Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг

Телл встретил его в первый раз на вечеринке, когда отмечалипремьеру музыкального фильма. Более того, он узнал его с другого конца комнаты.У него поседели волосы, и острые черты красивого лица стали почти изможденными.Но было невозможно не узнать человека, лет пятнадцать назад руководившеголегендарными токийскими записями, в которых принимали участие Боб Дилан, ЭрикКлэптон, Джон Леннон и Эл Купер. Если не считать Фила Спектора, Телл знал влицо лишь Пола Дженнингса, причем не только в лицо, но и по характеру звучанияего записей – кристально чистые верхние ноты подчеркивались ударнымиинструментами, грохочущими так сильно, что сотрясали ваши ключицы. Сначала взаписях токийских рок-концертов вы явно слышите Дона Маклина, но, убрав высокиечастоты, вы услышите на заднем фоне пульсирующие звуки, которые принадлежатСэнди Нельсону – чистый Нельсон.

Восхищение перед знаменитым продюсером превозмоглоестественную сдержанность. Он пересек комнату и подошел к стоящему водиночестве Дженнингсу. Представился ему, ожидая в ответ всего лишь рукопожатиеи в лучшем случае несколько небрежных слов, однако вместо этого между нимизавязался продолжительный и интересный разговор. Они работали в одной области,занимались одним делом, знали многих, с кем приходилось встречаться и одному идругому. Даже тогда Телл понимал, что в их встрече было больше чего-томагического. Пол Дженнингс оказался одним из тех редких людей, с кем Джон могговорить, а для Джона Телла это было почти волшебством.

В конце разговора Дженнингс спросил его, нуждается ли он вработе.

– А вы встречали в нашем деле человека, который бы в ней ненуждался? – вопросом на вопрос ответил Телл.

Дженнингс рассмеялся и попросил его записать ему свойтелефонный номер. Телл решил, что стоит сделать это, не придавая тому особогозначения. Скорее всего это просто знак вежливости, не больше, подумал он.Однако Дженнингс позвонил ему три дня спустя и спросил, хочет ли Телл принятьучастие в микшировании альбома «Мертвые ритмы» вместе с двумя другимипрофессионалами.

– Я не уверен, можно ли из дерьма сделать конфетку, – сказалДженнингс, – но поскольку все расходы принимает на себя фирма «Атлантикрекорде», почему бы не попытаться, повеселившись одновременно?

Джон Телл не возражал и тут же поставил свою подпись подконтрактом.

***

Примерно через неделю после того, как Телл впервые заметилкроссовки, он увидел их снова. Телл всего лишь обратил внимание на тообстоятельство, что в кабинке сидел тот же парень, потому что кроссовкинаходились на прежнем месте – под дверью первой кабинки мужского туалета натретьем этаже. Вне всякого сомнения, это были те же самые кроссовки: белые (покрайней мере в прошлом), с высоким верхом и грязью в глубоких складках. Онзаметил пустую дырку без продетого в нее шнурка и подумал: должно быть, еще неуспел продрать глаза, мой друг, когда взялся шнуровать кроссовки. Затем Теллпошел к третьей кабинке (по какой-то странной причине он стал считать еесвоей). На этот раз, возвращаясь обратно, он снова взглянул на кроссовки изаметил нечто необычное: на одной из кроссовок лежала мертвая муха. Она лежала,подняв вверх крошечные лапки, на самом носу левой кроссовки, той самой – спустой дыркой для шнурка.

Когда Телл вернулся в студию «Ф», Дженнингс сидел уконтрольной панели, обхватив голову руками.

– Ты в порядке, Пол?

– Нет.

– Что случилось?

– Я. Я случился. Со мной случилось. Конец моей карьере. Мнебольше некуда деться. Я дрянь, ничтожество. Со мной все кончено.

– О чем ты? – Телл оглянулся по сторонам, разыскивая ДжорджиРонклера, и нигде не увидел его. Впрочем, это ничуть его не удивило. НаДженнингса время от времени находило, и Джорджи всегда исчезал, как толькозамечал признаки намечающихся неприятностей. Он утверждал, что его карма непозволяет ему иметь дело с резкими выбросами эмоций.

– Представляешь, я даже на церемонии открытия супермаркетаплачу, – признался однажды он.

– Я убедился, что нельзя сделать из дерьма конфетку, –повторил Дженнингс, махнув рукой в сторону стекла, разделяющего кабинетмикширования и зал, где исполнялась музыка. Он походил на человека,произносящего старое нацистское «Хайль Гитлер». – По крайней мере не из такогодерьма.

– Успокойся, – сказал Телл, хотя знал, что Дженнингссовершенно прав. «Мертвые ритмы» – группа, состоящая из четырех тупых ублюдкови одной тупой стервы. Они все были отвратительны как личности и не имелиникаких профессиональных достоинств. – Успокой-ка вот это, – отозвалсяДженнингс и громко пукнул.

– Боже, терпеть не могу несдержанность, – скривился Телл.

Дженнингс посмотрел на него и фыркнул. Через пару секунд ониоба хохотали, а еще через пять занялись работой.

Микширование – если это можно так назвать – закончилосьчерез неделю. Телл попросил, чтобы Дженнингс дал ему рекомендацию имагнитофонную запись.

– Хорошо, но ты ведь знаешь, что не имеешь права даватькому-то прослушивать ленту до тех пор, пока не выйдет альбом, – предупреждалДженнингс.

– Знаю.

– Кроме того, я просто не могу понять, зачем тебе этазапись. По сравнению с этой группой вонючие «Серферы» прямо-таки «Битлз».

– Брось, Пол, все не так уж плохо. И даже если бы все былотак плохо, как ты говоришь, работа закончена.

– В этом ты прав, – улыбнулся Дженнингс. – Ладно, если мнепонадобится твоя помощь, я тебе позвоню.

– Буду очень благодарен.

Они обменялись рукопожатием. Телл вышел из здания, котороекогда-то было известно как «Мьюзик-сити». Вспомнить о кроссовках под дверьюкабинки номер один в мужском туалете на третьем этаже даже не пришло ему вголову.

***

Дженнингс, уже двадцать пять лет живший записью музыки,однажды сказал ему, что, когда занимаешься микшированием бопа (он никогда неговорил «рок-н-ролл», только «боп»), то чувствуешь себя или дерьмом, илисуперменом. На протяжении двух месяцев после микширования записей «Мертвыхритмов» Джон Телл чувствовал себя дерьмом. У него не было работы. Он началбеспокоиться о том, как будет платить за квартиру. Два раза он едва не позвонилДженнингсу, но что-то говорило ему, что это было бы ошибкой.

Затем ответственный за микширование музыкального оформленияв фильме «Бойня мастеров карате» умер от коронарной недостаточности. Телл шестьнедель работал в Брилл-билдинге (во времена расцвета Бродвея и биг-бендов онбыл известен как «Аллея консервных банок»), заканчивая микширование. Большейчастью это были музыкальные отрывки плюс несколько звенящих ситар, но гонорарахватило, чтобы заплатить за квартиру. А на следующий день Телл едва успел войтидомой, как зазвонил телефон. Это был Пол Дженнингс, интересующийся, заглядывалли он последнее время в раздел поп-музыки газеты «Биллборд». Телл ответил, чтоне заглядывал.