Ангелы и Демоны - Дэн Браун

— Нет, послушай. Президент США сказал: «Существуетсила, столь организованная, столь неуловимая, столь всеохватывающая и стольпорочная, что тому, кто захочет выступить против нее с критикой, лучше делатьэто шепотом».

— Никогда об этом не слышала.

— Наверное, потому, что в 1921 году ты была ещеребенком.

— Очень тонко, — заметила Макри, стоическивыдержав удар. Ей уже исполнилось сорок три года, и в ее буйной кудрявойшевелюре начали появляться седые пряди.

Чинита была слишком горда для того, чтобы их закрашивать. Еемать, принадлежавшая к Конвенции южных баптистов, приучила дочь к самоуважениюи терпимости. «Если ты родилась черной, то упаси тебя Господь отказываться отсвоих корней, — говорила мама. — Если ты попытаешься сделать это,можешь считать себя мертвой. Шагай гордо, улыбайся широко и весело, и пусть онинедоумевают, чему ты так радуешься».

— А о Сесиле Родсе[76] ты что-нибудьслышала?

— Об английском финансисте?

— Да. Об основателе стипендии Родса.

— Только не говори, что и он…

— …иллюминат.

— Дерьмо собачье!

— Не дерьмо собачье, а Британская вещательнаякорпорация, 16 ноября 1984 года.

— Мы написали о том, что Сесил Родc был иллюминатом?!

— Представь себе. Если верить нашей достойной компании,то стипендия Родса была создана более ста лет назад для привлечения наиболееспособных молодых людей со всего мира в ряды братства «Иллюминати».

— Но это же просто смешно! Мой дядя получал стипендиюСесила Родса.

— Так же, как и Билл Клинтон, — ухмыльнулся Глик.

Макри начинала злиться. Она терпеть не могла дешевойалармистской журналистики, но в то же время ей было известно, что Би-би-сидосконально проверяет все, что выходит в свет от ее имени.

— А вот сообщение, которое ты наверняка помнишь, —продолжал Глик. — Би-би-си, 5 марта 1998 года. Председатель парламентскогокомитета Кристофор Маллин требует от всех членов парламента — масонов публичнопризнаться в принадлежности к этой организации.

Макри помнила этот материал: проект закона в конечном итогеохватил, помимо парламентариев, полицейских и судей.

— Напомни, почему это потребовалось? — сказалаона.

— Маллин посчитал, что некие тайные фракции, входящие всообщество масонов, оказывают чрезмерное влияние на политическую и финансовуюжизнь британского общества.

— Он прав.

— Законопроект вызвал большой переполох. Парламентскиемасоны были вне себя от ярости. И я их понимаю. Подавляющее большинство людейвступили в общество с самыми благими намерениями и не имели понятия о прежнихсвязях масонских лож.

— Предполагаемых связях, — поправила его Макри.

— Пусть так, — согласился Глик и тут же добавил: —Взгляни-ка на это. Если верить отчетам, то орден «Иллюминати» родился вовремена Галилея и имел прямое отношение к французским и испанским сообществамподобного типа. Карл Маркс был связан с иллюминатами, а кроме того, они оказаливлияние даже на революцию в России.

— Людям свойственно переписывать историю.

— Тебе хочется чего-нибудь более свежего? Что ж,получай. Сообщество «Иллюминати» упоминается в одном из последних номеров«Уолл-стрит джорнэл».

Макри навострила уши. Это издание она очень уважала.

— Угадай с трех раз, какая игра пользуется сейчаснаибольшей популярностью в Интернете?

— «Приколи хвост Памеле Андерсон».

— Почти в точку, но все же не совсем. Американцы безума от интернет-игры, именуемой «Иллюминаты: Новый мировой порядок».

Макри перегнулась через его плечо и прочитала: «Компания„Игры Стива Джексона“ создала новый хит. Игра являет собой квазиисторическиеприключения, в ходе которых некое баварское общество сатанистов пытаетсязахватить мир. Вы можете найти игру в Сети на…»

— И за что же эти ребята из братства «Иллюминати» такополчились на христианство? — чувствуя себя совсем разбитой, спросилаМакри.

— Не только на христианство, — поправил коллегуГлик. — На религию в целом. — Склонив голову набок и широкоухмыльнувшись, он добавил: — Но судя по тому, что мы только что услышали, наВатикан они имеют особый зуб.

— Перестань! Неужели ты серьезно веришь, что звонившийчеловек является тем, за кого себя выдает?

— За посланца братства «Иллюминати», готовящегосяприкончить четырех кардиналов? — улыбнулся Глик. — Очень надеюсь, чтоэто соответствует истине.

Такси, в котором ехали Лэнгдон и Виттория, покрылорасстояние в одну милю чуть больше чем за минуту — благо ширина виа деллаСкорфа позволяла развить сумасшедшую скорость. Когда машина, заскрипевтормозами, замерла у южного края пьяцца дель Пополо, до восьми оставалась ещепара минут. Поскольку лир у Лэнгдона не было, за поездку пришлось переплатить,сунув таксисту несколько долларов. Выскочив из автомобиля, Лэнгдон и Витторияувидели, что площадь пуста и на ней царит полная тишина, если не считать смеханескольких аборигенов, сидящих за столиками, выставленными на тротуар рядом спопулярным в Риме кафе «Розати». В этом кафе почему-то обожали собиратьсяримские литераторы. Воздух был наполнен ароматом кофе и свежей выпечки.

Лэнгдон никак не мог оправиться от шока, вызванного егоошибкой. Он обвел площадь взглядом и шестым чувством ученого ощутил, чтопространство вокруг изобилует символами иллюминатов — наполнено их духом.Во-первых, сама площадь имела форму эллипса. И во-вторых, что было самымглавным, в ее центре высился египетский обелиск. Четырехгранный столб спирамидальной верхушкой. Вывезенные римлянами из Египта в качестве военныхтрофеев обелиски были расставлены по всему городу, и специалисты по символикеименовали их «пирамидами высокомерия», полагая, что древние считали эти камнипродолжением земных святынь, обращенным в небо.

Когда Лэнгдон смотрел на монолит, его взгляд случайно уловилв глубине еще один знак. Знак гораздо более важный.