Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 1 - Александр Дмитриевич Григорьев

да на все стороны:

«Не хвастайте, братья Петровици,

Петровици сами Бродовици:

Видал я вашу родну сёстру,

20. Родну сёстру вашу Олёнушку;

Седит она да во высоком тереми,

В единой рубашке, без поеса,

В единых чулочках, без чоботов».

Тут-то братьицам да за беду пришло,

25. За беду пришло да за великую:

«Повезём мы ей да во чисто полё,

Отсекём да буйну голову!» —

«Не возите вы, братьица Петровици;

Возьмите-тко вы сто рублей». —

30. «Не надо нам да сто рублей;

Повезём мы да во чисто полё,

Отсекём да буйну голову!» —

«Нате-тко вы, братьица, другое сто;

Не возите во чисто полё,

35. Не рубите буйной го́ловы». —

«Не надо нам другое сто;

Повезём во чисто полё,

Отсекём мы буйну голову!» —

«Нате-тко вы, братьица, третёе сто;

40. Не возите во чисто полё,

Не рубите да буйной головы!..»

Тут-то братьица согласилисе,

Сестрицу продали да за три сотенки.

55. Мать князя Михайла губит его жену

(См. напев № 17, петый женой Артемия Марьей Ефимовной)

Как поехал князь Михайла

Во грозную царскую службу,

Оставлял свою кнегину да свою Катерину

Своей матушки родимой:

5. «Уж ты пой-корми мою кнегину

Дорогим белым хлебом;

Пой, мати, кнегину да медами-сахарами!»

Не успел князь Михайла съехать,

Его мамушка родная парну баенку топила —

10. Без жару и без пару,

Без теплой водицы, без холодной ключевицы.

Его молода кнегина не горда и не спесива,

В парну баенку ходила.

Его мамушка родная

15. Клала кнегину в белодубову колоду,

Клала кнегине горечий камень на утробу,

Выжигала она младеня из утробы.

Клала она кнегину в смоляную бочку,

Наколачивала она трое обручёв железных,

20. Бросала она бочку во синё морё Хвалынско[192].

Поехал князь Михайла во домашнюю сторонку.

Доброй конь его подпнулса,

Пухова шляпа свалилась,

Востра сабля переломилась.

25. «Видно, в доме нездорово:

Либо матушка хвараёт,

Либо молода кнегина».

Приехал князь Михайло,

Свою маменьку спрошаёт:

30. «Где моя кнегина?»

Его маменька посказала:

«Твоя молода кнегина горда и спесива,

У суседа на беседы».

Бросалса князь Михайло к суседам на беседу.

35. Суседи посказали:

«Твоя маменька родима

Твою кнегину погубила,

Во синё морё спустила!»

Кинался князь Михайла

40. К синю морю Хвалынску,

Три раза перекрестилса

Да в синё морё бросилса.

Его маменька родима

К синему морю приходила,

45. По колен в грязи бродила:

«Уж я тяжко согрешила,

Три души я погубила:

Перву душу безповинну,

Втору душу безымянну,

50. Третю душу понапрасно».

Три раза перекрестилась

52. И сама в море бросилась.

Лобанова Марья Ефимовна

Марья Ефимовна Лоба́нова (девичья фамилия ее — Пашкова) — жена Артемия Лобанова, старуха 53 лет, родом из д. Почезерья. Она пропела мне старину «Козарин». Она выучила ее в молодости. Ее сестра Надежда Ефимовна Буторина, живущая в д. Усть-Поче, знает, по ее словам, много старин; но, во время моего первого проезда через д. Усть-Почу, ее там не было: она была в г. Архангельске. — У Лобановой я записал напев к ее старине и ко второй старине, пропетой ее мужем.

56. Козарин

(См. напев № 16)

Во Флоринском славном новом городи

У купца Петра, гостя богатого,

Народилосе цадышко малёшенько,

Всё малёшенько да всё глупёшенько.

5. Ему дали имецко Козарино,

По отецесьви да всё Петровицом.

На роду Козарина испортили:

Его род-племя́ да не в любви держал,

Отец-матушка да ненавидели.

10. Держали Козарина до трёх годов, —

Отвезли Козарина в цисто полё

Да во то роздольицо широкоё.

Дали Козарину коня белого,

Дали Козарину ружьё востроё,

15. Дали Козарину пулю быструю,

Дали Козарину саблю вострую.

Ездил Козарин ровно двадцеть лет;

Не видал Козарин он ни коннего,

Он не коннего, не пешаго;

20. Увидал Козарин церна ворона,

Церна ворона да вороневицна:

Церной-от ворон да на дубу сидел.

Церна ворона он подстрелить хотел;

Зарежал Козарин ружьё востроё,

25. Ружьё востроё да пулю быструю.

Церной-от воро́н да слово про́молви́л:

«Не стрелей меня да цернаго ворона,

Не рони перья да по цисту полю,

Не пусти крови да по сыру дубу!

30. Я скажу тебе да три словецушка:

Поезжай, Козарин, по цисту полю,

По тому роздольицу широкому;

Во цистом поли да три шатра стоит,

Три шатра стоит белы поло́тняны;

35. Как во тех шатрах живёт три тотарина,

Три тотарина да три поганыя,

Три поганыя да три неверные;

У их унесёна да красна девиця,

Красна девиця, бела лебёдушка!»

40. Поехал Козарин по цисту полю,

По тому роздольицу широкому;

Не доехавши, да стал выслушивать,

Стал выслушивать да стал выведывать.

Цесала девица буйну голову,

45. Плела девица трубцату́ косу,

’на косы сама да приговариват:

«Ты коса моя да коса русая!

Когда я была девка малёшенькой, —

Мыла меня маменька в баенки,

50. Да цесала маменька буйну голову,

Да плела маменька трубцату косу,

’на сама косы да приговариват:

“Ты коса, коса-ль да девья русая!

Ты кому, коса девья, достанишьсе?

55. Ты кнезьям ли ты, да боярам ли ты?

Ты какому купцю-гостю торговому?”

Доставалась, коса да моя русая,

Трем (так) тотаринам да трем (так) поганыем!»

Сам большой тотарин девку утешал:

60. «Ты не плаць, не плаць, да красна девица,

Не рыдай, наша бела лебёдушка:

Я возьму тебя да за больша сына —

Уж ты будёш у меня больша́ невестушка,

Станёш клюцницей, станёш замоцницей!»

65. ’на того девица не послушала:

Плацет девица,