь избавиться отменя?

— А ты хотел меня обидеть?

Он подошел и стал меня целовать, увлекаясь все больше ибольше. Я подумала, что шантажисту не мешало бы провалиться к чертям собачьим,тогда я смогла бы наслаждаться любовью, а не бродить впотьмах по купальне.

— Уходи, — пробормотала я, отстраняясь и оченьсожалея об этом.

— Уже ушел, — усмехнулся Павел, направился кдвери, махнул мне рукой и удалился.

Я пошла к Софье. Требовалось обсудить создавшееся положение.

Софья читала, сидя в кресле. Мой визит насторожил ее.

— Только не говори, что опять что-то случилось, —взмолилась она. Я пожала плечами и рассказала о звонке. — Встретитьсяпредложил в купальне? Выходит, это кто-то из гостей.

— Не обязательно. По воде проникнуть на территориюсовсем не сложно.

— А я уверена, что этот мерзавец здесь. Впрочем, гадатьни к чему, раз через полчаса мы все узнаем.

Как думаешь, что он успел накопать?

— Я убеждена, что это Алексей. Из гостей он самаяподходящая кандидатура. Алексей передавал какой-то конверт своему приятелю. Тотдолжен был что-то проверить. Видимо, проверил, и результаты шантажиставдохновили.

— Знать бы еще, что в этом конверте.

— Ты ж сама сказала, скоро узнаем.

— Узнаем, и что?

— Будем думать, что делать дальше.

— Может, не так все и скверно, — вздохнула Софья.

— Ага, — согласилась я, устраиваясь рядом с ней.

— А не может им быть твой Павел? Что, если ему любвимало, еще и денег хочется?

— И об этом мы скоро узнаем, — кивнула я.

Оставшееся до двенадцати время мы провели в молчании, то идело поглядывая на стрелки часов.

Наконец они сошлись на двенадцати, и мы с Софьей покинуликомнату.

Дорожка в саду была освещена фонариками, мы шли, слегкапохожие на привидения, обе в светлых пижамах, которые в темноте выгляделиослепительно белыми. Сад казался таинственным и почему-то враждебным. Пахлосеном, с реки поднимался туман. Прислушавшись, я с удивлением обнаружила, какмного звуков в ночном саду. Сад жил своей жизнью, невидимой для глаза, и этотоже пугало. Теперь невозможно было сказать: «Это мой сад», скорее уж я принадлежалаему, это я осторожно шла по его аллее, добавляя звук своих шагов в общеезвучание.

Для мистических переживаний время не совсем подходящее, но,возможно, именно они позволили мне успокоиться и думать о встрече с шантажистомбез особого волнения.

Возле купальни мы были пять минут первого, решив, чтошантажисту полезно немного подождать. Здесь царила тишина. Не похоже, чтокто-то ждал нас в домике. Я распахнула дверь купальни и, шагнув в темноту,нащупала выключатель. Вспыхнул свет, и мы смогли убедиться, что купальня пуста.

— А если он увидел, что ты не одна, и ему это непонравилось? — задумчиво произнесла Софья.

Я пожала плечами и некоторое время стояла возле двери,разглядывая садовую дорожку, кусты вдоль нее и темный силуэт липы напротив.

Мы устроились на скамейке и минут десять терпеливо ждали.Тишина здесь была завораживающей, и во мне зрела убежденность, что нарушать ееникто не собирается.

— Он не придет, — вынесла вердикт Софья, мыпокинули купальню и побрели в сторону дома. — А если это чья-то глупаяшутка? — предположила она.

— Кому понадобилось так шутить?

— Ну, не знаю. Однако для шантажиста такое поведениедовольно странное.

— Возможно, он умнее, чем мы думаем, и решил соблюдатьосторожность.

— Тогда следует ждать очередного звонка.

Звонка мы ждали в моей комнате, часов до трех ночи. Софьяуснула, и я в конце концов тоже. Шантажист так и не позвонил, зато утром насразбудил громкий вопль. Вопил Олег Петрович, и это в семь часов утра.