Преследуя Аделин - Х. Д. Карлтон

вернул мою душу обратно, то она снова бы воспарила.

– Я думаю, Люцифер подойдет тебе больше, – шепчу я, мои губы скользят по его губам.

Его рот озаряет порочная улыбка, на краткую секунду обнажившая ровные зубы. И эта секунда стала ярким напоминанием в моем пьяном мозгу о том, что прямо сейчас передо мной находится кое-кто очень опасный.

И что мне нужно избавиться от него.

Я отклоняюсь назад, отстраняя свое лицо от него.

– Ты снова собираешься взять меня? На этот раз ты вставишь свой член мне в рот? – выплевываю я, сузив глаза в тонкие, полные ненависти щели.

– Я думал об этом, – негромко признается он в задумчивости. – Мне бы хотелось посмотреть, как ты будешь заглатывать мой член сегодня.

Есть одно «но», и в моем пьяном состоянии я почти обижаюсь на него.

Я вздергиваю бровь, но даже я понимаю, что это не имеет того эффекта, какой произведет его поднятая бровь.

– Но ты все еще пьяна. И тебя стошнит на мой член, как только он коснется задней стенки твоего горла.

Ладно, теперь я действительно обиделась.

Мой рот потрясенно раскрывается.

– Не стошнило бы, козел!

Я отстраняюсь от него, но он крепко держит меня за волосы и не отпускает.

Как всегда, мать его, принуждая меня.

Кто вообще сможет полюбить этого типа?

Он смеется – темным, жестоким смехом. Его лицо сразу же превращается в дьявольское. Красивое и безжалостное.

– То есть ты хочешь попробовать? – поддразнивает он, его глаза в лунном свете сверкают.

Я бросаю на него хмурый взгляд.

– Ни за что. Знаешь что, ты прав. Меня бы стошнило, но не потому, что я не могу справиться с твоим тщедушным членом. А потому что мне будет противно, – ядовитые слова извергаются из моего рта безо всякой осторожности.

Мой страх подавлен, а потому мой рот свободен от цензуры.

Он вскидывает бровь, и у меня пересыхает во рту.

Проклятье. Почему так пугает, когда он это делает?

Он пристально смотрит на меня, и я задерживаю дыхание, ожидая, что он вот-вот сорвется. И убьет меня. Сделает мне больно. Или еще сотворит что-нибудь.

Когда его свободная рука тянется к молнии и медленно тянет ее вниз, я понимаю, что облажалась.

Не могла держать свой рот на замке, да, Адди?

Я смотрю на его руки так, словно он собирается открыть банку с пауками. Он расстегивает пуговицу на джинсах и на мгновение замирает.

Из моего горла вырывается вздох, когда он грубо дергает мою голову к своему тазу в тот самый момент, когда вытаскивает член.

Проклятье. Ладно. Хорошо.

Может, его член – полная противоположность тщедушному, и теперь он точно убьет меня, если решит сунуть его мне в рот. И, возможно, это не самый худший способ умереть, поскольку это самая аппетитная вещь, которую я когда-либо видела.

Это нечто запредельное.

Он держит свой член в руке, и моя киска начинает сочиться в ответ.

Я никогда не скажу ему, как славно он выглядит, потому что прямо сейчас я хочу отрубить его на хрен. Так же, как он отрубил руки Арчу. Он перестал бы быть мужчиной без своего члена, и мне не пришлось бы беспокоиться о том, что он воспользуется им словно оружием и перекроет мне дыхательные пути.

Он притягивает мою голову ближе, пока его член не оказывается в сантиметре от моего лица. В нос ударяет мускус, запах кожи и специй. Разумеется, он пахнет так же соблазнительно, как и выглядит.

– Думаешь, справишься? – томно спрашивает он.

Я сглатываю, отчаянно пытаясь справиться с сухостью в горле. Моя фальшивая бравада постепенно рассеивается, и страх возвращается с новой силой.

– Да, – отвечаю я, мой голос дрожит. – Но я откушу его, если ты рискнешь.

Я слишком занята разглядыванием его члена, чтобы заметить ухмылку, промелькнувшую на его лице. Его кончик ласкает мои губы, мягкая кожа скользит по мне, вызывая дрожь по всему позвоночнику.

Я смотрю на него с отвращением, но мое лицо – лживая маска. И этот ублюдок знает это.

Он начинает надрачивать свой член, крепко сжимая его, и вены под его хваткой вздуваются. Даже зажатый в его большой руке, он выглядит устрашающе.

– Что ты делаешь? – вырывается у меня. В ответ он шлепает головкой своего члена по моей щеке, заставляя меня замолчать от резкого вдоха.

Вот засранец.

Он продолжает орудовать своим членом, и когда я понимаю, что он дрочит на мое лицо, я начинаю бороться.

Его рука болезненно сжимается, и вдоль моей головы расцветают игольчатые уколы боли.

– Отпусти, – шиплю я, упираясь обеими руками в его мощные бедра.

Он освобождает свой член и протягивает руку к моему лицу, больно сдавив мои щеки. Мои зубы впиваются в чувствительную плоть, но он не отпускает. На моих глазах выступают слезы, грозящие вот-вот пролиться, когда он наклоняется и оскаливает зубы в злобном рычании.

Страх сковывает меня до полной неподвижности. И наконец, я чувствую, как в мою тупую голову проникает ужас. Потому что этот человек может запросто убить меня. Моя храбрость высасывается из меня, как из пылесоса, и я превращаюсь в лужицу страха и ненависти.

– Желаешь храбриться, так я покажу тебе, что происходит с острыми на язык. Ты проглотишь всю мою сперму, как гребаная плохая девчонка, и мне плевать, если тебе это не понравится.

Он с силой отпускает мое лицо, и рука, все еще запутавшаяся в моих волосах, возвращает меня в прежнее положение. Я смотрю на него затуманенными от слез глазами, но это зрелище только подстегивает его.

Он дрочит свой член быстрыми, грубыми толчками. Проходит совсем немного времени, и он снова рычит, а вены на его шее напрягаются.

– Как меня зовут? – рычит он.

– Коте…

Он на мгновение выпускает свой член, чтобы резко шлепнуть меня по щеке. Удар жалит, но не настолько, чтобы причинить мне боль.

У меня вырывается рычание.

– Зейд.

Он всасывает воздух.

– Открой рот, маленькая мышка. Сейчас же.

Я не слушаюсь, и он снова шлепает меня своим членом по лицу, на этот раз сильнее. Я устала от его пощечин. Ярость во мне пылает все жарче, и у меня возникает искушение дотянуться и укусить его за член, пока его конец полностью не отделится от тела.

– Ты действительно хочешь испытывать мое терпение сейчас? – бросает он, хмуря свои чертовы брови и тяжело дыша. В его бассейнах инь-ян сияет желание, и, хотя он наказывает меня, он смотрит на меня сверху вниз так, словно я бесценная драгоценность.

Я с усилием открываю рот,