Цветочки Александра Меня - Юрий Пастернак

Однажды во время беседы он, выслушав мои жалобы на нехватку времени, сил и возможностей, как бы невзначай спросил:

– Так вы не успеваете писать музыку и одновременно заниматься литературным трудом?

– Именно так.

– Попробуйте по-другому.

– То есть?

– Соедините всё вместе. Пишите о музыке.

Эти мимоходом брошенные слова определили почти всю мою жизнь. Вот что такое видеть и чувствовать человека, ощущать его проблемы как свои! Это были слова настоящего пастыря, и я был и буду всегда благодарен ему за них.

Прошли годы. Результатом стали несколько моих книг о музыке и музыкантах, а также многочисленные статьи, научные труды и доклады в сфере музыкальной эстетики, приведшие меня в университеты мира (Оксфорд, Париж и др.) и ставшие основой для диссертации. Появился и цикл телепрограмм на Первом канале Центрального телевидения.

Илья Корб

Удивительным и глубоко духовным было общение отца Александра с монахиней Иоанной (Ю.Н. Рейтлингер)[22], совершенно глухой, а к концу жизни и ослепшей. У матушки Иоанны было расписание служб отца Александра, и всегда во время литургии она, живя в Ташкенте, была в литургическом общении с отцом Александром, и это ей давало огромные духовные и жизненные силы.

Ольга Меерсон

У меня был двоюродный брат, Альфред Шнитке, и это человек, которого слушает весь мир. Он мне сказал: «Я поехал к отцу Александру один раз. Меня никогда в жизни никто так до конца не выслушивал и не слушал».

Зинаида Миркина

Отец Александр приехал к нам и сказал, что пора пробивать в печать «нашу книгу». Речь шла о книге, написанной совместно Померанцем и мной, впоследствии выдержавшей три издания под названием «Великие религии мира». Тогда ещё мы называли её «Образы и идолы». Книгу эту Александр Владимирович очень любил и называл её «нашей» (нашей с ним вместе). Мы писали её, постоянно консультируясь с ним, пользуясь его материалами. «И вот настало время», – радостно сказал отец Александр и горячо взялся за её продвижение в жизнь. Сам он к тому времени стал очень популярен, появлялся на телеэкране и сам себя, смеясь, называл «поп-звездой». Да, тогда была надежда, что лицо нашего Православия будет светящимся лицом Александра Владимировича Меня. Но, увы…

Через какое-то время мы получили от него по почте письмецо, скорее записку. Кто мог думать, что она будет последней?.. Записка затерялась, но текст её я хорошо помню: «Изо всех сил стараюсь продвигать нашу книгу, но встречаюсь с неожиданными и сильными препятствиями: одни говорят, что книга доперестроечная; другие, что это книга XXI века. Как быть?»

Этим вопросом кончалась записка. Вопрос, который повис на долгие-долгие годы, относился не только к нашей книге, далеко не только.

Ольга Неве

И ещё я хотела бы рассказать об одном эпизоде, очень ярко характеризующем нашего батюшку. Я никак не могла выкарабкаться из материальной пропасти. И как-то он мне сказал: «Я видел, как ты вышила кофточку Ляле (его дочери, моей подруге). Так ты же рукодельница! Я вот думал, чем бы ты могла зарабатывать (Боже мой, он думал о моей жизни!). Очень не хватает портних, которые шили бы облачения, всё мы вынуждены покупать в Софрино, а цены у них растут год от года. Заказы собрать нетрудно, я бы тебе помог». «Так ведь это особая специфика, их очень сложно шить, без выкроек просто вообще невозможно». «Да, я про это думал, я найду тебе выкройки».

Не прошло и месяца, как отец Александр и выкройки нашёл, и переснял их сам! Сейчас, зная, как проходили его дни, до какой степени он был занят, я поражаюсь, как внимателен он был не только к духовной жизни своих чад, но и к обычной, материальной жизни! А тогда я просто была ему благодарна. Он же отец!

Эти выкройки я до сих пор храню.

Юрий Пастернак

В последних числах августа 90-го года мы приехали из паломнической поездки по Европе. Вернувшись в Москву, в первое же воскресенье, 2 сентября, я отправился в Новую Деревню, чтобы увидеть батюшку и братьев-сестёр, по которым основательно соскучился. Ещё мне хотелось показать батюшке составленный мной вручную склеенный макет песенника «Осанна», в который помимо песнопений православного обихода, тщательно подобранных Ниной Фортунатовой, вошли современные христианские песни, западные и отечественные. Появление сборника христианских песен стало возможным благодаря зарождающейся в это время общине «Осанна», которую возглавляли Черняки, Андрей и Карина. На встречах общины возникло желание славить Господа и молиться Ему пением «на всех языках». Понравившиеся новые песни мгновенно переводились и пелись по-русски. Отец Александр слышал некоторые из этих песен. После собрания новодеревенского прихода в малом зале Дворца культуры завода «Серп и молот», которое вёл отец Александр, мы с Андреем Черняком спели-сыграли несколько переводных западных песен. Батюшка одобрительно – так мне показалось – сверкнул своим огненным взором и улыбнулся. Так постепенно стал возникать свой, фирменный «осанновский» репертуар. Я загорелся идеей собрать эти песни под одну обложку и издать сборник современных христианских песен на русском языке.

После литургии, дождавшись своей очереди, я оказался в отцовском кабинете, где развернул перед отцом Александром свой скорбный труд. Я ожидал услышать от него высокую оценку сделанному мной, что-то вроде: отличная работа! Давайте будем печатать на всю страну, тиражом тысяч сто, не меньше! Но батюшка, быстро просмотрев материал, сказал: «Что ж, хорошо, пойдёт для нашей воскресной школы». Я подумал, что он чего-то не понял, ведь такого песенника никогда прежде в России не было, и, по моему разумению, песни этого сборника должны произвести переворот в умах и душах миллионов людей. А вместо этого – «для нашей воскресной школы…» Скрывая обиду, я ел что-то с батюшкиной тарелки – он пригласил меня разделить с ним трапезу – и спрашивал его о том, какой, по его мнению, должна быть современная православная общинная песня. Отец Александр задумался и стал говорить, что, может быть, за мелодическую основу нужно брать православные гласы. Я засомневался в этом и осмелился ему возразить. «Ну вот, – сказал батюшка, – вы и возьмитесь за это дело и сами решайте, в какой форме, в каком стиле будут ваши песни. Ведь вы – музыкант!»

Получив отцовское благословение печатать сборник, я, несколько озадаченный тем, что не добился от него конкретного ответа, какой должна быть общинная «новая песнь» в новую перестроечную эпоху, отправился восвояси «туда – не знаю куда», чтобы искать «то – не знаю что». Во мне кипел энтузиазм первопроходца, но с чего начинать, было неясно. «Надо бы ещё разок подойти к нему с этой темой», – думал я, шагая к электричке. Ровно через неделю отца Александра убили.

Лев Покровский