Преследуя Аделин - Х. Д. Карлтон

на привидение. Будто она не видит его перед собой.

Она механически садится к нему на колени, улыбаясь ему бесцветной улыбкой на ярко-красных накрашенных губах.

Марк прижимает ее ближе, глядя на нее с самодовольной ухмылкой. Отсюда я вижу, как в его штанах вздымается член. Обычно я не сужу о членах других мужчин, но когда он твердеет от унижения женщины, у которой в данный момент не все дома, что ж… это просто отвратительно, как ни посмотри.

Он подтягивает ее прямо на свой член, крепко удерживая за бедра и заставляя ее потереться об него задницей. Я вздыхаю, пытаясь сохранить самообладание.

Осторожно допиваю последний глоток виски и намеренно ставлю бокал на край.

Поднимаю голову и демонстративно втягиваю воздух.

– Что это за восхитительный запах? – громко спрашиваю я. Марк смотрит на меня, его ухмылка все шире, а я смотрю на девушку. – Ты восхитительно пахнешь. Наклонись, дай мне понюхать тебя.

Девушка не раздумывает. Мы оба наклоняемся, и как только ее тело нависает над моим пустым стаканом, я смахиваю его со стола.

Стакан опрокидывается и разбивается о черный кафельный пол на тысячу стеклянных осколков. Несмотря на заглушающую все музыку, звук раздается отчетливо громко.

Болтовня сразу же стихает, и головы поворачиваются в сторону шума.

Это напоминает мне школу, когда в классе кто-то пукает, и все молча смотрят на него до тех пор, пока его лицо не становится фиолетовым.

Девушка вскакивает, как и планировалось, и бросается в своих туфлях на шпильках к стеклу.

– Мне очень жаль, – извиняется она, и в ее тоне появляется первый намек на интонацию. – Я сейчас все уберу.

– Ты что, мать твою, издеваешься? – кричу я, глядя на нее так, будто это она опрокинула его.

У нее открывается рот, и я встаю.

– Ну-ка за мной, – рычу я, мои глаза вспыхивают от ярости.

Она съеживается, а остальные мужчины начинают хихикать.

– Неуклюжая сучка, – бормочет один из них, глядя на нее так, будто он случайно задел жвачку недельной давности, приклеенную к нижней крышке стола.

– Я вернусь, как только разберусь с ней, – обращаюсь я к Марку.

Он искренне смеется, наслаждаясь мыслью о том, что невинная женщина будет наказана за такой пустяк. Этот старый хрен, наверное, падает раз в неделю, и для того, чтобы поднять его, требуется служба спасения. Засранец не в состоянии держать свое тело в вертикальном положении, что уж ему говорить об упавшем стакане.

Я решительно хватаю женщину за руку, рывком дергаю ее и тащу за собой.

Она даже не слишком сопротивляется. В ее мозгу включается инстинкт самосохранения, пробиваясь сквозь облако наркотического опьянения. Но она уже давно смирилась со своей участью.

Как только завожу ее в тихую комнату, я оборачиваюсь к ней. Она уже опустилась на колени, ее зеленые глаза смотрят на меня со скорбью и согласием.

Она красивая: с ярко-рыжими волосами, травянисто-зелеными глазами и веснушками, усеивающими ее нос.

Что-то в ней немного напоминает мне Адди, и я чуть не бросаюсь обратно к Марку и не разбиваю кулак о его лицо только за то, что он к ней прикоснулся.

– Вставай, – жестко говорю я.

Она неуверенно поднимается на ноги, похожая на детеныша жирафа, который впервые учится ходить.

– Я собираюсь вытащить тебя отсюда, – говорю я.

Ее брови морщатся, и она хмурится.

– Сэр…

– Как тебя зовут, милая?

Она запинается от этого вопроса.

– Черри.

Я качаю головой.

– Это твое настоящее имя или сценический псевдоним?

Она поджимает губы.

– Настоящее.

Ее родители чертовски неоригинальны. С таким же успехом они могли бы завести еще одного ребенка и назвать его Клубничкой или Дыней.[11]

В любом случае неважно.

– Как ты смотришь на то, чтобы начать жизнь с чистого листа, а?

Ее глаза расширяются, и кажется, что перспектива сбежать отсюда застилает ее взгляд так же, как редеет туман от воздействия наркотиков. Она настораживается, а потом смиряется. На ее глазах выступают слезы, и это зрелище будет преследовать меня вечно.

Она опускает взгляд, кажется, собираясь с мыслями.

– Я знаю, что это значит. Мне… мне правда жаль. Я не ожидала, что так сильно наклонилась к столу.

– Я не собираюсь причинять тебе боль или убивать тебя, Черри, – отрезаю я. – Я собираюсь помочь тебе, но мне нужно, чтобы ты слушала то, что я говорю.

Она переминается на ногах, смотрит на меня сквозь ресницы и судорожно мотает головой. Я вытаскиваю Bluetooth-наушник, который спрятал во внутреннем кармане пиджака. Вся моя верхняя одежда имеет специальную свинцовую подкладку, которая отражает радиацию. Это означает, что я могу пройти через любой сканер без обнаружения устройств.

Вставляю его в ухо, нажимаю на кнопку, которая сразу же вызывает Джея, и жду его ответа.

Когда он отвечает, я объясняю ситуацию. Проходит пятнадцать минут прежде, чем за ней приезжает машина. В это время Черри рассказывает мне о своей семье. О младшей сестре, которая больна раком, и ее бедной матери-одиночке. Она работает здесь, чтобы оплачивать медицинские счета, но признается, что не уверена, стоит ли это того, если ее убьют или исчезнет дополнительный заработок.

Ей больше не нужно будет заботиться о них. Или подвергаться риску оказаться убитой из-за разбитого стакана.

Джей следит за камерами и направляет меня к черному выходу, чтобы нас не обнаружили.

Прежде чем она выходит за дверь, я хватаю ее за запястье. В трех метрах от нас уже ждет неприметный черный седан с открытой дверью.

– Я знаю, – тихо говорит она. – Я не помню, как ты выглядишь, и я никогда не видела тебя раньше, – угадывает она.

Я качаю головой.

– Черри, ты не поедешь туда, где тебя будут расспрашивать о чем-то подобном. О тебе и твоей семье позаботятся, ты будешь в безопасности. Обещаю. Все, о чем я прошу, это чтобы ты сделала что-то значимое в своей жизни. Это все.

Из ее глаза скатывается одна-единственная слезинка. Она поспешно вытирает ее и кивает. Ее прояснившиеся глаза сияют надеждой, и заниматься этим дерьмом, внедряясь к худшим из людей, – стоит того, когда спасенные смотрят на меня так.

Не так, будто я герой, а так, словно они действительно могут представить себе новое будущее.

Она, спотыкаясь, идет к машине, а я возвращаюсь в здание, заботясь о том, чтобы меня никто не заметил.

– Джей, подчисти записи, – говорю я, вытаскивая наушник и засовывая его обратно в потайной карман.

Видео с камер порежут. Если кто-нибудь просмотрит их, то он увидит, как я затаскиваю в комнату поникшую Черри и как мы выходим оттуда по отдельности.