100 дней Фолклендов. Тэтчер против Аргентины - Патрик Робинсон

на огневую позицию у Порт-Стэнли для обстрела аргентинцев. Это должно было, во-первых, держать их в напряжении, а во-вторых, укреплять веру противника в том, что мы все же будем высаживаться в районе Порт-Стэнли. «Ярмут» той же ночью должен был отбуксировать «Шеффилд», и мы планировали послать рано утром «Бродсуорд» и «Ковентри» для усиления воздушной блокады путем обстрела любых самолетов, пытающихся взлететь или приземлиться на аэродроме Порт-Стэнли.

Сегодня я бы сказал, что тот день лично для меня стал еще одним поворотным моментом. Тогда я этого не знал. «Шеффилд» был, несомненно, шоком для нас всех, включая и меня. Мне повезло, что погода предоставила мне время для восстановления и для того, чтобы собраться. Я достаточно хорошо помню, что внушал себе «успокоиться». Убеждал себя в том, что «Шеффилд» не более, чем статистика. Неудобно – да; беспокойно – да; но не шок. Тогда мне это не очень хорошо удавалось. Корабль разрушен. Мой старый корабль. Погибли люди. Мои люди. Люди на борту корабля получили очень сильные ожоги. Мои люди. Внизу, в изоляторе «Гермеса» хирурги столкнулись с реальностью невиданного ранее масштаба. И в тихом уединении своей каюты я должен был сказать себе: оставь эмоции, нельзя позволять им руководить над твоими действиями.

Через три дня, быстрее, чем некоторые, я смог вернуться в игру. Но вокруг меня было слишком много возбужденных криков «Волк!» Слишком часто ЦКП неадекватно реагировали на стаи чаек. Все это было вполне закономерным. Мы станем лучше, сказал я себе, и в конце концов обратим трагедию «Шеффилда» себе на пользу, действуя, когда снова окажемся под ударом, более слаженно. Сделаем же правильные выводы из ошибок, которые неизбежны в любой человеческой деятельности.

Глава 10

Конец слежки «Нарвала»

В ночь на воскресенье 9 мая, пока я спал, «Алакрити» с огневой позиции у Порт-Стэнли вел артобстрел 4,5-дюймовыми снарядами аргентинских укреплений вокруг местного ипподрома. Он произвел более девяноста выстрелов. Каждый неизвестно откуда прилетевший снаряд обеспечивал реализацию нашего общего замысла: мы не собирались нанести большого ущерба противнику, а только стремились держать его в напряжении всю ночь, постоянно донимая и не давая покоя.

В это утро сразу после завтрака я планировал более мирное и интеллектуальное мероприятие – проведение совещания всего штаба. Нам предстояло решить вопрос безопасной высадки войск десанта в наиболее благоприятном для их действий районе Фолклендских островов, их поддержки с моря и с воздуха, а также необходимого для ведения боевых действий на берегу тылового обеспечения. Все это было очень важным для операции по освобождению Фолклендских островов, но по-прежнему оставалось всего лишь одной из моих основных задач как командующего сил оперативного прикрытия. От меня также требовалось заблаговременно нейтрализовать аргентинский флот и военно-воздушные силы, желательно, но не обязательно, заранее и удерживать их в таком состоянии неограниченное время после завершения сражений на берегу.

Здесь я хочу более подробно ознакомить вас с процессом решения такой военной задачи, как выбор подходящего места для высадки на берег пяти тысяч британских солдат, доставки необходимых им запасов, боеприпасов и снаряжения. При этом противник не должен вас уничтожить на переходе морем или при высадке на берег. Любая армия, перед которой стоит задача пересечь пляж при высадке на берег или при эвакуации (как это было в Нормандии или в Дюнкерке), находится в ситуации, которую Алан Милн[62] мог бы описать, как «Тигра любит все, кроме этого». Особенно если противник все еще имеет в этом районе достаточно эффективные воздушные силы и, более того, значительные сухопутные войска.

Британцам в Южной Атлантике с воздушными силами, состоящими в первое время из приблизительно двадцати «Си Харриеров» и, возможно, еще четырнадцати на пути к нам, противостояли ВВС Аргентины в составе двухсот самолетов, в основном наземного базирования. Нам следовало быть даже более осторожными, чем этому учит исторический опыт. Войска, которые высаживаются на берег, будут в течение короткого промежутка времени очень уязвимы, и нам необходимо свести эту опасность до самого минимума.

В это воскресное утро мы только нащупывали путь. Ведь наша общая директива, подготовленная в середине апреля, когда мы оставили остров Вознесения, требовала, как нам представлялось, корректировки в самое ближайшее время. Когда мы впервые ее получили от главнокомандующего ВМС, ее формулировка была такой: «…произвести высадку… с намерением освободить Фолклендские острова». Весьма туманно, если бы предмет директивы не был таким серьезным. Мне казалось, что это означало: «занять позицию и быть готовым идти вперед, когда и если мы вам прикажем». Ключевыми словами были «с намерением освободить». Они не означали «освобождать» – мы могли только неопределенное время ждать. Мы быстро отбросили любую возможность полной блокады, так как: а) не имели достаточно сил для блокады Фолклендских островов; б) не могли достаточно долго оставаться в море для реализации программы «уморить их голодом», даже если при таком варианте можно было каким-то образом не затронуть местных жителей.

Нам следовало высадиться там, где мы могли бы развернуть оперативную базу, с которой можно было бы атаковать аргентинцев, если нам прикажут это делать. Но на этом этапе выбор места высадки был значительно осложнен дополнительным политическим условием, переданным мне, а не КомАмГ (как я со временем установил), из Великобритании через DSSS. Там серьезно опасались, что Организация Объединенных Наций вынесет резолюцию о «замораживании» боевых действий с обеих сторон. Если это случится раньше, чем мы нанесем поражение аргентинским сухопутным войскам и восстановим аэродром в Порт-Стэнли, то у нас будут большие проблемы. У нас, конечно, будет передовая оперативная база, но ее пришлось бы превратить в долговременную базу, которую можно эффективно оборонять. Эта база должна находиться достаточно далеко от Порт-Стэнли, и с нее мы могли бы атаковать, если обстоятельства снова изменятся. Итак, цели десантирования, еще три недели назад казавшиеся такими туманными, прояснялись, если не становились близкими к определенным. Кроме района высадки, с которого мы начнем свое наступление, нам также требовалось определить место для «прибрежного» аэродрома. У читателей не должно возникать сомнений относительно профессионализма наших командиров. «Прибрежный аэродром» – это просто место на берегу, где наши истребители и самолеты обеспечения могут как взлетать, так и садиться. То есть нам следовало как можно скорее построить взлетную полосу. Эта полоса должна иметь длину всего восемьсот ярдов, поскольку большой транспортный самолет «Геркулес» С-130 имеет довольно короткий разбег, а «Харриеры», хотя и могут взлетать вертикально, но при взлете с короткого разбега или с использованием трамплина берут гораздо большее количество топлива и оружия. Оба типа самолетов жизненно важны