Приятный кошмар - Трейси Вульф

что победила, – независимо от того, готов он признать это или нет.

И пока я наблюдаю, как он психологически настраивается на то, чтобы все-таки оттолкнуть меня назад – говоря как буквально, так и фигурально, – в кои-то веки нам на выручку приходит шторм. По небу проносится молния и ударяет в дерево, находящееся совсем рядом с нами, пока гром сотрясает землю под нашими ногами.

Слышится зловещий треск, и от дерева отламывается громадный сук.

Я бросаюсь к Еве и отталкиваю ее как раз в тот момент, когда тяжелый сук падает туда, где она только что стояла.

Она в порядке – никто из нас не пострадал, – но, когда я толкаю ее в бок, она выпускает из рук гобелен.

Он пролетает по воздуху, падает на землю и разворачивается прямо у ног Жан-Клода.

Глава 42

Один гобелен стоит тысячи слов

Мы с Евой переглядываемся, когда Жан-Клод нагибается, чтобы рассмотреть гобелен сквозь проливной дождь.

– Беги! – шепчу я Еве, приготовившись вступить в схватку с Жан-Клодом за гобелен.

Здравый смысл подсказывает, что мне надо отступиться, но в этом чертовом гобелене есть что-то по-настоящему магическое и странное, и мне совсем не хочется, чтобы вещью, в которой заключена такая магическая сила, завладели Жаны-Болваны. Все мои инстинкты буквально кричат мне, чтобы я сделала все, чтобы не потерять ее.

– Ну нет, я не оставлю тебя с ним одну, – рычит Ева, и мы обе придвигаемся к гобелену, ища способ выхватить его из лап этого говнюка.

Но, наклонившись, я обнаруживаю, что вид гобелена изменился опять. Предостерегающая надпись исчезла, и на ее месте изображено семейство мантикор, сидящее вокруг стола, куря сигары и играя в покер.

Охренеть.

Он услышал меня. Он в самом деле услышал меня и изменился, чтобы выручить меня из беды.

Что же это за волшебный ковер?

Жан-Клод ощеряется, разглядев гобелен.

– Ты это серьезно? Это и есть ваша фамильная реликвия?

– Эй, какое право ты имеешь критиковать? – укоряет его Ева и нагибается, чтобы помочь мне снова скатать гобелен в рулон. – Каждая семья имеет свое собственное любимое занятие. Если твоей не нравится играть в покер…

Она осекается, когда небо раскалывает еще один удар молнии.

– Нам надо убраться отсюда, – с тревогой говорю я. – Пока нас всех не придавило упавшим деревом.

И словно для того, чтобы подкрепить мои слова, деревья, окаймляющие дорожку, зловеще скрипят.

Жан-Клод с беспокойством смотрит на ходящие ходуном ветви и пятится.

– Это еще не конец.

– А по-моему, это конец, и говорить нам больше не о чем, – ответствую я и, подобрав свернутый гобелен, перекидываю его через плечо. Он снова почти ничего не весит, и мы опять трогаемся с места по дорожке, ведущей к нашему бунгало.

На сей раз Жан-Клод пускается торопливо шагать в противоположном направлении и даже не помышляет о том, чтобы остановить нас.

– Какого черта? – кричит Ева, чтобы я могла расслышать ее сквозь шторм. – Нас едва не избили из-за какого-то старого заколдованного гобелена.

– Вообще-то, я думаю, что нас чуть не избили из-за чего-то намного, намного более сложного, – не соглашаюсь я. Я все еще не могу до конца поверить, что эта штука способна прислушиваться к тому, что происходит вокруг нее, и в соответствии с этим меняться. – Мне бы очень хотелось узнать, что эта штука представляет собой на самом деле. Но я уверена, что что-то во всем этом не так.

– Что-то мне это не нравится, – кричит она, стараясь перекричать вой ветра. Затем едва не валится с ног, когда подбирает зонт с земли, где я уронила его, и пытается отдать его мне.

Но за то время, что мы стояли, шторм усилился, и обрушившийся на нас порыв ветра отбрасывает меня на несколько футов назад.

– Я знаю, что нам только что удалось спрятать ту штуку от твоей матери, но поведение Жан-Клода заставило меня призадуматься. Теперь мне кажется, что нам необходимо вызвать подкрепление. Как тебе такое предложение?

– Понятия не имею, – отвечаю я, и мы идем дальше. Ветер и дождь сделались такими неистовыми, что нам приходится сгибаться чуть ли не вдвое, чтобы, борясь с ними, двигаться вперед. – Я согласна, что что-то во всем этом чертовски странно, но совершенно не представляю, что это может быть.

– А как насчет того, чтобы поговорить об этом с Джудом? Если он бывал в этом погребе, то ему наверняка что-то известно о том, что все это значит.

– Да, но то, что он бывал там, говорит о том, что он может быть замешан в том, что творится, – кричу я, чтобы перекрыть шум шторма. – Как бы то ни было, мне он ничего об этом не сказал.

– А ты его спрашивала? – Когда я не отвечаю, она устремляет на меня многозначительный взгляд. – Как ты можешь узнать, что ему известно, а что нет, или что он то ли делает, то ли не делает, – если ты с ним не поговоришь?

Это явно неплохой совет, совсем не плохой. Однако я все равно инстинктивно готовлюсь сказать нет. Но затем вспоминаю выражение на лице Жан-Клода и передумываю. Может, мне все-таки надо сделать над собой усилие и поговорить с Джудом об этом чертовом гобелене. Может быть, он и правда сможет помочь.

А может, он просто скажет мне что-то, что меня разозлит.

Но в любом случае сейчас, пожалуй, уже пора прямо задать ему этот вопрос.

– Может быть, – соглашаюсь я, когда мы наконец добираемся до крытой площадки для пикника, находящейся справа и слева от середины аллеи. Она осталась здесь с тех времен, когда на острове располагался курорт, и хотя столики на ней выглядят обшарпанными, это все-таки какое-никакое укрытие от разгула стихий, так что в данный момент я однозначно готова воспользоваться ею. – Если мне вообще удастся привлечь его внимание больше, чем на несколько секунд.

– Напиши ему на телефон, – предлагает Ева.

Я цепенею.

– О, думаю, это не…

Она закатывает глаза и выдергивает мой телефон из заднего кармана моих шортов.

– Очевидно, что ваши с ним отношения – что бы они собой ни представляли – находятся на некоем переходном этапе. Он спас тебя сегодня. Причем дважды. К тому же я видела, как он смотрел на тебя, когда нес тебя из подземелья. Он точно не будет против, если ты отправишь ему сообщение.

– Мне плевать, если он будет против, – говорю я. – Меня заботит другое…

– Что именно? – раздраженно говорит она.

– Я не хочу выглядеть…

– Как? – спрашивает она, когда я опять замолкаю.

– Ну,