Армяне в Турции. Общество, политика и история после геноцида - Талин Суджян

полиция[1006]. 21 апреля Бахтиярян объявил, что резиденция в главной церкви в Кумкапы будет принадлежать ему[1007]. Таким образом, оба местоблюстителя – один, следовательно, признанный государством, а другой – нет, – противостоят друг другу на одной улице – и не только в переносном смысле. В свою очередь, согласно статье в газете «Мармара», Арсланян призывает полицию удалить Бахтияряна из церкви, но та отказывается это делать, ссылаясь на то, что Турецкое государство является светским[1008]. Хотя правдивость этих диалогов не может быть подтверждена, очевидно, что в пасхальное воскресенье произошла конфронтация. Торос Азадян также подтверждает, что архиепископ Арсланян не смог войти в главный храм из-за патриархии[1009].

В начале мая в бостонской армянской газете «Байкар», связанной с партией «Рамкавар», появился комментарий о ситуации в Стамбуле. В нем осуждается позиция газеты «Мармара»[1010]. Пять единоличных попечителей из пяти местных общин требуют отставки Арсланяна перед его домом[1011]. Губернатор Стамбула Лютфи Кырдар встречается как с местоблюстителем, так и с оппозиционными группами; он объявляет, что выборы патриарха состоятся в ближайшее время[1012]. После встречи с Арсланяном 7 мая 1949 г. «Жаманак» сообщает, что губернатор потребовал подготовить «юридические рамки в соответствии с текущими потребностями», чтобы процесс избрания патриарха мог продолжаться[1013]. Неясно, о каких юридических рамках велись переговоры. 11 мая газета «Мармара» публикует кажущийся странным отчет о встрече губернатора с группой Бахтияряна: статья написана в пассивном стиле и представляет весь кризис как решенный благодаря законному вмешательству губернатора или государства[1014]. 16 мая газета «Мармара» сообщает о двухчасовом совещании в канцелярии губернатора, на котором также присутствует главный редактор газеты «Жаманак». Губернатор осведомлен о характере конфликта и знает оба лагеря. Телеграмма католикосата Эчмиадзина от 18 мая напечатана в виде факсимиле 20 мая в «Мармаре» и «Нор Лур», причем изложение этих двух газет заметно отличается. «Нор Лур» публикует эту новость на первой полосе на всю страницу с фотографией католикоса Кеворка VI. Здесь Кеворк VI подтверждает отстранения от должности и отказывает Бахтияряну в признании его местоблюстителем[1015]. Письмо имело различные последствия. Так, «Мармара» сообщила о кризисе гораздо более сдержанно. Однако кризис уже распространился, и одного послания из Эчмиадзина было недостаточно, чтобы заделать трещину, образовавшуюся за последние пять лет. Церкви превратились в места противостояния между двумя лагерями. Празднование Пасхи, похороны или даже обычные воскресные службы предоставляли множество возможностей для разрядки напряженности в общине. Социальный аспект конфликта можно увидеть в опубликованном сообщении хора Когтан (Гохтан), хора главной армянской церкви Стамбула. В нем говорится «от имени большинства армян в Кумкапы» о недовольстве из-за нерешенного вопроса об отстранениях, и хор объявляет, что откажется выступать в случае дальнейших самовольных решений архиепископа[1016]. Похожая ситуация наблюдается в Гедикпаше, где шесть хоров собрались вместе по случаю мессы в честь покойного священника Хосрова. Хотя Арсланян запретил объединенным хорам присутствовать на мессе, поскольку похороны Хосрова превратились в битву, церемония прошла с участием всех шести хоров[1017].

Позиция правления принимает курьезный характер при обсуждении дел Церкви, поскольку в газетах время от времени упоминается «правление», но нет ни цитат, ни комментариев. В первую неделю июля газеты готовят читателей и общину к предстоящим выборам патриарха, хотя по-прежнему неясно, в какой форме и когда они состоятся[1018]. Подготовка началась с заявления оппозиционных священнослужителей в канцелярию губернатора, они попросили разрешения начать избирательный процесс. Губернатор Стамбула ответил на это, что его контора не будет вмешиваться в конфликт[1019], что было воспринято оппозиционными священнослужителями как разрешение. Однако газета «Мармара», ссылаясь на цитату из «Жаманак», сообщает, что некоторые люди посетили армянские ювелирные лавки на Закрытом базаре и попросили пожертвование для церквей, у которых средства были изъяты из-за конфликта с патриархатом. В связи с этим произошла ссора с неким Давудом Шюкрю, в которую пришлось вмешаться армянским ювелирам и полиции[1020]. Газета «Нор Лур» также сообщает о подобных столкновениях в церкви и в других местах; говорится также о Давуде Шюкрю и сборе средств, но без упоминания о ссоре и вмешательстве полиции[1021].

Однако реальная проблема заключается в том, что юридическая структура общины была отменена в 1934 г., когда из-за навязанного государством секуляризма патриарх утратил социальную и светскую роль главы армянского миллета, сохранив за собой исключительно роль религиозного лидера[1022]. Чтобы узаконить эту новую форму существования, тогдашнее правление оформило для себя новый официальный бланк и печать[1023]. Таким образом, де-факто было сформировано правление, которое оставалось у власти до введения системы единого попечителя. Когда все это произошло, Национальное собрание насчитывало более 50 членов, некоторые из которых разработали устав, аналогичный уставу «Низамнаме», и при поддержке остальных членов правления представили его губернатору[1024]. Согласно статье, опубликованной в «Нор Лур», это было равносильно «сдаче»[1025]. Насколько я понимаю, автор статьи Датеваци хотел указать на проблему, которая остается серьезной проблемой по сей день. Шли два параллельных процесса: во-первых, власть патриарха была ограничена религиозной сферой, что подрывало влияние и сотрудничество выборных органов (состоящих из мирян) в принятии решений по религиозным вопросам. С другой стороны, как можно увидеть из многочисленных статей, имело место вмешательство правительства, препятствовавшее приглашению на заседания Национального собрания.

Таким образом, Национальное собрание, несмотря на свое существование, не было действующим – в своей основе и восприятии своих задач оно зависело от разрешения правительства[1026]. После вынужденного выезда патриарха Завена Дерегиаяна в 1922 г. архиепископ Кеворк Арсланян был назначен местоблюстителем до выборов 1927 г. Варужан Кёсеян в своей книге об Армянской больнице отмечает, что Арсланян осознал опасность отсутствия Гражданско-политического совета и созвал членов Национального собрания, которые еще находились в Стамбуле; они проголосовали за создание Гражданско-политического совета под председательством Артура Магакяна[1027]. Магакян приложил все свои усилия для восстановления работоспособности административной системы общины; в 1927 г. был избран новый Гражданско-политический совет и проведены выборы патриарха[1028]. Как заявления Кёсеяна, так и тексты из «Нор Лур» ясно показывают, какой сложной задачей было получение разрешения на проведение заседания Национального собрания; а без такого заседания дальнейшие шаги не могли быть предприняты. Та же проблема – то есть получение правительственного разрешения на проведение выборов – снова возникает в 1949 г. Оппозиционное духовенство обратилось за разрешением к губернатору в начале июня[1029]. Хотя я не смогла обнаружить сам документ с разрешением, но, согласно «Мармаре», можно предположить, что правительство дало комитету разрешение на подготовку к выборам патриарха[1030]. Однако