Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 1 - Александр Дмитриевич Григорьев

Ой хотят нашу Олёну призахлопнути доской.

60. На погости-то поют, — да тут Олёнушку везут;

На погости-то звонят, — да тут Олёну хоронят.

Выскоцил Олёша Поповиць млад:

«Ставай-ко ты, Олёна, на резвы ноги,

Садись-ко ты, Олёна, на добра коня;

65. Поедём-ко, Олёна, ко Божье́й церкви,

Мы златым веньцём, Олёна, повеньцеимсе,

Златым перснём, Олёна, поменеимсе!»

86. Князь Василий, княгиня и старица

Был-то жил да всё Василий-князь;

Выбирал кнегину девети годов,

Жил с кнегиной равно три года,

На цетвёртой-от год да он гулять пошёл.

5. Он ходил-гулял да ра́вно три годы,

На цетвёртой год да он домой пошёл.

Шёл кнесь Василий по цисту́ полю;

Настрету-ту да ему стариця:

«Здрастуй, здрастуй ты, Василий-князь!

10. Ты куды идёшь да куды путь доржишь?» —

«Я ходил-гулял в Ярусалим-город

Восподу (так) Богу да помолитисе,

Во болкан-траву*[231] да увалитисе;

Каково живёт моя молода кнегина?

15. По старому живёт але по-прежному?» —

«Не по старому живёт да не по-прежному:

Амбары-ти да все ростворены,

Добры ко́мони да исприежжёны,

Золота казна да испридоржана (так),

20. Цветно платьицё да исприношоно,

Напитоцьки да все извыпиты;

В пологу седит кнегина, колыбел[ь] кацят,

Она песёнки поёт да друшка в гости ждёт!»

Тут-то князю за беду стало,

25. Тут-то Василью за великую.

Шёл кнезь Василей по цисту полю;

Не дошёл-то кнезь (так) Василей до нова двора,

Пнул ногой да ногой правою, —

Летят ворота середи двора.

30. Бежит кнегина его молода

В ыдной тоненькой рубашецьки, без пояса,

В одных беленьких цулоциках, без чоботков:

«Здрастуй, здрастуй ты, Василей-князь!»

Некакого слова с ей не выговорил;

35. Он вымаёт из ножьне́й да саблю вострую,

Снял с кнегины буйну голову.

Пошел-то кнезь Василий всё по горницям.

В перву горницю зашёл, — да колыбели нет,

Стоят тут пяла позолоцёны;

40. Сколько шитого — да вдвоё плакано,

Княза-та да в дом дожидано:

Василия-та да долго в доми нет.

Зашёл-то кнесь Василей в втору горницю;

В второй горьници да колыбели нет,

45. Стоят тут пяла позолоцёны;

Сколько шитого — да вдвоё плакано,

Княза-та да в дом дожидано,

Василея да долго в доми нет.

В третью горницю зашёл, — да колыбели нет,

50. Стоят тут пяла, пяла золоты:

Сколько шитого — да втроё плакано,

Василья-та да в дом дожидано:

Василья-та долго в доми нет;

Золоты клюци да на стены висят:

55. В амбары-ти да всё не хожоно,

Добры комони да не вывожоны,

Золота казна да не поцинана,

Цветно платьицё да не ворошоно.

Тут-то кнезю за беду стало,

60. Тут-то Василею за великую.

Выходил-то князь Василей на конюшон двор,

Он брал коня да лошадь добрую,

Он садилса князь Василей на добра коня,

Он поехал кнезь Василей во чисто полё.

65. Не доехал кнезь Василей до той старици,

Махнул рукой да рукой правой, —

Тут ей косьё россы́палось.

87. Купанье и бой Добрыни со змеем Горынищем

(См. напев № 32)

Доселе Рязань слободой слыла,

Ешше нонь Резань — славным городом.

Що во том Резани-славном городи

Был жил Микитушка Романовиць.

5. У того жа у Микиты у Романовиця

Родилосе да цядо милоё,

Цядо милоё да любимоё

Добрынюшка да всё Микитичь млад.

Ишше выростал Добрынюшка двенадцети лет.

10. Он ходил-гулял да во цисто полё,

Во чисто полё да ко синю морю;

Он стрелял гусей да белых лебедей,

Ишше серыех да малых утицей.

Он веть просит у отьця благословеньиця:

15. «Бласлови меня, да сударь-батюшко,

Що с буйной-то главы да до сырой земли!»

Не дават ему отець да бласловеньиця.

«Бласлови меня, да сударь-батюшко;

Уж ты дашь — пойду, и не дашь — пойду!»

20. Бласловил Микитушка Романович,

Бласловил Микитушка Добрынюшку.

Он пошёл Добрыня во цисто полё,

Во цисто полё да ко синю морю[232].

А-й наказыват Микитушка Романовиць:

25. «Уш ты малая да млада юныша,

Полениця ты да свет удалая,

Добрынюшка да всё Микитиц млад!

Уш ты станёш на синём-то мори купатисе,

Уш ты здумаш на синём мори плавати, —

30. Ты сплавай, Добрыня, на перву струю,

Ты сплавай, Добрыня, на другу струю,

Ты не плавай-ко, Добрыня, на третью́ струю:

Що третья струя была омманьцива,

Омманьцива сама относсива, —

35. Отнесёт Добрыню во синё морё!»

Он пошёл Добрынюшка Микитиць млад,

Он пошёл Добрыня да во чисто полё,

Во цисто полё да ко синю морю,

Он стрелял гусей да белых лебедей,

40. Ишше серыех да малых утицей.

Ишша стал веть как Добрынюшка купатисе,

Он здумал как Добрыня в мори плавати.

Он сплавал Добрыня на перву струю,

Он сплавал Добрыня на другу струю, —

45. Показалосе Добрыни за одну струю:

Он сплыл Добрыня на третью́ струю.

Що третья́ струя была омманьцива,

Омманьцива сама относсива, —

Отнёсла Добрыню во синё морё.

50. Налетело змеишшо Горынишшо,

Ишше хочёт-то Добрыни смёртоцьки придать.

Ишшо тут Добрынюшка змолилса свет:

«Ой еси, змеишшо ты Горынишшо!

Дай мне сроку на три годика!» —

55. «Не дам я сроку на три месяця!» —

«Уш ты дай мне строку на три месяця!» —

«Не дам я сроку на три неделецьки!»

Ишшо в ту пору Добрынюшка писал писмо;

Написал ёрлык да скорописемьцё,

60. Он скорее того да запецятывал, —

Отослал ерлык да святым отьцям,

Що отослал ерлык со буйным ветром,

Со буйным ветром да со шолонником[233].

Полуцял ерлык Микитушка Романовиць,

65. Полуцял ерлык да сам росплакалса: