100 дней Фолклендов. Тэтчер против Аргентины - Патрик Робинсон

Элизабет II» для переброски бригады в Южную Атлантику ясно и неопровержимо свидетельствовали о создании гораздо более мощной группировки войск десанта. «Пятая бригада» теперь состояла из шотландских и валлийских гвардейцев, стрелков гуркхов, королевской артиллерии. Их прибытие могло бы означать только одно: теория анклава провалилась; Нортвуд уже планировал высадку, наступление и освобождение островов. Для меня это было то, что нужно. Анклав никогда не считался привлекательным вариантом, и я был рад, что его удалось избежать.

Именно поэтому сейчас, утром 9 мая, офицеры моего штаба, морской командующий амфибийной группой Майк Клапп, бригадир Джулиан Томпсон, другие старшие командиры войск десанта, находящиеся далеко к северу от нас в Атлантике, и, несомненно, Нортвуд пришли к единому решению. Однако в то время я все еще имел только первоначальную директиву главнокомандующего, и опыт подсказывал мне, что ее не нужно спешить выбрасывать в мусорную корзину. Поэтому я продолжал рассматривать все проблемы в самом широком смысле. Но в то же время все более склонялись к тому, что если директива действительно изменится, мы будем осуществлять высадку десанта однозначно в бухте Карлос.

Из нашего короткого списка вариантов: Западный Фолкленд, Лафония и бухта Карлос – мы, очевидно, должны были отказаться от первого, потому что это было слишком далеко и требовало проведения повторной высадки со всеми вытекающими последствиями. По тем же самым соображениям, по которым узкий перешеек в Дарвине делал Лафонию подходящим местом для обороны от аргентинских контратак, она была плохим районом и для атаки аргентинских позиций. В результате оставалась только бухта Карлос. Все участвующие в планировании высадки теперь одобряли этот район, спрятанный за выступающим холмом восточного мыса полуострова Фаннинг и занимающего господствующее положение у северного входа в Фолклендский пролив. Он имел несколько преимуществ:

а) от ударов с воздуха его берега были частично защищены простирающимися на юго-восток от мыса Фаннинг холмами и горами Сассэкс на юге;

б) флот вполне устраивали глубины в бухте и характер грунта в районах якорных стоянок кораблей, что обеспечивало навигационную безопасность, хотя здесь и было немного тесновато;

в) бухта имела два входа со стороны открытого океана; в нее можно было легко попасть с севера и с юга через Фолклендский пролив; оба входа были слишком широки, чтобы эффективно заблокировать их судами (в отличие от входа в бухту Тил), а наличие двух входов делало для аргентинцев задачу перекрытия их субмаринами и/или минами более трудной;

г) он обеспечивал хорошую защиту от ветра и плохой погоды.

На ФКП «Гермеса» мы продолжали уточнять детали общего плана операции. Но вычислять приливы и отливы, воздействие ветра, моря и волнения или определять лучшие пункты для высадки десанта с кораблей и судов было уже не моим делом. В мою задачу также не входил поиск густого черного грунта, который командиры кораблей считают надежным для удержания якоря. У меня не болела голова о том, где мы могли бы найти песок, траву, глину, гальку или ракушку, или о том, как крутизна берегового склона будет влиять на скорость отлива. Я, например, не принимал участие в дискуссии, сможет ли десантный катер подойти достаточно близко к пляжу или десантники вынуждены будут взвалить на себя и переносить огромные тюки с оборудованием и боеприпасами, преодолевая расстояние в четыреста или пятьсот ярдов до пляжа вброд по ледяной воде, что сделает этот переход слишком продолжительным, утомительным и опасным. Такие задачи решали десятки специалистов флота и морской пехоты, для которых они не представляли сложности. «Вудворд, никаких ошибок», – сказал я себе. Эти вещи должны быть рассчитаны исключительно правильно, и я должен полагаться на специалистов.

Однако на более высоком уровне мы спрашивали себя: будет ли предлагаемый плацдарм высадки удобным для обороны в случае решительных атак сухопутных войск противника? Насколько эта оборона надежна в течение короткого или продолжительного времени при ударах с воздуха бомбами или ракетами? Сможем ли мы защитить плацдарм от ударов с моря и от ударов надводных сил или подводных лодок? Как мы узнаем, что этот район не минирован? Где морское дно поднимается до глубины менее шестидесяти футов – минимальной глубины, необходимой для малой подводной лодки, чтобы приблизиться в подводном положении? Можем ли мы направить суда и корабли в этот довольно стесненный холмами район для укрытия от ударов с воздуха? Можем ли мы минимизировать наступательные возможности аргентинцев и максимизировать наши оборонительные возможности? Это были трудные вопросы. Большие холмы давали не только преимущества, они не обеспечивали «чистых» секторов для раннего обнаружения воздушного противника, что в свою очередь не позволяло нашим огневым средствам своевременно захватить его. В двухстах милях от берега мы имели максимальные возможности раннего обнаружения противника, но такое положение предоставляло и ему максимальные возможности наносить по нам удар высокоточными ракетами типа «Экзосет». У холмистых берегов мы минимизировали его возможности нанести по нам удар, но в тоже время ограничивали свои шансы обнаружить противника. Кажется, покойный Джон Пол Гетти[63] сказал, что на каждый плюс где-то всегда найдется минус. Скупой старый нефтяной миллиардер был прав.

Искусство, конечно, заключается в нахождении правильного баланса. Мы в конечном счете достигли его или за счет везения, или хорошего управления. Меня удивляет то, что к подобным выводам не смогли прийти аргентинцы. Но на этой стадии никакого окончательного решения не могло быть принято, и поэтому работа нашего штаба продолжалась. К этому времени «Алакрити» возвратился с артиллерийской огневой позиции, «Бриллиант» возвратился от Северного Фолкленда, а «Ярмут» буксировал поврежденный «Шеффилд». «Ковентри» и «Бродсуорд» были на переходе к Порт-Стэнли с задачей попытаться установить его «воздушную блокаду». На «Гермесе» обстановка тоже казалась относительно спокойной. Однако недолго.

В 11.50 два наших «Харриера», вооруженные 1000-фунтовыми бомбами и управляемые с «Ковентри», установили контакт с надводным объектом на дальности пятьдесят миль в районе к югу-юго-востоку от Порт-Стэнли. Такое событие обычно становится причиной оповещения по кораблю: «Адмирал приглашается на ФКП!» На этот раз этого не потребовалось – я уже был там.

Мысли лихорадочно закружились в моей голове. Это не аргентинский авианосец: им не нужно было выдвигать его так далеко вперед и, конечно же, он не мог быть один. Вряд ли это был аргентинский военный корабль – похоже, что все они ушли домой. И все же… в восточной части ВИЗ мне совсем не хотелось находиться в пределах дальности стрельбы его ракет «Экзосет», ведь флот Аная все еще мог возвратиться.

На другом конце ФКП мой заместитель по боевому управлению Питер Вудхэд сказал: «Сэр, это опять этот чертов рыболовный траулер. Они только что идентифицировали его. Это