100 дней Фолклендов. Тэтчер против Аргентины - Патрик Робинсон

мы послали «Бриллиант», чтобы он уничтожил «Си Кинг». Когда тот затонул, уже в двух милях от нас, глубинные бомбы взорвались. Это событие мы с Лином до сих пор не обсуждаем.

Встреча с десантной группой произошла в пустынной темной Южной Атлантике в 11.00 ночи. На трансатлантическом контейнеровозе «Атлантик Конвейер» компании Кунард находилось четырнадцать «Харриеров», которые предстояло передать на «Гермес». Там же еще находились вертолеты морской авиации «Уэссекс» и четыре огромных вертолета королевских ВВС «Чинук». Нужно было забрать «Харриеры» с «Конвейера», чтобы освободить достаточно места для подготовки вертолетов к полетам на берег после высадки в бухте Карлос. И поскольку мы теперь были очень перегружены, некоторым «Харриерам» предстояло перелететь с «Гермеса» на «Инвинсибл», находящийся в ВИЗ. Могу вас заверить, что уровень сложности подобной операции, проводимой посреди океана, был значительным.

В 12.30 командир амфибийной группы командор Майк Клапп и его штаб перелетели с «Феарлесса» на «Гермес». Я знал Майка Клаппа больше тридцати лет, с тех пор как мы вместе были на учебном крейсере «Девоншир», и очень доверял его суждениям и его постоянству. Лично я считал, что наше «сотрудничество» было четко определено: за мной было окончательное слово относительно того, когда, куда и, конечно же, как мы идем. Но в прибрежном районе десантники действуют самостоятельно. Зона действия амфибийной группы – это их «участок».

Сразу стало очевидно, что мы не можем начать высадку раньше вечера четверга 20 мая. Однако после этой даты нам необходимо высадиться как можно скорее, чтобы действовать в соответствии с планом. Сейчас, 18 мая, когда море было довольно спокойным, а погода хмурая и облачная, мы явно были не готовы к высадке. К нашим проблемам добавилось поступившее в последний момент из Великобритании требование снять с «Канберры» всех десантников за исключением одного подразделения и распределить их по остальным кораблям на случай потопления судна. Мы планируем осуществить эту пересадку завтра, если сохранится хорошая спокойная погода. Только после этого мы будем готовы.

Я объяснил Майку и командующему войсками десанта бригадиру Джулиану Томпсону, что аргентинцы еще никогда не атаковали нас с воздуха ночью, и поэтому предлагал использовать эту благоприятную возможность. Все были согласны, что чем раньше мы высадимся, тем лучше.

Только по одному вопросу у нас было небольшое разногласие: командиры десанта предпочитали начать высадку на берег ранним вечером, чтобы иметь как можно больший «запас» темного времени для создания плацдарма на берегу. Мое мнение несколько отличалось. Прежде всего я знал, что аргентинская авиация уберется восвояси в сумерках. Я также знал, что после полудня они, конечно же, будут атаковать всеми имеющимися у них силами любую обнаруженную большую группу британских кораблей, идущую к северному входу в Фолклендский пролив. Они примут ее за десантные силы. Таким образом, рассуждал я, критическое время для такой высадки – несколько часов до заката. Десантники в это время меньше всего хотели быть на виду у аргентинцев. Хотя я не исключаю случайность, патрульный самолет, но я по крайней мере могу держать десантников вне поля зрения аргентинских наблюдательных постов на берегу. Поэтому первую высадку необходимо перенести на несколько часов после захода солнца, при этом заключительный подход мог быть проведен в полной темноте.

Я понимал, что такой способ действий сократит продолжительность темного времени для высадки войск на берег, но лучше им быть на берегу, чем на борту кораблей и судов, ведущих бой на переходе в район высадки. Ведь между прочим бухта Карлос была рекомендована для высадки из-за прикрытия ее холмами от атак воздушного противника. Полагаю, что я ясно изложил свое мнение Майку Клаппу и Джулиану Томпсону. Я сделал это без напоминания им уроков «Шеффилда» и «Глазго». Мне не нужно было произносить фразу: «Джентельмены, можете ли вы представить, что происходит, когда в военный корабль попадает бомба или крылатая ракета?» А им в свою очередь не пришлось высказывать мысль, вертевшуюся в их головах: «Мы полагали, что ударная группа до этого времени должна была полностью уничтожить ВВС Аргентины. Что же вы…цы, делали все эти прошедшие три недели?» Бывают моменты, когда я очень благодарен принятым изысканно вежливым ритуалам дискуссии, с помощью которых мы в вооруженных силах Ее Величества улаживаем наши разногласия.

Тем не менее они приняли мою точку зрения относительно времени высадки, и думаю, что осознали ту чрезвычайную трудность, которую мы испытывали, заставляя аргентинские ВВС вступить в бой раньше, чем им действительно следовало бы это сделать. С учетом аэродрома острова Пебл мы вычеркнули пару дюжин самолетов из их боевого состава. Но огромные возможности аргентинцев по нанесению ударов с воздуха по наземным целям все еще не уменьшились. На бумаге они все еще имели превосходство в воздухе и, насколько мы знали, они берегли силы на тот день, когда британцы наконец высадятся для освобождения Фолклендских островов. Я не знал наверняка, но это казалось разумным объяснением их очевидного нежелания нас атаковать.

Наш успех зависел от больших погодных фронтов, которые пересекали неприветливые южные океаны. Майк, также как и я, знал, что все высадки морских десантов сильно зависят от погоды. Вы только вспомните 1944-й и те огромные проблемы, с которыми столкнулась армада генерала Эйзенхауэра, – задержка на один месяц и выбор тех нескольких дней, которые определили успех в том ужасном июне.

Даже тогда, когда мы совещались на ФКП «Гермеса», у меня все еще не было окончательного решения моего главнокомандующего на высадку, или операцию «Саттон», как ее назвали. Мы, конечно, знали, что есть еще политические силы, убеждающие британское правительство немного подождать для достижения дипломатического решения, которое с этого конца света выглядело довольно безнадежным. Однако в лице Маргарет Тэтчер Британия имела премьер-министра, которая не намерена позволять второстепенным обстоятельствам становиться определяющими. Она знала, что ее поддерживает высшее командование. Она знала, что ее поддерживает палата общин и палата лордов. Но главное она знала, что ее поддерживают британцы, тысячами направлявшие мешки писем на оперативное соединение с пожеланиями успеха. Каждое такое письмо значило для нас очень много.

Маргарет Тэтчер также понимала напряженность нашего графика и то, что Королевские ВМС в Южной Атлантике в условиях зимы будут небоеспособными. Она ясно понимала, что 25 мая – крайний срок нашей высадки, и что каждый день промедления был в пользу генерала Гальтиери. Теперь она также знала самый ранний срок нашей готовности. Сейчас она стояла перед необходимостью принятия окончательного исторически важного решения – разрешить нам высадку и создание плацдарма на берегу. Что бы ни говорили о неизбежности выхода оперативного соединения в море в апреле