Deadline - Ребекка Эдгрен Альден

Эмили покачала головой, приложила руку к груди и несколько раз глубоко вдохнула, кладя телефон на приборную панель. Тесс бросила взгляд в окно. Снаружи было малолюдно, в воздухе кружились снежинки и тут же таяли, едва коснувшись асфальта. Эмили крепко ухватилась за руль и, поглядывая по сторонам, медленно покатила по улице.

– Так я и думала, – пробормотала она себе под нос. Ее дыхание по-прежнему было прерывистым. – Но тебе удалось от них удрать? Они не успели ничего тебе сделать?

– Да, то есть нет, я сбежала от них и спряталась.

Эмили молча кивнула, сосредоточенно глядя на дорогу.

– Тогда самое большее, за что его можно будет осудить, – это за попытку изнасиловать тебя.

Какое-то время они ехали молча. Казалось, Эмили едет наугад, погруженная в свои мысли. Царившая в салоне тишина нарушалась только поскрипыванием «дворников», которые смахивали с ветрового стекла налипшие хлопья мокрого снега.

– А вы что там забыли? – спросила Тесс спустя какое-то время.

– Я пишу статью, – объяснила Эмили. – Я наслышана про этот клуб. Те вещи, которые там творятся, никак не назовешь законными. В общем, есть молодые девчонки вроде тебя, с которыми развлекались, насиловали их. Поэтому я отправилась сегодня туда, чтобы увидеть все собственными глазами. Поглядеть, вдруг мне удастся что-нибудь обнаружить.

– Но меня не насиловали, – сказала Тесс тихо.

– Да, тебе повезло. Но теперь-то мы найдем на него управу.

– Я не хочу разговаривать с полицией.

Эмили бросила на нее быстрый взгляд. Тесс показалось, что в глазах женщины промелькнуло разочарование.

– Я не могу, – уточнила Тесс и, отвернувшись, снова стала смотреть в окно.

– Я, конечно, не могу тебя заставить…

Ее прервало громкое жужжание. Звонил телефон Эмили. Она схватила его и глянула на дисплей.

– Какого черта?!

Тесс тихо сидела, пока Эмили разговаривала с кем-то по телефону довольно раздраженным тоном:

– Да? Чего тебе надо?

Неужели это она на Тесс так разозлилась? Из-за того, что она не хочет идти в полицию?

– Вот как, передумала, значит? – недовольно сказала Эмили в трубку.

Тесс искоса наблюдала за журналисткой. Та сидела слегка наклонившись вперед к лобовому стеклу, и ее взгляд метался туда-сюда. Губа закушена. Пальцы нервно барабанят по рулю. Машина накренилась. Снаружи продолжали падать хлопья снега.

– Ты уверена? С какой стати ты решила встретиться со мной сейчас?

Тесс навострила уши. С кем это она там разговаривает? Голос Эмили звучал сурово и недоверчиво. Ее собеседник на другом конце линии пустился в долгие объяснения. Слушая их, Эмили периодически похмыкивала. Лоб ее прорезали морщины.

– Так ты в самом деле собралась рассказать мне все? Ты хоть отдаешь себе отчет, что это значит?

Тишина.

– Как насчет доказательств?

Выслушав ответ, Эмили медленно кивнула:

– Хорошо, только мне потребуются твои письменные показания. И ты должна понимать, что за это его упекут далеко и надолго. Просто, чтоб ты знала.

Тишина.

– Хорошо, да, я приеду, только сначала мне нужно уладить одну вещь.

Пауза.

– Не выйдет, прежде я должна подкинуть кое-куда одного человечка.

Пауза.

– Прямо сейчас? Немедленно?

Пауза.

– Хочешь сказать, что подождать десять минут ты не в состоянии?

Эмили посмотрела на Тесс долгим задумчивым взглядом. После чего кивнула словно самой себе и, бросив в трубку короткое: «Да», завершила разговор.

– Ладно, я еду, но надеюсь, ты понимаешь, что я ожидаю нечто по-настоящему грандиозное.

Связь прервалась. Атмосфера в салоне изменилась. Эмили теперь выглядела повеселевшей. Почти возбужденной.

– Та женщина, что мне сейчас звонила. Это была жена Дэвида.

– Его жена?

Тесс удивилась. Этот Дэвид – женат?

– Да, с ней он тоже был не слишком-то обходителен, и теперь она готова все рассказать. Она не хотела этого делать, когда я разговаривала с ней накануне днем, а теперь вот передумала. Должно быть, до нее наконец дошло, как важно, чтобы она помогла мне разоблачить его.

Тесс почти ничего не поняла из того, что сказала ей Эмили, но сама Эмили, кажется, этого не заметила. Внутри ее словно кто-то зажег огонь. Глаза блестели, и движения стали куда более энергичными, чем раньше. Тесс невольно заразилась ее энтузиазмом.

– Мне нужно прямо сейчас туда ехать, может, я высажу тебя по дороге? У какой-нибудь станции метро?

– Нет, мне нельзя домой. Я боюсь, что те люди придут за мной туда. Они знают, кто я, и, скорее всего, им известно, где я живу. Я уже ни в чем не уверена.

Эмили какое-то время размышляла.

– Ладно, но тогда ты должна оставаться в машине.

Всю дорогу они ехали молча. Спустя какое-то время Тесс поняла, что, должно быть, они уже почти приехали. Эмили катила теперь медленнее, явно выискивая место для парковки. Наконец она нашла свободное место и, остановившись, заглушила мотор. В салоне сразу стало тихо.

– Я не хочу сидеть здесь одна, – заныла Тесс. – Я боюсь. Можно я пойду с вами?

Эмили долго смотрела на нее.

– Пообещай, что будешь держаться позади и не станешь лишний раз высовываться.

Тесс кивнула, и они вместе вышли из машины. Эмили потянулась за большой сумкой, валявшейся на заднем сиденье. Шагнув на тротуар, Тесс вдохнула свежий морозный воздух. Подняла к темно-серому небу лицо и почувствовала снежинки на своей коже. Прохладные и мокрые. В сиянии фонарей казалось, что они светятся сами по себе. Улочка, на которой они припарковались, была короткой и узкой, вокруг ни души, а стоявшие вдоль тротуара машины были темными и пустыми.

Повесив сумку на плечо, Эмили быстрым шагом зашагала вперед. Сумка ритмично постукивала ее по бедру. Дрожа от холода, Тесс припустила за женщиной рысцой, боясь отстать.

Почему-то эта улица показалась ей знакомой. Она огляделась. Прямо перед ней возвышался большой кирпичный дом. При взгляде на него до Тесс наконец дошло. Она бывала здесь раньше. Вместе с мамой. Она узнала этот дом. Ну конечно, это он, никакой ошибки. Они приезжали сюда, когда Тесс была еще маленькой и мама иногда брала ее с собой на работу. Она запомнила эти моменты как самые счастливые в своей жизни. Было что-то волнующее в том, чтобы приходить сюда, как будто она получала доступ к таинственному и незнакомому миру. Там, в том мире, ее мама становилась совершенно другим человеком. Было так увлекательно смотреть и слушать, как разговаривают и ведут себя ее коллеги.