Семь видений богатыря Родиполка - Анастасия РУТТ

зорьки заверши дела свои начатые да поезжай под знамение судьбы-Вехоч.

Опоследнюю ночь младой богатырь решил провести в тереме безжоных, где с друзьями своими жил, Траяном да Даром. А теперь-то тут новый безжоный младой богатырь живет, как одва года назад сам Родиполк. Встретил он Родиполка безучастно, спросил имя его, да на том и разошлись. Спал тот младой богатырь в палатах Траяна, а Родиполк опоследний раз в своих палатах, там где был Дар — Белозер.

На зорьке попрощался Родиполк с мамкою-нянькою Светоликой, а та безразлично его проводила. Не была ты мамушкою богатырям, думал Родиполк, а только прислужницей. Отправился к дядьке Силуану, главному богатырю. Силуан с Афросьей обручились да жили в малой, но ладной избе. Мамушка накормила его досыта, а когда Родиполк свою кольчугу да макивку отдавал дядьке на хранение, Афросья заплакала, как дитятко малое. Прощались долго. Дядька Силуан все не хотел отпускать младого богатыря, да делать нечего, супротив судьбы не пойдешь, а против слова княжеского — и того более.

Зорька была яркая, золотисто-огненная. Чудилось Родиполку, что такой зорьки он никогда не видывал. Ждет меня моя судьбинушка, да жизнь новая — чудная. По зорьке он решил заехать да добра пожелать напоследок своему побратиму Дару — Белозеру. Его новую избу было видно отовсюду. Хорошая изба, добротная, нигде ни щелочки не было между срубами. А ставенки-то сосновые — кружевные, словно младая девка из нитей выплела тонкими пальчиками. Оберегала-то эту избу Лада, а потому было все тут стройно, весь уклад жизни. Было тут все: и добро, и богатство. Постучался богатырь в окошко, открыли ему. Молодица Отрада встретила его радостно да позвала мужа свого. Дар, завидев его, повеселел, а после нахмурился, поняв, что неспроста пришел побратим, а прощаться. Отрада хозяйничала, стол накрывала, угощенья ставила. Дар-то не знал, как прощаться надобно, да все молчал. А Родиполк-то много хотел сказать, да надобно ли.

— Надолго ли? — спросил Дар. — Али вернешься?

— Надолго, — ответил тоскливо Родиполк. Но тут же посветлел, — вернусь, но мужиком с бородой. Ты-то, — продолжил Родиполк, — дружку свою береги, заступничество делай. Дитятко расти в мире да заботе. Добро всем делай, службу богатырскую служи ладно.

Дар головой кивал да отвечал ему:

— То так и будет.

Отрада дитя вынесла да на руки Родиполку положила. Мальчонка славный, крепкий да здоровый. Родиполк вернул дитятко матери да стал собираться в дорогу. Дар проводил его за саму изгородь да долго стоял, смотря ему вслед.

Зорька-то небо открыла для батюшки-солнышка, то светило ярко. Ярко-то светит солнышко, знать, дорога будет добрая.

Ехал он через весь град, к реченьке Вольновой. Как доехал до ее берега, повернул по леву сторону, супротив стороне, куда ехал к богатырям Доброжиту и Могуте. Поехавши по всем берегу, доехал до Разграда, Вохтграда, Тичьграда, Затворного града, где правил младой князь Сидрак Бориславович. Грады все эти делились между собой большими холмами. На самых высоких взгорьях да больших стояли новые да красивые грады. Но Родиполк туда не заезжал, а поехал он мимо, по тропкам среди деревьев. Ехал он месяц, а то и более. А подъехавши, с пригорка увидел веттов. Народ-то этот был хорош да добр. Женщины с детьми малыми, мужики на полях пшеницу сеют. Избы-то их подле воды озерной стояли да словно лес к этим озерам не пускали. Озерец-то этих было одва, между собой перемычкою-земелькою соединялись. Округ изб невелико, одвадцать с пятаком будет. Далее от озер-то этих низина ровная, а там уже поля вспаханные. Заметил он, что только ветты эти не из мешка зерна достают, а из круглой миски. Она-то, деревянная, на шее держится лентою, а они рукою зерна достают да бросают в темную борозду. Мужики-то эти лоб свой тонкой лентою перевязывали, чтобы волосы по ветру не разлетались да глаза не застилали. Рубахи-то у них такие же были, а вот штаны свои широкие снизу до колен обматывали, словно сеткою. Как проезжал он подле них, так дети ему руками махали, а девки от такой чудной красы зарделись. Подъехал он к опоследней избе, вышел к нему навстречу мужик молодой да испросил, чего богатырю-то надобно. Осторожны они, эти ветты, ведь богатырь не только защиту мог принести, но и саму войну грозную. Поклонился он ветту, да и просил помощи у хозяина.

— Друга тебе свого вверяю, будь с ним ласков да нежен, — сказал Родиполк, отдавая поводья.

За то мужик, что из веттов был, взглянул на младого богатыря не то с удивлением, не то с благодарностью. Но поводья взял, глаза оттого его заблестели, словно злато Родиполк отдал ему. Богатырь еще раз обнял свою кобылку, поклонившись, ушел не оборачиваясь.

Непущий лес встретил его темнотой да сумраком. Толстые, сильные да грозные деревья с большими грузными кронами теснились близко друг от дружки, не пуская чужаков. Он-то строгий, оберегает лесную жизнь в своем чудном мире. А ежели пойдешь, так туману наведет да пеленой глаза застелет, но все равно не пустит. А коли лес-то туману наведет, так сгинуть можно, что и не отыщет никто, даже сам кудесник. Но недаром ведь прародительница Ханга мудрости Родиполка учила. Испросить-то надобно у леса, ведь живой он, как людь, да рассказать, что тебе в его краях требуется, чтобы лес тот пустил тебя да тропку показал.

Младой богатырь Родиполк стал просить с почтением да мягкостью. Долго просил, пока тропку маленькую не увидел, а увидев, поблагодарил хмурый Непущий лес. Родиполк шел медленно да бесшумно, чтобы не испугать тихую жизнь в лесу да сам грузный да дремучий лес. В угрюмом лесу деревья высокие плетистые руками-ветками все норовили Родиполка задержать. Ветви свои распустили да к богатырю дотрагивались, словно тот леший руки свои простирал. Вспомнилась Родиполку мать его, что привиделась Тарою. Да и померещилась та Тара в глубине зеленого леса. Вот она, опять хохочет, заливается. Она-то волосы свои зелено-серые распустила да бегала среди деревьев да кустов, подбивала лес не пускать путника да странника. Но лес на ее смех да оклик внимания не обращал, а только сурово поглядывал на молодца, но не трогал того. Ведь испросил младой богатырь разрешения у леса, лес тот и смягчился, пустил молодца. Позволил ему лес пройти да тропку показал.

А в лесу том, словно в мире чудном, была жизнь своя. И то, что мрачное ему показалось поначалу, теперь его совсем не пугало. В лесу была стройная и ладная жизнь. Бельчата, прыгая с ветки на ветку, игрались между собой, зайцы робко выглядывали из-за широких стволов, разные