Испытание богов - Дана Мюллер-Браун

верить в очевидное? – Ред качает головой. – Можешь ли ты на пальцах одной руки посчитать, сколько раз он предавал тебя?

Я ошеломленно моргаю. Потом беру письмо и встаю.

– Может, и не могу. Но я ни разу не подвела его. И я не сделаю этого сейчас.

С этими словами я иду в свою комнату и, тяжело дыша, сажусь на кровать. Даже если за исчезновением Кирана стоит что-то еще, эти двое правы: мне срочно нужно разгадать загадку. И если нельзя справиться с ней честным путем, придется найти обходной…

Я выхожу в коридор и бегу до молитвенного зала. Сводчатый потолок здесь украшает красочная мозаика. В комнате много темных деревянных скамеек, а перед ними, у алтаря, стоит на коленях первосвященник и молится. Он снял головной убор, и его золотистые волосы заставляют меня на мгновение застыть. Он один из нас, араса, и все же он готов пожертвовать любым из нас. Я отгоняю эту мысль и пытаюсь проникнуть в его душу. Здесь, в комнате, никого, кроме нас двоих, нет, и все же бесчисленные эмоции обрушиваются на меня со всех сторон. Самая сильная из них – сожаление, которое испытывает первосвященник. Но у меня нет времени поддаваться этому чувству, и я продолжаю рыться в его душе. Погружаюсь все глубже и глубже, пока в сознании не проскальзывает загадка. Увы, не моя. Но я продолжаю искать, и наконец в мыслях первосвященника всплывает мое задание, за которым следует хитрость, из-за которой он, по-видимому, и раскаивается.

– Нельзя рыться в душе другого человека, – тихо говорит он. Я вздрагиваю и перестаю видеть его чувства.

– Я думала, что мы можем пользоваться нашими дарами, – отвечаю я и иду по центральному проходу к скамье в первом ряду. Первосвященник все еще стоит, закрыв глаза и сложив руки для молитвы. Проходит несколько минут, прежде чем он поворачивается ко мне.

– Ты нашла то, что искала?

– Что моя загадка ни в чем не заключается? – отвечаю я в надежде, что он согласится со мной.

– Неужели в этом мире есть вещи, которые не являются загадками?

– Есть неразрешимые загадки, – шепчу я, потому что комната вызывает во мне странное благоговение.

– И все же ты еще не сдалась.

– Нет, – говорю я, глядя на старые витражные окна молитвенной комнаты. Солнечный свет, проходящий сквозь стекла, рисует искусные узоры на скамьях.

– Это не загадка… – задумчиво говорю я и сажусь на скамью. – Это ловушка, не так ли? Монарх знает, кто я на самом деле.

Говорить об этом с первосвященником рискованно. Но я чувствую в его душе, что он предан Каррису меньше, чем я ожидала.

– Если я решу загадку, установив связь с Эмзой и Калипаром, это подтвердит мое происхождение. Но если я не назову решение, меня… посадят в тюрьму или передадут Утландам.

Первосвященник кивает.

– Все есть загадка. А эта – твоя.

Он смотрит на меня так, словно видит во мне нечто большее. Словно видит то, во что я уже давно не верю.

– Итак, моя задача заключается в том, что я должна разгадать загадку, не разгадывая ее, – говорю я смиренно и отчаянно. Все во мне немеет и холодеет. Так многое изменилось.

– Мой брат все еще здесь? – осторожно спрашиваю я.

Первосвященник не проявляет никакого возбуждения. Затем резко смотрит на меня.

– Твоя мать когда-то сражалась за тебя так же, как ты сейчас сражаешься за истинное лицо, Сари.

Я с трудом сглатываю, когда он упоминает Марру и называет меня по имени.

– Она была здесь во время своего Бега. И я тогда почувствовал в ней вторую жизнь.

Первосвященник проводит ладонью по своей одежде и задумчиво смотрит на свечу, словно предается воспоминаниям.

– Она тоже сидела здесь и просила меня о помощи. Но заботы у нее были другие.

– Она была беременна.

Первосвященник кивает, а затем тянется к маленькой Хамзе, лежащей перед ним на скамейке.

– Она попросила меня назвать имя Теневого мага, способного снять проклятие с ее ребенка.

– Проклятие? – подхватываю я, потирая мокрые от пота пальцы друг о друга.

– Проклятие твоего наследия.

– Мои воспоминания… – говорю я, с любопытством глядя на первосвященника.

– Да, Сари. Но кроме них было еще кое-что. Ты же знаешь, что альбы обманывали богов масками смертных. Они создали эти мощные маски и надели их на четырех альбов, чтобы те выглядели как настоящие люди. Так они могли соблазнить богов и смешать свою кровь с божественной. Альбы держали в секрете всех своих потомков, в то время как род Эмзы становился все больше и больше. Она несла в себе много любви. И эту любовь она передала своим потомкам, которые многочисленно размножились. Пока в один прекрасный день не выросло последнее поколение, которое маска смертных еще могла защитить.

– Но, – шепчу я слабым голосом, – я же человек.

– Да, – мягко говорит первосвященник, очень осторожно касаясь моего плеча. – По крайней мере, тебе кажется, что это так. Но твой брат всегда видел тебя такой, какая ты есть на самом деле. – Он откашливается и снова смотрит вперед. – Я рассказал твоей Марре о Киранате. Он дольше всех был моим Теневым магом, и я доверял ему больше, чем себе. Твоя Марра разыскала его и попросила о помощи.

Я вспоминаю образы Кирана и моей Марры. Значит, тогда он служил первосвященнику.

– Она не знала, что ты родишься альбом. Но Киранат увидел и предотвратил это.

– Как ему это удалось? – спрашиваю я ошеломленно и нетерпеливо.

Первосвященник некоторое время молчит, а затем пронзительно смотрит на меня.

– Он связал свою жизнь с твоей, Сари.

Проходит мгновение, прежде чем сказанное доходит до меня.

– Его маска скрывает тебя. Его сердце позволяет биться твоему. Вы связаны. Связаны его дарами.

– Такого дара не существует, – выдыхаю я.

Первосвященник мягко улыбается.

– Киранат – наследник Калипара и единственный потомок первого короля альбов. Это могущественная тысячелетняя семья, наделенная силой самой природы. То, что разъединено, он может соединить. То, что сломано, он может починить. Только то, что мертво, он не сможет заставить расцвести. Но он может принести смерть. Киранат – сама природа, Сари.

– И он это знает? – спрашиваю я дрожащим голосом.

– Сари… – шепчет Первосвященник, наклоняясь ко мне. – Киранат