Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг

– Да, сэр.

– Разумеется, – произнес Говард. – Он равнодушно швырнулножницы в ванну. Батарейки со стуком выскочили наружу. – Оно уже не действует.Батарейки сели. Но… что я говорил насчет туалета? По зрелому размышлению я вамвсе-таки не советовал бы.

– Да ну? – Теперь, разоружив человека, О'Бэннион непредставлял, как действовать дальше. Было бы гораздо проще, если бысуществовала жертва. Он думал, что следовало бы надеть наручники на этого типа,а потом вызвать подкрепление. Единственное, что он знал точно, – ему следуетубираться из этой вонючей, жуткой ванной.

– Да, – продолжал Говард. – В конце концов, подумайте сами,сержант: на руке пять пальцев… на одной руке, заметьте… а вы когда-нибудьзадумывались, сколько выходов в подземный мир из одной обыкновенной ванной?Считая отверстия кранов? Я насчитал семь. – Говард помолчал, а затем добавил: –Семь – это простое число, то есть число, которое делиться только на единицу ина себя.

– Прошу подержать руки вместе, сэр, – предложил сержантО'Бэннион, отстегивая наручники от пояса.

– Вай говорит, что я знаю всю на свете, – сказала Говард, –но Вай неправа. – Он медленно протянул руки.

О'Бэннион присел на корточки и ловко надел браслет на правоезапястье Говарда.

– Кто это Вай?

– Моя жена, – ответил Говард. Он уставился на сержантапустыми, блестящими глазами. – Она спокойно идет в туалет, когда там естькто-то еще. Она бы, наверное, и вас не постеснялась.

Сержанта О'Бэнниона осенила ужасная, но вполнеправдоподобная мысль: этот странный маленький человечек убил жену садовыминожницами, а потом каким-то образом растворил труп жидкостью для чистки раковин– и все потому, что она не хотела убираться из ванной, когда тот пыталсяпромыть слив.

Он защелкнул наручники.

– Вы убили свою жену, мистер Митла?

Говард, казалось удивился. Но тут же снова погрузился встранную, вязкую апатию.

– Нет, – сказал он. – Вай у доктора Стоуна. Они ставятполную верхнюю челюсть. Вай говорит, это грязная работа, но кто-то же должен ееделать. Зачем мне убивать Вай?

Теперь, когда этот тип был в наручниках, О'Бэннион болеетвердо ощущал почву под ногами.

– Ну, похоже, кого-то вы все-таки убили.

– Просто палец, – ответил Говард. Руки у него по-прежнемубыли протянуты вперед. Отблеск света лежал на цепочке наручников, словно каплиртути. – Но на руке не один палец. И потом, у руки есть хозяин. – Глаза Говардабегали по ванной, уже погрузившейся в полумрак. – Я сказал, что он можетприходить в любое время, но я тогда был в истерике. Я понял что… не справлюсь.Он рос, понимаете. Рос, как только попадал на воздух.

Что-то вдруг плеснуло под закрытой крышкой унитаза. Говардскосил глаза в ту сторону. Сержант О'Бэннион тоже. Плеск повторился. Похоже,там билась форель.

– Нет, я ни в коем случае не стану пользоваться туалетом, –твердо заявил Говард. – На вашем месте я бы крепился, сержант. Крепился,сколько мог, а потом пошел бы к мусорным ящикам.

«Сматывайся отсюда, парень, – сказал он себе. – Держись, ато спятишь, как этот тип».

Он взглянул на унитаз.

– Не стоит, сержант, – предостерег Говард. – Явно не стоит.

– Что здесь произошло, мистер Митла? – спросил О'Бэннион. –И что вы держите в унитазе?

– Что произошло? Это как… как… – Говард напряженно искалсравнение, потом улыбнулся. Это была улыбка облегчения… но глаза по-прежнему неотрывались от закрытого унитаза. – Как «Поле чудес», -закончил он. – Вернее,как суперигра. Тема: «Необъяснимое». Ответ последнего тура: «Потому что ономожет произойти». А знаете, какой вопрос последнего тура, сержант?

Остолбенело, не сводя с Говарда глаз, сержант О'Бэннионпокачал головой.

– Вопрос последнего тура суперигры, – произнес Говардохрипшим от бесконечного крика голосом, – таков: «Почему с хорошими людьмииногда происходят ужасные вещи?» Вот какой вопрос последнего тура. Это всеследует хорошенько обдумать. Но у меня масса времени. Если только я не будуподходить… к сливам.

Снова послышался плеск. На этот раз сильнее. Заблеванноесиденье начало дергаться вверх-вниз. Сержант О'Бэннион встал, подошел туда инаклонился. Говард с интересом наблюдал за ним.

– Суперигра, сержант, – сказал Говард Митла. – Сколькоставите?

О'Бэннион минутку подумал… затем, схватившись за крышкуунитаза, обречено сказал:

– Ставлю все…

Джон Телл проработал на «Табори-студиоз» чуть больше месяца,когда впервые заметил кроссовки. «Табори» находилась в здании, которое раньшеназывали «Мьюзик-сити» – «Музыкальный город». В расцвет рок-н-ролла, блюзов исорока лучших дисков он считался центром музыкального искусства. В то времяникто не носил кроссовок выше вестибюля. Разве что рассыльные. Правда, эти дниостались далеко позади вместе с преуспевающими продюсерами в шелковых рубашкахи туфлях из крокодиловой кожи с заостренными носами. Кроссовки стали теперьнеотъемлемой частью «Мьюзик-сити», и когда Телл впервые заметил это, он не счелих обладателя человеком ниже себя.

Впрочем, на одно он обратил внимание: парню с кроссовками наногах следовало бы приобрести себе новую пару.

Кроссовки когда-то были белыми, но сейчас, судя по ихвнешнему виду, это время давно прошло.

Вот и все, что он заметил, когда впервые увидел кроссовки втой тесной кабинке, из которой ты выносишь мнение о соседе по тому, что у негона ногах, потому что, это все, что видишь в туалете. Телл заметил эту парукроссовок под дверью первой кабинки в мужском туалете третьего этажа. Он прошелмимо по пути к третьей, и последней, кабинке. Через несколько минут он вышелоттуда, вымыл руки, причесался и пошел обратно в студию «Ф», где принималучастие в микшировании альбома под названием «Мертвые ритмы», записанногогруппой металлистов. Сказать, что Телл уже позабыл про кроссовки, было быпреувеличением – он вообще не обратил на них особого внимания.

Пол Дженнингс записывал музыку «Мертвых ритмов».

Он не был так знаменит, как более ранние короли бибопа в«Мьюзик-сити».

Рок-н-ролл больше не мог создавать таких мистическихкоролей, но все-таки был хорошо известен и, по мнению Телла, был в настоящеевремя лучшим продюсером рок-н-ролльных дисков. Только Джимми Айвен могсравниться с ним.