Восьмая личность - Максин Мей-Фан Чан

Кесси склоняется над списком и указывает на необведенные имена:

— Вот над этими Навид работает.

— В каком смысле?

— Они еще не подключились к веб-камерам в прямом эфире, но проявили интерес.

— Значит, они платят за подключение? — спрашиваю я.

Она кивает.

— Но мы не поэтому хотим, чтобы они подключились. — Пауза, затем она говорит: — Так их проще подловить. Все они наделены властью. Полицейские, юристы, политики — все в таком роде.

— Ясно, — говорю я, кивая. — А эти?

Она колеблется, забирает у меня список.

— А за этими Навиду лучше бы присмотреть. Коды доступа к даркнету. К очень юным девочкам. — Она многозначительно смотрит на меня. — Заниматься этим их заставляют их папы.

Она складывает список пополам, убирает его в верхний ящик стола Навида и запирает его.

«Черт! — шепчет Раннер. — Нам нужны эти коды».

Я откашливаюсь.

— Мне складывать все это в пакеты?

— Да, и еще вот это, — говорит Кесси, передавая мне два паспорта.

В нижнем ящике я вижу камеру, висячий замок, порножурналы, клатч и изящную маленькую сумочку из крокодиловой кожи.

— А что делать с этим? Это тоже складывать? — спрашиваю я, узнав сумочку Эллы.

— Нет, оставь там, — отвечает она, проверяя, все ли ящики пусты. — Новое правило: Навид сказал, что впредь девочки должны хранить свои вещи здесь. Он настоял на этих переменах после того, что произошло с Аннабелой. Еще он сказал, что мы можем носить только ту одежду, у которой нет карманов.

— О?

— В карманах можно много чего спрятать, — как ни в чем не бывало говорит Кесси.

Я в замешательстве смотрю на нее и лезу в карман куртки. Я не удивляюсь, обнаруживая там ворованный предмет — отвертку. Это наверняка дело рук Раннер.

— Дополнительные чаевые, одежду и подарки — помимо наркоты — тоже следует сдавать, пока он не восстановит свое доверие.

— И долго такое продлится? — улыбаюсь я.

— Как получится. — Она пожимает плечами. — Но вряд ли долго. Пока есть кокс, все будет замечательно. Он знает, что под кайфом девочки выступают лучше. — Она похлопывает себя по ноздре.

— А, ясно, — говорю я.

— Еще он сказал, что я должна следить за ними. Ну, ты понимаешь, кредитки, квитанции, деловые визитки мужчин. Все в таком роде.

Кесси ставит четыре пластиковых пакета к стене. В пакетах картотеки, записные книжки и документы.

— Присмотри за этим, а я принесу коробку из кладовки наверху, — говорит она.

— Угу, без проблем, — отвечаю я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

Я выжидаю пару секунд, затем беру свой телефон. Клик… клик… клик… клик… клик…

Я оглядываю комнату в поисках других улик и, наблюдая за дверью, навожу телефон на коробки с порно для черного рынка, составленные в дальнем углу. Клик… клик…

Мой телефон звонит: Грейс.

«Что ей надо?»

Я отклоняю вызов и перевожу телефон в тихий режим.

«Быстрее, — требует Раннер, — Кесси скоро вернется».

Я дергаю за ручку верхнего ящика — я знаю, что он заперт, но все равно.

«Черт».

Затем я роюсь в бумагах на письменном столе Навида, ищу хоть что-то, что поможет нам; в карман моих джинсов отправляются копия платежки из офшорного банка и какая-то флешка. Я вижу нераспечатанное письмо. Я тянусь за ним и случайно опрокидываю кружку с остатками кофе. Снаружи приближаются шаги Кесси.

«Вытирай быстрее!»

Я слышу, как Кесси обращается с одной из девочек.

— Wǒ bìxū zuò suǒyǒu shìqíng? — кричит она.

Раннер смотрит на меня.

«Что она сказала?»

«Наверху, в баре, какие-то проблемы. Ей не нравится, что ей самой приходится обо всем заботиться. Быстро, помоги мне вытереть».

— Ты в порядке? — спрашивает Кесси, заглядывая в комнату.

— В порядке, в порядке, — отвечаю я, вытирая разлитый кофе тряпкой, найденной в столе Навида. — А что происходит?

— Наверху проблемы. Вернусь через пару минут.

Я дышу слишком часто. Рот будто набит песком.

«Соберись, Алекса».

— Тебе помочь? — спрашиваю я. — Пойти с тобой?

— Нет. Жди. А вообще пошли.

Я вслед за ней выхожу из кабинета, поднимаюсь наверх к поджидающей Джейн.

— Это тот чудик, что заходил на прошлой неделе, — говорит она. — Тот, который неравнодушен к Эми. Он отказывается платить за выпивку.

Кесси поворачивается и передает мне пустую коробку.

— Вот, укладывай сюда все, что мы вытащили, — приказывает она. — Джейн, позови Шона. Кстати, а где он, кто работает в баре?

Обе исчезают.

Я быстро проверяю, не упустила ли я что-нибудь в ящиках шкафов, затем беру кожаную сумочку Эллы, подумывая о том, чтобы передать ее ей. Но в тот момент, когда я собираюсь положить ее на стол, Паскуды приказывают:

«Открой ее».

И я открываю. Я удивляюсь самой себе, своему желанию пошпионить. Хотя чему я удивляюсь? Ведь последний час я именно этим и занималась, изображала из себя шпиона, рискуя нашей безопасностью — меня поддерживала только Раннер.

Из пластикового окошка в ее кошельке на меня смотрит Навид — его фотография сменила ту, на которой мы вместе с Эллой.

Озадаченная и изумленная, я, поддавшись безотчетному порыву, швыряю кошелек и сумку о тонкую, как бумага, стену. Потом в сердцах пинаю металлический шкаф — на нем остается небольшая вмятина.

«Она трахается с ним?» — спрашивает Онир.

«Наверное, — говорит Раннер, — иначе не сунула бы сюда его фото».

«Подожди-ка, — встревоженно говорит Онир, — мне кажется, этому есть разумное объяснение».

«Тьфу, — отмахивается от нее Раннер, — смотри на вещи трезво, мечтательница».

Потрясенная предательством, я подбираю вещи Эллы, вытаскиваю из кошелька фотографию Навида и вижу под ней нашу с Эллой. Она была сделана в Париже на мой двадцать первый день рождения. Мы с Эллой провели там выходные. Мы тянем руки к Эйфелевой башне и смеемся над парнем, которого Элла попросила нас сфотографировать. Небо освещено солнцем, на заднем фоне идеальная перспектива Парижа.