Записки у изголовья. Книга 2 - Тан Ци

хорошо знал, какими будут последствия, если владыка узнает, кто разрушил его планы.

Фэнцзю сидела на стуле из грушевого дерева, никак не в силах прийти в себя, и выглядела потерянной. Он не взялся бы судить, о чем она думала.

Су Мое кашлянул и попытался исправить ситуацию вопреки совести:

– По правде говоря, пусть кровь водного дракона и является противоядием от многих ядов, от яда любовного она не поможет. Если любовный яд примешался к крови…

Фэнцзю подперла подбородок рукой. Ее румянец потихоньку сходил на нет.

– Вы хотите сказать, что тот дракон мог быть отравлен любовным ядом, а потом сам заразил других? Но если бы кто-то отравил любовным ядом меня, а после вы коснулись моей крови, разве вы бы заразились? Разве существует такой любовный яд? Господин Мо, вы же не думаете, что меня настолько легко обмануть?

Су Мое суховато рассмеялся. Он почти ощущал, как лезвие меча Высокого долга щекочет ему горло.

Наконец он вздохнул и сказал Фэнцзю:

– Ты как-то говорила, что хочешь встретить того, кто бросится спасать тебя, когда ты попадешь в беду. Того, кто, вызволив тебя, не бросит. И утешит, когда будет больно. Ты никогда не думала, что, возможно, тот, кто тебя обманывает, и есть тот, кого ты искала?

Фэнцзю на мгновение растерялась.

– Мне и правда неплохо с ним, но…

– Я почти наверняка могу сказать, в чем дело. Тебе кажется, что временами его интересы и личность напоминают интересы владыки Дун Хуа? – Не дожидаясь ответа Фэнцзю, он продолжил: – Думаю, дело не в том, что он тебе не нравится, ты просто чувствуешь, что превращаешь его в тень владыки Дун Хуа. Ты много раз говорила, что отпустила его, но на самом деле отпустить так и не сумела. Ты так думаешь, да?

По правде говоря, речь Су Мое в основном состояла из чуши. Его чушь была нелепейшей чушью, и Фэнцзю определенно смогла бы ее опровергнуть, поэтому ему приходилось накидывать все новые и новые глупости, чтобы пустить ее по ложному пути. Если она подумает о его словах всерьез один раз, она подумает о них и второй раз. Прокрутив их в голове несколько раз, она, возможно, даже поверит, что Си Цзэ ей действительно нравится.

Сейчас он мог помочь владыке выправить ситуацию только так.

Фэнцзю замолчала. За это время Су Мое опустошил половину своей чашки. Он думал, что Фэнцзю затихла, чтобы собраться с силами, и сейчас выскажет ему все, что о нем думает. В любом случае он сам накликал на себя беду, поэтому ждал.

Наконец Фэнцзю очень тихо сказала:

– Возможно, вы правы.

Оставшийся чай полился Су Мое на ворот. Он посмотрел на Фэнцзю, чуть ли не раскрыв рот от изумления.

Фэнцзю снова на мгновение замолчала, прежде чем поделиться с ним:

– Сегодня вы много сказали, и все по делу. Ваши советы меня отрезвили. Может, вы хотите посоветовать мне что-нибудь еще?

Су Мое вдруг охватило чувство нереальности происходящего, но голос его остался спокойным:

– О, ничего. Только одно: если он тебе действительно нравится, не дави на себя. Возможно, это просто потому, что тебе нравятся такие мужчины и так уж вышло, что владыка и он отвечают твоим вкусам.

После того как господин Мо ушел, Фэнцзю еще долго сидела в его покоях. За этот короткий разговор она успела испытать страх, гнев, недоумение, осознание. Ее бросало из стороны в сторону, пока у нее не закружилась голова. Она пыталась думать, но не могла. Она испугалась того, что Си Цзэ обманул ее; она гневалась на Си Цзэ за то, что он обманул ее; она недоумевала, почему Си Цзэ обманул ее, и, наконец, она поняла, что он обманул ее, возможно, потому, что она ему нравилась.

Когда до нее это дошло, она сперва невольно вздрогнула. А потом ей на ум пришла спасительная фраза, которую повторяла ее тетя Бай Цянь, когда учила гадать и объясняла, в чем суть этого искусства: если обделенные талантом желают сдать у наставника экзамен, они должны освоить кое-какие трюки для решения проблемы. Исключите все известные возможности, и последняя оставшаяся возможность, даже если она кажется невозможной, скорее всего, будет самой вероятной. В этом и заключался секрет успеха в гадании.

Верно то, что Си Цзэ отрицал, что она ему нравится. Однако и Фэнцзю побывала на пути к любви и даже побилась в ее ворота. Разумеется, она кое-что понимала. Она знала, что любящий может пожертвовать всем, как муж ее тети Е Хуа. Есть те, кто осмелится сделать что угодно, как ее хороший друг Сяо-Янь. А есть те, кто упорно все отрицает, и Фэнцзю боялась, что это случай Си Цзэ.

Сначала она не понимала, что чувствует к Си Цзэ. Из всех ее друзей Си Цзэ, несомненно, был самым образованным обладателем хорошего вкуса. Нет ничего необычного, что он пришелся ей по душе. Иначе вряд ли бы он смог воспользоваться ею, даже пытаясь обезвредить яд. Как-то Фэнцзю играла с братцем Хуэй Ланом, и он неосторожно налетел на нее, оставив след зубов у нее на лице. Она так жестоко избила его, что он три месяца боялся с ней разговаривать.

Но если признаться самой себе, что Си Цзэ все же затронул струны ее души, то почему она так испугалась мысли о том, что он ей нравится? Она не могла найти ответа. Но когда она услышала сегодня слова господина Мо, у нее в голове будто выдолбили пещеру и свет наконец озарил ее темные углы. Больно, но метко. Господин Мо действительно был господин Мо. Возможно, она действительно так думает. Его единственная фраза пронеслась в ее голове, как свежий ветер, рассеявший туман, который в ней еще оставался. Да, господин Мо – мудрец.

В одно мгновение все ей стало ясно.

Си Цзэ показался ей знакомым, потому что он был таким же мужчиной, что и Дун Хуа. Однако ее привязанность к Си Цзэ проистекала не из ее любви к владыке, а скорее потому, что ей нравились такие мужчины. И так уж случилось, что они оба пришлись ей по душе.

Слова господина Мо имели смысл. Возможно, Си Цзэ был тем мужчиной, которого она искала.

И теперь она задумалась: какие долги она еще не раздала?

Самым важным, конечно, был долг перед Е Цинти. Когда они расстались с Си Цзэ во время поединка с драконом на заводи Отраженной луны, она обнаружила в рукаве мешочек с плодом Бимба. Тогда-то она и поняла, что это