100 дней Фолклендов. Тэтчер против Аргентины - Патрик Робинсон

Очевидно, это был контакт с надводным объектом, или вертолетом, или, вероятнее всего, ложный контакт. Ни один из них не является целью для воздушного патруля. Все это чертовски бессмысленно

Выяснив, что вокруг нас не было никаких самолетов, все стали искать надводные контакты и сопровождать их стрельбовыми РЛС. И так далее. И так далее. Все очень нервничают! Так прошел еще один сильно разочаровавший нас день.

Очень расстраивает тупиковое положение, в котором мы оказались. Я могу крутиться только в ВИЗ, заполненной рыбаками. Ситуация выходит из под контроля. Мы не можем никого атаковать за ее пределами и не можем рисковать. «Харриеры» не могут летать при такой погоде, и если я не буду осмотрительным, меня будут критиковать. Чувствую себя очень беспокойно и не доверяю Кабинету. Если нам нельзя рисковать, нельзя воевать за пределами ограниченной области, если мы должны находиться в зоне, в которой противник может наносить по нам удар из безопасных убежищ, то все наши силы, с которыми мы прибыли сюда, будут бесполезны. Я мог бы даже уйти из зоны.

Отправил длинную телеграмму главнокомандующему, в которой изложил перечень наиболее рискованных планов на следующую неделю или чуть дальше. Обратил внимание на то, что мне нужно знать, решится ли Кабинет когда-нибудь произвести высадку десанта. Если нет, то глупо терять человеческие жизни (хотя я могу понять, почему это может показаться хорошей идеей). Если они на самом деле намереваются высаживаться, тогда следует кое-что предпринять, чтобы проверить прибрежные воды и заранее несколько измотать аргентинские силы.

В довершение ко всему этому субмаринам было приказано прекратить что-либо предпринимать в районе нахождения основных аргентинских надводных сил. Очень похоже на то, что «Геркулес» (аргентинский эсминец проекта 42) будет еще раз упущен. Это невероятно: нельзя же ожидать, что у вас будет два, а тем более три шанса. Теперь и над атомными подводными лодками будут смеяться, как и над нами!

Много месяцев спустя я перечитал записи, сделанные 6 мая, и немного содрогнулся. Под ними я написал следующее: «Из записи того дня очевидно, что общую нервозность разделял и командующий оперативной группой [я]. Такие настроения приходят и уходят. Дневник же помог мне это зафиксировать. То время для каждого из нас по любым стандартам было плохим. Моряки ненавидят туман. «Шеффилд» поражен. Мы потеряли два «Си Харриера». Аргентинский авианосец был все еще неизвестно где. И моя система освещения воздушной и надводной обстановки вокруг ударной группы была какой угодно, только не безупречной».

7 мая было таким же утомительным днем, как и 6 мая. Мы находились возле восточной границы ВИЗ, разбираясь в тумане с подводным контактом, пока не выяснилось, что снова преследовали кита. Навестили «Шеффилд», все еще горящий, в волдырях, но без крена и дифферента и не севший заметно в воду. Вечером мы едва не потеряли еще два «Си Харриера». В плотном, но неоднородном тумане мы отказались поднимать наши самолеты для обычного патрулирования в воздухе, полагая, что если мы ничего не видим, то и противник тоже. Но в 18.07 получили убедительные признаки воздушного налета. Были ли это «Канберры», «Миражи», «Скайхоки», «Этандары» – мы не знали. Но мы не могли выяснить, как они могли атаковать нас в таком тумане.

«Инвинсибл» приказал двум «Харриерам» взлетать немедленно, в условиях неожиданного рассеивания тумана, и следовать на северо-запад. Спустя полчаса, начальник ПВО на «Инвинсибле» оценивает «налет» как ложную тревогу. Но в это время просвет в тумане, известный опытным авиаторам как «дыра для простаков», снова затянулся, окутав два авианосца густой пеленой.

Замечательно. Теперь у меня есть два «Харриера», попавших в ловушку. Они не видят не только палуб авианосцев под собой, но и корабли вообще. Нам оставалось только искать другое «окно» в тумане и надеяться, что у «Харриеров» не кончится топливо до того, как мы его найдем. По крайней мере мы знаем, где они находятся, и должны быть готовы спасти пилотов, если в конце концов они вынуждены будут катапультироваться. Но еще два бесполезно потерянных «Харриера»?! Как вчера? Это определенно не мой день. Но вдруг в тумане появилась еще одна «дыра для простаков», видимость улучшилась как раз на столько, чтобы «Инвинсибл» смог очень быстро принять самолеты. Это было очень кстати, поскольку несколько минут спустя авианосец снова стал призраком во мраке.

Тревожное состояние охватило ударную группу, пока мы скользили под толстым серым покровом тумана. Это продолжалось до вечера, когда «Бродсуорд», все еще в тумане, рискованно близко подошел к форштевню «Гермеса». Расстояние действительно было критическим. Мы не видели самого фрегата, но я никогда не забуду вид его кильватерного следа прямо перед самым нашим носом, эту бурлящую, зеленую, свежую пену. До него оставалось, наверное, только несколько десятков футов.

Три часа спустя, когда «Ярмут» привел к нам небольшую группу вспомогательных судов, диспозиция надводных сил превратилась в страшную путаницу. Неопознанные контакты появлялись на экранах, подобно коревой сыпи. Все путались друг у друга под ногами, пытаясь разобраться, кто есть кто до того, как настоящий, а не мнимый противник появится среди нас. Как обычно я лег спать сразу после полуночи, после разговора с Нортвудом по DSSS, прочитав сигналы за день и тихо приняв рюмочку виски «для успокоения».

Хотя в этот день абсолютно ничего важного не произошло, мы весь день были чересчур занятыми.

8 мая туман прояснился, и у меня стало легче на душе. Я решил, что с авиацией у нас ничего не получается и вынужден был некоторое время продолжать войну почти без нее. В то утро на совещании штаба мною был предоставлен план атак и изматывания аргентинцев на Фолклендских островах. Это объясняется тем, что я был встревожен поступившими в то раннее утро сообщениями о состоянии некоторых кораблей. Для начала «Гермес» остановил левую линию вала, пытаясь решить проблему со смазкой. «Инвинсибл» доложил о сложностях с передними кромками лопастей вертолетов 820 эскадрильи. «Глэморган» доложил о проблеме радара 992, которая была совершенно не кстати. Потом «Глазго» сообщил о проблеме с зондирующими импульсами и индикацией цели у радара 965. Я подумал: «Замечательно. У нас осталось половина исправных авианосцев, вертолеты разваливаются, «Глэморган» ничего не видит, а «Глазго» не может стрелять. Давай, Вудворд, что-то предпринимай, иначе все мы отправимся на дно».

«Бриллиант» должен был идти к северному входу в Фолклендский пролив для устрашения всего, что двигалось или могло бы двигаться. Это была своего рода лицензия на «свободную охоту», которую капитан 1 ранга Джон Коуард любил больше всего. «Алакрити» капитана 2 ранга Кристофера Крейга должен идти