Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 1 - Александр Дмитриевич Григорьев

ём да стосковаласе

90. Да искать пошла да заблудиласе!» —

«Сылеза́й, сестриця, со добра коня!»

Они кланелись да во резвы ноги,

Целовалисе в уста сахарные.

Называл он ей своей родной сестрой:

95. «Ты садись, сестриця, на добра коня,

96. Я свезу тобя да к отцю, к матери!»

61. Цюрильё-игуменьё

(См. напев № 21 и № 25)

У цюдного креста у Благовещенья

Не было попа да всё не дьякона,

Не было большого да запевателя;

Было сорок девиць да со девицею,

5. Было сорок робиць да со робицею;

Тут было-жыло Цюрильё-игуменьё.

Здумали девици к обедни ходить,

Здумали девици молебны служить.

Да на правом-то на крылосе Василей-от поёт,

10. Да на левом-то на крылосе Снафидушка поёт.

Тут Василий поёт: «...да подай, Боже»;

Да Снафида поёт: «...да подай [поди?] всё сюды,

Я тобя не вижу — жыть, ни быть не могу!»

Тут Василий со Снафидушкой смигалисе,

15. Злаценым перснём да поменялисе.

Тут уцюл-то Цюрильё-игуменьё:

«Уж вы сорок девиць да со девицею,

Уж вы сорок стариць да со старицею!

Уж вы дайте-тко Снафиды да несушёной ржи молоть;

20. Ешше пусть-то Снафидушка утешитьсе,

Ешше пусть наша Давыдьёвна утрыщетьсе[200]!..»

Воспрогов[ор]ил Василий Романовиць:

«Уж вы сорок девиць да со девицею,

Уж вы сорок стариць да со старицею!

25. Уж вы дайте-тко Снафиды звонцаты гусли играть;

Ишше пусть моя Снафидушка утешитьсе,

Да ишше пусть моя Давыдьёвна уне́житьсе!»

Тут уцюль Цюрильё да егуменьё;

Он пошёл ко змеи да к серопегое:

30. «Змея, ты змея да серопегая!

Ус[ж] ты дай мне-ка зельиця лютого,

Лютого зельиця розлю́цьнёго

Розлуцить мне Василия Романовиця

Що со младой со Снафидушкой со Давыдьёвной!»

35. Наливаёт-то Цюрыльё-егуменьё,

Наливаёт стокан зельиця лютого;

Он да подаваёт Снафидушки Давыдьёвной:

«Ты прими, Снафидушка Давыдьёвна,

Уж ты нашого пивьця да маластырьского, —

40. Нашо-то пивьцё да на просы́пку лехко!»

Спроговорит Снафидушка Давидьёвна:

«Уши-ти выше не живут головы,

Жононьки больше не живут мужовьей!»

Подаваёт-то Цюрильё-егуменьё,

45. Он да подаваёт Василью Романовицю:

«Да ты прими, Василий Романовиць,

Ишше нашого пивьця да маластырьского, —

З нашого пивьця да не болит голова,

Нашо-то пивьцё да на просыпку легко!»

50. Принимаёт Василий правой рукой,

Выпиваёт-то Романовиць едны́м духом:

У Василья резвы ноги подломилисе,

У Василья белы руки опустилисе,

У Василья голова с плець покатиласе...

55. Подаваёт-то Цюрильё-то егуменьё,

Подаваёт-то Снафидушки Давидьёвной:

«Ты прими, прими, Снафидушка Давидьёвна,

Уж ты нашого пивьця да маластырьского, —

С нашого пивьця да не болит голова,

60. Нашо-то пивьцё да на просыпку легко!»

Принимаёт Снафида правой рукой,

Выпиваёт-то Давыдьёвна едным духом:

У Снафиды резвы ноги да подломилисе,

Да у Снафиды белы руки опустилисе,

65. У Снафиды голова с плець покатиласе.

Тут-то Цюрильё испужалосе...

Всё да на Васильевой могилы, на Снафидиной

Выростало два деревьця кудрявые;

Они вме́стях кореньицем сросталисе,

70. Да они вме́стях вершиноцькой свивалисе.

Да тут народ, все люди здивовалисе.

Тут уцюл Цюрильё-егуменьё.

Он пошёл-то ко старьцю в келейку:

«Уш ты старець, ты старець в келейки!

75. Що же тако цюдо цюдилосе?

На Васильёвой могилы, на Снафидиной

Да выростало два деревьця кудрявыя;

Они вме́стях кореньицём сросталисе,

Они вме́стях верьшиноцькой свивалисе». —

80. «Стань-ко, Цюрильё, на праву да на ногу,

Посмотри-тко ты, егуменьё, на леву на руку;

Що на руки у тебя потписаноё,

Що на левой да напецятаноё?»

Стал-то Цюрильё на праву на ногу,

85. Посмотрел тут егуменьё на леву на руку:

«То на руки у меня потписаноё:

“Василей со Снафидой в пресветлом раю!”» —

«Уж ты стань-ко, Цюрильё, на леву на ногу,

Посмотри-тко ты, егуменьё, на праву на руку;

90. Що на руки у тя (так) написаноё,

Що на право́й да напецятаноё?»

Стал тут Цюрильё на леву на ногу,

Посмотрел тут егуменьё на праву на руку:

«То на руки у мня написаноё:

95. “Да Цюрильё-егуменьё — да в кромешной в ад!”»

62. Князь Дмитрий и его невеста Домна

(См. напев № 22)

Пошёл, пошёл Митрей-князь,

Пошёл, пошёл Михайловиць

Да он ко ранной ко заутрени

Да ко воскрёсной ко обедёнки.

5. Увидала его Домнушка

Да Домна Фалилеёвна.

Воспроговорит Домнушка

Да Домна Фалилеёвна:

«Да у Митрея походоцька

10. Да тура-та боярьского,

Да у Митрея пошапоцька

Да совы заонеською,

Голова-то у его да как пивной котёл,

Глазища у его да как пивной ковшин,

15. Да руцища у его да как граблища,

Да ножища у его да как кицижища*!..»

Услыхал тут Митрей-князь,

Да услышел Михайловиць;

Да пр[и]шёл, пришёл Митрей-князь,

20. Да пришёл, пришёл Михайловиць

Он от ранной от заутрени

Да от воскрёсной от обедёнки,

Да посылаёт-то Митрей-князь,

Посылаёт он за Домнушкой,

25. Посылаёт он за Фалилеёвной:

«Ты сходи-тко, сходи, слуга, за Домнушкой, —

Созовите-тко Домну на суботоцьку,

На хо́рошо на прекрасно на игрищицё!»

Да как пришёл посол за Домнушкой,

30. За Домной Фалелеёвной:

«Ты поди, поди, Домна, да на суботоцьку;

Ты поди, Фалелеёвна, на игрищицё к нам».

Как воспроговорит Домнушка

Да Домна Фалелеёвна:

35. «Уж ты врёш, врёш, обманываёш;

Ты не всю правду сказываш!»

Как пришёл посол от Домнушки

да от Домны Фалелеёвны:

«Да нейдёт, нейдёт Домнушка к нам,

40. Да нейдёт Фалелеёвна к нам».

Да посылаёт-то Митрей-князь,

Да посылаёт-то Михайловиць,

Посылаёт он другой посол,

Он другой посол да за Домнушкой

45. Да за Домной Фалилеёвной.

Да как пришёл посол за Домнушкой,

За Домной Фалилеёвной:

«Ты поди, поди, Домнушка, к нам,