Ловец снов - Стивен Кинг

— Лучше в три, солдат. Лучше в три.

Курц откинулся на сиденье, разглядывая проплывавшие под нимсосны. Так много деревьев, так много живности и несколько человек — большинствоиз них охотники в оранжевых комбинезонах! И меньше чем через неделю — а может,и через семьдесят два часа — все будет мертвым, как горы на Луне. Жаль, но есличего в Мэне полным-полно, так это лесов.

Курц повертел колпак на кончике пальца. Если повезет, онувидит в нем Оуэна Андерхилла, после того как тот перестанет дышать.

— Он просто хотел послушать, не изменилось ли чего, — мягкопроговорил Курц.

Фредди Джонсон, понимавший, с какой стороны хлеб масломнамазан, ничего не сказал.

12

На полпути к магазину Госслина, мельком отметив, что верткая«кайова» уже превратилась в крошечную точку, Оуэн случайно посмотрел на правуюруку Тони Эдвардса, лежавшую на рычаге управления. Заусенец большого пальцаокаймляла тонкая красновато-золотая линия. Оуэн перевел взгляд на свои руки,изучая их так же пристально, как, бывало, сама миссис Янковски на уроках личнойгигиены, в те далекие дни, когда Рейплоу были его соседями. Пока еще ничего непроявилось, но на Тони уже клеймо, и, вероятнее всего, Оуэн тоже свое получит.

Андерхиллы были баптистами, и Оуэн знал историю про Каина иАвеля. Кровь брата твоего вопиет ко Мне от земли, сказал Господь, и отослалКаина в землю Нод, к востоку от Эдема. Но прежде чем отпустить его в скитания,Господь поставил на нем клеймо, так, чтобы самые ничтожные жители Нода знали,кто перед ними. И теперь, видя красно-золотую нить на пальце Тони и пытаясьотыскать такую же на собственных ладонях, Оуэн подумал, что знает, какого цветабыла Каинова печать.

1

У самоубийства, обнаружил Генри, есть голос, и этот голоспытался объясниться. Проблема состояла в том, что говорил он не по-английски, ато и дело впадал в какой-то бессвязный жаргон. Но это не имело значения:достаточно было попытки разговора. Как только Генри дал слово самоубийству,жизнь его безмерно улучшилась. Выпадали даже ночи, когда он мог уснуть (правда,не слишком часто, но все же), да и дни были не так уж плохи. До сегодняшнего.

«Арктик кэт» управляло тело Джоунси, но сейчас в телестарого друга были чуждые образы и чуждые стремления. Может, внутри ещеосталось что-то от Джоунси — Генри по крайней мере на это надеялся, — но если итак, он был сейчас слишком глубоко, слишком маленький и беспомощный, чтобыоказаться полезным. Скоро Джоунси исчезнет окончательно, и, похоже, хорошо,если так.

Генри боялся, что тварь, овладевшая Джоунси, почует его, носнегоход промчался мимо, не снижая скорости. В сторону Пита. А что потом? Апотом — куда? Генри не хотел думать, не хотел тревожиться.

Наконец он снова рванул к «Дыре», не потому, что там что-тоосталось. Просто больше некуда было деваться. Добравшись до ворот с надписьюКЛАРЕНДОН, он выплюнул в руку еще один зуб, глянул на него и отшвырнул.Снегопад закончился, но небо по-прежнему было хмурым, и, похоже, ветер сноваусиливался. Кажется, по радио что-то передавали насчет урагана? Генри не могвспомнить, но какая разница?

Где-то к западу от него прогремел страшный взрыв. Генри тупопосмотрел в ту сторону, но ничего не увидел. Что-то либо обрушилось, либовзлетело на воздух, но по крайней мере почти все терзающие его голоса смолкли.Генри понятия не имел, связаны ли между собой эти два события и стоит ли обэтом беспокоиться. Он прошел через открытые ворота, прошагал по утоптанномуснегу, испещренному следами шин снегохода, и приблизился к дому.

Генератор мерно завывал, дверь была широко распахнута. Генриостановился перед гранитной плитой, служившей крыльцом, и присмотрелся. Сначалаему показалось, что на ней следы крови, но кровь, высохшая или свежая, не моглаиметь такого необычного красно-золотистого оттенка. Скорее выглядит, как некаяорганическая растительность. Мох или грибок. И что-то еще…

Генри откинул голову, раздул ноздри и осторожно втянулвоздух. И тут же в памяти всплыло четкое, хотя и абсурдное воспоминание опоездке на остров Маврикий с бывшей женой, всего месяц назад. Они сидели сРондой за столом, пили вино, налитое sommelier[41], и он тогда подумал: мынюхаем вино, собаки обнюхивают анальные отверстия друг друга, и все приходит кодному. Тогда он вдруг увидел лицо отца и струйку молока, стекающую поподбородку. Правда, оно тут же исчезло. Генри улыбнулся Ронде и подумал: какоеоблегчение знать, что конец все-таки настанет, и хорошо бы, если бы он насталкак можно скорее.

По сейчас пахло не вином, а чем-то болотистым, серным.Немного подумав, он понял: так пахло от женщины, устроившей аварию. Вонь еебольных внутренностей…

Генри ступил на гранитную плиту, сознавая, что последний развходит в этот дом, чувствуя тяжесть прожитых лет: смех, разговоры, бесчисленныебутылки пива, случайный косячок, турнир обжор в девяносто шестом (а может, вдевяносто седьмом), горький запах пороха и крови, означавший начало охотничьегосезона, запах смерти, дружбы и детского восторга.

Он снова принюхался. Здесь вонь была сильнее. Что-тохимическое — возможно, так казалось потому, что дышать было нечем. Повсюду наполу виднелись следы мохнатой плесени, хотя кое-где проглядывали доски. Однакоковер она заплела так густо, что не было видно узора. Вероятно, плесень любилатепло, но все же скорость роста казалась пугающей. Генри хотел было войти, нопередумал, отступил на два шага и очутился в снегу, бессознательно трогаяязыком дыры, на месте которых еще утром сидели вполне здоровые зубы. Из носаснова поползла струйка крови. Конечно, в ванной есть аптечка, но стоит лирисковать? Если этот мох выделяет что-то вроде воздушно-капельной инфекции,вроде вирусов Эбола или Ханта, он, возможно, уже спекся, и всякиепредосторожности запоздали. Поздно закрывать конюшню, когда лошадь украдена. Нои зря переть на рожон смысла нет.

Генри обошел дом, стараясь ступать в колею, оставленную«арктик кэт».

2

Дверь в сарай тоже была открыта. И Генри увидел Джоунси, да,ясно как день, Джоунси, замершего на пороге, прежде чем выкатить снегоход,Джоунси, небрежно державшегося за косяк, Джоунси, прислушивавшегося… к чему?

Ни к чему. Ни карканья ворон, ни трескотни сорок, ниперестука дятлов, ни перебранки белок. Только шум ветра, и случайное «плюх»снежного комка, сползающего с ветки сосны или ели. Животные ушли, покинулиздешние места, словно спасались от бедствия.

С минуту он стоял, не двигаясь с места, вызывая в памятикартинки всего, что было в сарае. У Пита это вышло бы лучше — закрыл бы глаза,покачал указательным пальцем и сказал бы, где что лежит до последней коробочкис гайками, — но сейчас Генри сможет обойтись и без способностей Пита. Он былздесь только вчера, искал, чем открыть заевшую дверцу кухонного шкафа. Азначит, он видел то, что ему сейчас нужно.