Падение Башни Искушения - Аньинь Ду

не захватил трон. Одна бесстыдно торговала своим телом, чтобы выжить, а другой поставил жизнь на кон в надежде сорвать большой куш – ну точно одного поля ягоды.

Его величество оказался на удивление преданным: даже став императором, он не забыл обещаний, данных возлюбленной своей молодости. Только вот эта супруга Цин не то что сына, даже дочь ему не подарила, а потому – чем больше в гареме будет появляться красавиц, тем менее благополучной и спокойной будет становиться ее жизнь.

Такие вещи надо на сытый желудок обдумывать. Чжэн Цецзун истово верил в необходимость жить сегодняшним днем. Умело орудуя обеими руками одновременно, он взял чашу с вином, схватил кусок говядины и, будто ураганный ветер, смел подчистую все лакомства на столе. После этого он расплатился и вышел.

Наполовину пьяный и разомлевший, Чжэн Цецзун возвращался верхом во дворец, ковыряясь в зубах. На пути ему встретилась пышная бамбуковая роща. Заехав в самую ее глубину под сень стеблей, он вдруг почувствовал ветерок, пронесшийся над головой. Взглянув вверх, он увидел большую птицу, которая стремительно летела куда-то, хлопая крыльями. Она открыла клюв и человеческим голосом произнесла:

– Остерегайся супруги Цин!

Чжэн Цецзун решил, что ему померещилось.

«Остерегайся супруги Цин?» – повторил он про себя, почесав голову.

Неужели он настолько пьян, что уже до галлюцинаций докатился? Он еще не успел ничего понять, как увидел, что навстречу ему скачет вороной конь. Всадником был смуглый крепкий мужчина с орлиным носом и бородкой, на голове его был белый тюрбан. Приблизившись, он крикнул:

– Посторонись! Дай дорогу Во Фоцзы из Индии!

Во Фоцзы из Индии? Чжэн Цецзун замер в недоумении. Уж не тот ли это человек, которого ему нужно арестовать? Через полминуты Чжэн Цецзун пришел в себя, взмахнул плетью и погнался за индусом, но того и след простыл. Во Фоцзы пронесся точно порыв ветра, оставив после себя только тонкий аромат сандалового дерева да клубы пыли, кружившиеся в воздухе. Если это был не призрак, то получается, что этот Во Фоцзы и вправду владеет искусством полета? От удивления Чжэн Цецзун чуть не свалился с коня.

Глава 25

Цин Няоло: Дворец Утренней Зари

Распустились цветы хризантемы,

а сейчас уж опали они.

В небе лебедь летит

с приграничья,

Не вернулся лишь тот, с кем

думы мои.

Лунный свет сквозь окно в дом

стремится,

Занавеска встает на пути,

И колышется с ветром на ней он,

Беззаботно играясь в ночи.

Все виды хризантем во Дворце Утренней Зари были зелеными: зеленые пионовидные хризантемы, зеленые пышные «Утренние облачка», зеленые «Песни иволги», напоминающие узкие перышки этой птицы, зеленые «Весенние воды», круглые и плотные, как капуста, и «Изумрудный дракон лазурного моря» с тонкими игольчатыми лепестками. Весь дворец был словно заселен зелеными феями, жившими здесь только для того, чтобы радовать императора. Среди украшавших сад цветов было несколько редких белых хризантем с тонкими, свернувшимися в узкие трубочки лепестками. Они пышно цвели и благоухали в одиночестве, в зеленом море других цветов эти хризантемы смотрелись сиротливо.

Император любил зеленый, а потому все цветы во дворце были этого цвета. Цин Няоло не могла смириться с его преобладанием, ведь ей был больше по душе белый. Тем не менее она во всем следовала за своим супругом, ублажала его всеми доступными средствами, чтобы поддерживать видимость счастья и благополучия. Семейное счастье было несбыточной мечтой, которую она тайно лелеяла в сердце. Но разве много в истории было правителей, которые бы ценили чувства и хранили верность единственной женщине?

Проснувшись утром, Цин Няоло, по обыкновению, приняла пилюлю под названием «Пурпурный снег» из рога носорога и мускуса для поддержания красоты лица, а затем села на пол перед бронзовым зеркалом и принялась за самую важную задачу – тщательно рассматривать черты лица, выискивая изменения. Она уже несколько месяцев принимала это лекарство, и кожа по-прежнему оставалась белой, хоть уже давно и потеряла упругость и эластичность, которой обладала в юности. Тем не менее Цин Няоло осталась довольна результатом осмотра: морщины на лбу и складки у губ стали чуть менее заметными. Все-таки этот «Пурпурный снег» – действенное средство, Во Фоцзы не просто так расхваливал его.

Какая из женщин не желает оставаться вечно молодой? Цин Няоло удовлетворенно подняла подбородок, со всех сторон внимательно изучая лицо, принадлежащее благородной даме.

– Ох, что это такое? Почему у меня глаза красные? – в ужасе воскликнула она, заметив в глазу набухший красный сосудик.

– Супруга Цин, боюсь, вы слишком много выпили прошлой ночью. В любом случае это покраснение ни капли вас не портит. – Цинну поднесла мягкий, чуть сладкий бисквит в форме хризантем.

Наступила осень, и во дворце вскоре должны были устроить застолье для любования распустившимися хризантемами, а потому служанке нужно было заранее наготовить искусных десертов. Супруга Цин и его величество оба обожали сладкое печенье с большим количеством сахара.

– Боюсь, что это побочный эффект от пилюли. Скорее пошли кого-то за Во Фоцзы, пусть явится немедленно, – нахмурившись, приказала Цин Няоло, не собираясь легко поддаваться словам Цинну.

Последние несколько ночей она глаз не могла сомкнуть, погруженная в мысли о пожаре в Малой Башне Искушений, а потому воспользовалась краснотой в глазу как предлогом, чтобы вызвать Фо Воцзы и переговорить с ним с глазу на глаз.

Цин Няоло взяла один бисквит и аккуратно положила его в рот, стараясь не задеть только что накрашенные персиковой помадой губы. «Сладкое радует сердце и оживляет цвет лица». – Это тоже была любимая фраза Во Фоцзы. Все, что он говорил об уходе за лицом и поддержании красоты, она слушала очень внимательно.

Во Фоцзы был ее старым знакомым, которого она знала еще со времен, когда зарабатывала на жизнь, торгуя телом в трактире. На самом деле его звали Хэхэбхор, он хорошо владел разными наречиями и был красноречив. Изначально он занимался торговлей лошадьми, но, пройдя закалку временем смут и хаоса, сменил род деятельности, не только став ремесленником, знающим толк в строительстве дворцовых покоев, но и овладев геомантией и тайным искусством изготовления чудесных пилюль и эликсиров. По этой причине ему пришлось сменить имя на более одухотворенное Во Фоцзы[86].

Цин Няоло отдала Цинну недоеденную половинку бисквита и вышла из дворца прогуляться среди благоухающих хризантем, чтобы способствовать усвоению пищи. Цинну, взяв настоянную на хризантемах подслащенную воду, последовала за ней.

– Человек,