Свидетель Мертвых - Сара Монетт

–Нет, Викхелно не зашел так далеко. Даже ему было ясно, что деяния богов окружают нас повсюду, каждый день. Однако он отвергал религиозные обряды как пагубные суеверия и ложь. Он говорил, что кукурузные лабиринты следует сровнять с землей, что паломничества – это глупости. И, конечно же, он не верил в упырей. Большая часть населения к югу от Вешто в них не верит.

–Насколько я понимаю, после встречи с упырем менять свои взгляды уже поздно.

–Как правило, они перемещаются очень медленно, и лишь через несколько месяцев переходят от поедания мертвечины к нападениям на живых. Поэтому, если вы достаточно бдительны, у вас будет время пересмотреть свою философию.

–Сколько народу убил упырь в Танверо?

–Насколько мне известно, двоих – если, конечно, осмер Тилмередж не сообщает о новых жертвах.

–Он не упоминал об этом.

–Хорошо,– кивнул я.– В таком случае его жертвами стали только прелат и крестьянин.

–У них не было времени передумать.

–Я полагаю, тот упырь слишком долго разгуливал на свободе. Он сделался необыкновенно ловким и хитрым. Он был намного проворнее всех встреченных мной упырей.

–А скольких вы видели за свою жизнь?

–Пятерых,– ответил я,– а шестого мы поймали в тот момент, когда он выбирался из могилы.

–Где?– ахнула она.

–Далеко отсюда, на западе,– сказал я.– В небольшом городе под названием Авейо. Численность жителей уменьшалась на протяжении последних ста лет, и мертвых было больше, чем живых. А камень, который использовали для надгробий, был слишком мягким. Имена быстро стирались от дождя и непогоды.

–Какой ужас.

–Я не скучаю по Авейо,– признался я.

Она кивнула и сменила тему.

–Но я, собственно, хотела узнать у вас вот что. Как вы думаете, безопасно ли ехать в Танверо? Дедушка Тилмередж пригласил меня в гости.

Я не смог скрыть изумления.

–Танверо очень далеко отсюда, и даже ашенин едва ли стоит путешествовать по горам в одиночку.

–Это меня не пугает,– ответила она.– А у деда есть экономка, меррем Олхарад, так что все будет пристойно.

–Но вас пугают упыри.

–Да, я беспокоюсь,– ответила она в некотором смущении.

–Думаю, что беспокоиться не стоит,– сказал я.– Новый кладбищенский сторож показался мне очень добросовестным. Да и горожане собираются помогать ему поддерживать порядок на кладбищах. Таким образом, в Танверо не опаснее, чем здесь.

–Вы меня успокоили, Келехар. Спасибо.

–Надеюсь, вы передадите осмеру Тилмереджу привет от меня,– улыбнулся я.

–Обязательно. В своем письме он очень лестно отзывается о вас – пишет, что местный отас’ала просил вас остаться.

–Да, так и было. Но мой долг – служить здесь, и отас’ала Депрена… ошибся в оценке моих качеств.

–Вы очень сурово судите себя.

–Нет, я просто честен с самим собой. Отас’але Депрене нужен прелат, обладающий определенными качествами, которых у меня нет. Я больше подхожу для работы в этой конторе, среди жителей Амало.

–Если вы считаете, что годитесь только для сидения здесь,– она жестом обвела комнату,– значит, вы безжалостны к самому себе.

Я не ожидал услышать ничего подобного и рассмеялся.

–Нет, конечно, никто не достоин этой каморки. Но то, что я делаю в Амало, приносит мне удовлетворение; здесь я могу в полной мере использовать свои навыки.

Я едва не ляпнул, что предпочитаю разговоры с мертвыми общению с живыми, но вовремя прикусил язык.

У Чонадрин было такое лицо, словно она прочла мои мысли. Девушка нерешительно спросила:

–Можно я зайду к вам, когда вернусь, и расскажу о том, как съездила? Никто, кроме вас, не поймет, никому нет до этого дела.

–Конечно,– улыбнулся я.– Мне будет очень приятно.

И это было действительно так.

Я получил от дач’оталы Вернезара записку с просьбой встретиться с ним в катакомбах святилища Улиса. Я, конечно, утверждал, что не подчиняюсь ему, но мне показалось, что, проигнорировав приглашение, я поступлю неблагоразумно и некрасиво. На этот раз я пошел в катакомбы один.

Вернезар тоже был один, хотя я знал почти наверняка, что кто-то из подчиненных – по меньшей мере послушник – ждет его в темном коридоре, вне пределов слышимости.

–Отала Келехар,– поздоровался он.– Спасибо, что пришли.

–Добрый вечер, дач’отала,– ответил я.

–Мы… э-э… мы надеемся, что вы не были… то есть мы надеемся, что вы не будете… Мы не держим на вас зла, Келехар, и надеемся, что вы тоже не затаили на нас обиду.

–Разумеется, нет,– сказал я.

–Хорошо, хорошо,– пробормотал Вернезар, не глядя мне в глаза.– Возникла некая путаница и недопонимание, но это вполне естественно. В конце концов, у нас никогда прежде не было такого прецедента – чтобы прелата назначал непосредственно архиепископ.

–Верно,– согласился я.

–Нам очень не хочется думать, что вы интерпретируете это недопонимание как… как злобу. Или враждебность.

–Нет, мы не истолковали ситуацию так, как вы описываете,– осторожно произнес я.

Потому что она не нуждалась в толковании.

–Отало Занарин…

Он замялся и молчал довольно долго; я уже подумал, что он не решится произнести это, но он все же продолжил:

–Склонна поддаваться порывам. Мы предложили ей провести некоторое время в уединенных молитвах в Часовне Наводнений.

Со стороны Вернезара это было чистым лицемерием, но Занарин замахнулась на то, что оказалось ей не по силам, и расплата была неизбежна. Власть – опасная игра. Должен признаться, я испытал прилив облегчения от того, что целых три месяца смогу не опасаться встречи с Занарин в Амаломейре или просто на улице.

Я сказал:

–Зимой в горах Мерварнен очень холодно.

–Уединенная молитва – не наказание. Мы сказали ей, что она может подождать до весны.

Уединенная молитва в горах была именно наказанием – конечно, не для тех, кто чувствовал к этому призвание,– но у меня не было желания спорить с Улисоталой города Амало ни о молитвах, ни о чем-либо другом. Я промолчал.

–В любом случае,– продолжил Вернезар,– мы надеемся на мирные отношения с вашим… э-э… ведомством.

Как будто я был послом иностранного государства. Я сказал:

–У нас нет причин для вражды.

–Очень хорошо,– кивнул Вернезар.– И вы не собираетесь…