Падение Башни Искушения - Аньинь Ду

волосы. С задней части повязки ему на спину спадали две ленты, развевавшиеся на ветру при ходьбе, подчеркивая наслаждение свободой, знакомое каждому даосскому монаху. На ногах Дуань Чуньян носил ботинки с круглым носом и толстой подошвой, а в руках держал метелку фучэнь с белой кисточкой и металлической рукояткой. Весь его облик источал дух покоя и недеяния, присущий даосам.

– Наставник, вы укрылись в этой глуши, удаленной от суеты простой жизни, и живете здесь, забот не зная. Но в курсе ли вы, что я несколько раз чуть жизни не лишился? – недовольно ответил Юйвэнь Чжоу, жалобно указывая на пропитавшуюся кровью повязку на лбу.

– Прошлой ночью я наблюдал небесные явления и гадал на пальцах, тогда я и понял: чему быть, того не миновать, волю Неба нарушить нельзя. Создание пилюли бессмертия тоже уже невозможно откладывать. Я ожидал вас, сановник, доставьте меня во дворец его величеству. – Вид у Дуань Чуньяна был невозмутимым, он спокойно помахивал метелкой, висевшей на запястье.

– Откуда вы узнали, что государь захочет лишить вас жизни? В эту минуту Чжэн Цецзун тоже скачет сюда, чтобы арестовать вас. Я не вынес, не захотел, чтобы вас мучил этот мясник. Ах, и все из-за того, что ваше снадобье оказалось неэффективным! – В горьком сожалении Юйвэнь Чжоу попытался снять с себя ответственность.

– Если снадобье слишком действенное, это тоже проступок и грех. Если я умру, никто и не пожалеет, а мой многолетний труд по созданию пилюли бессмертия, все затраченные усилия и душевная энергия пойдут прахом за шаг до успеха. – Головной убор Дуань Чуньяна затрясся, монах был в еще большем возмущении, чем Юйвэнь Чжоу.

– Это правда? На какой стадии сейчас создание пилюли бессмертия? – нетерпеливо принялся расспрашивать Юйвэнь Чжоу, подскочив и отшвырнув в сторону чашу с отваром ягод годжи.

– Ах, воистину верна мудрость древних: «Последние слова умирающего на вес золота». По-вашему, пилюлю бессмертия так легко сделать? Неужели вы не видели всех этих беззубых послушников? Им осталось недолго. Как только я умру, погаснет и огонь в печи восьми триграмм, а процесс создания пилюли бессмертия прервется на полпути. Сановник, вы должны доложить государю, что если я умру из-за него и работа над чудодейственным средством останется незавершенной, то это разгневает бессмертных небожителей, они ниспошлют горе на простой народ. Тогда во всей Поднебесной настанет великий хаос, и его величество ничего не сможет поделать. – Дуань Чуньян пытался напугать Юйвэнь Чжоу, заставить его беспокоиться.

– Наставник Дуань глубоко познал дао-путь, у вас наверняка есть выход, вы знаете, что предпринять. Я готов всеми силами содействовать вам, наставник. – Поразмыслив над словами Дуань Чуньяна, Юйвэнь Чжоу отчетливо осознал его намерения.

– Сановник и впрямь выдающаяся личность, обычным людям с вами не сравниться. У меня действительно есть один хитрый план, однако он полностью будет зависеть от ваших распоряжений. Слова императора не игрушка, если я желаю выжить любой ценой, то, естественно, понадобится кто-то, кто пойдет на смерть вместо меня.

– Что? Да кто добровольно пойдет на смерть ради другого? – Юйвэнь Чжоу повысил голос.

Сюэ Цыбэй вышел на задний двор, закрыл ворота и принялся внимательно вглядываться в горную дорогу, проверяя, не скачут ли в их сторону люди.

– Сюэ Цыбэй, снаряди моего коня и дай ему корма.

Юйвэнь Чжоу задумался. А даос смел! Если его убьют, это и вправду будет большая потеря, а потому нужно во что бы то ни стало потянуть время и добиться, чтобы он завершил свои опыты.

– Это дело особенно важно, обсудим его вечером в час ю[90]. – Дуань Чуньян посмотрел на теплое солнце на небосклоне, сверил время, вытянув худосочную руку, и натянул улыбку:

– Сановник, дао-путь широк. Когда все сущие явления достигают определенного этапа, они меняются и покидают изначальный путь, заходят очень далеко лишь затем, чтобы потом начать двигаться в обратном направлении и вернуться к истокам. Момент длится десять тысяч лет, мысли изменчивы, в один миг можно преодолеть множество миров. Если на рассвете познаешь дао-путь, то на закате и умереть не жалко. Простите, но я должен удалиться, чтобы следить за печью.

Поглаживая бороду, Дуань Чуньян нараспев произносил одну таинственную фразу за другой. Договорив, он развернулся и скрылся в темном узком дверном проеме в конце двора.

– Что? Если на рассвете познаешь дао-путь, то на закате и умереть не жалко? Ерунда какая-то.

Юйвэнь Чжоу запомнил только последнюю фразу, но ему было не до размышлений над ее смыслом. Сложив руки на груди и облокотившись на дерево годжи, он погрузился в сон.

Его нос учуял аромат алкоголя, отчего в животе сильно заурчало от голода. Открыв глаза, он увидел послушника с черными пальцами, державшего в руках поднос с кувшином вина из ягод годжи, которое перегоняли прямо в этом горном монастыре. Рядом с кувшином стояло блюдечко с белым жареным тофу, посыпанным красным перцем, тарелка отварных овощей, две миски грубого риса и корзинка с сухими лепешками. Послушник поставил поднос на землю и удалился. Таким обедом угощали всех гостей даосского храма.

– Вино есть, а мяса нет? Смотрю на эту однообразную пищу без вкуса и запаха, и аж аппетит пропадает. Сюэ Цыбэй, спустись под гору, купи немного баранины и говядины, попотчуем этих послушников, наградим их за тяжелый ежедневный труд. Обязательно возьми маринованных в вине крабов, да побольше! Это прекрасная закуска. – Юйвэнь Чжоу снял с пояса кошелек и громким голосом отдал приказ Сюэ Цыбэю, только что закончившему выполнять предыдущее поручение.

– Работа тяжелая, а пища такая скудная и грубая, конечно, волосы и зубы выпадут! Ну и жадный этот монах, я ему дал целую серебряную монету, а ему жалко нормально покормить этих ребятишек? – с кривой улыбкой жаловался Юйвэнь Чжоу.

Держа в руке кувшин, он перевернул миску с пресной монастырской едой и молча уселся на молитвенный коврик, попивая вино.

– У сановника отзывчивое сердце, которое сочувствует другим, а потому вам обязательно воздастся, – поспешно благодарил открывший ворота послушник, заискивая перед Юйвэнь Чжоу.

Кто кормит, тот и хозяин. Казалось бы, вставшие на путь самосовершенствования люди не жалуют мясные продукты, но создание пилюли бессмертия – дело мучительное и крайне утомительное, да к тому же нужно защищаться от ядовитого жара и паров металлов. Так что возможность поесть мяса для восполнения физических сил – просто отличная вещь.

– Ну что ты, это пустяки, и упоминать об этом не стоит! Я сам привык к хорошему мясу и выпивке, а как