Человек-звезда. Жизненный путь Гая Юлия Цезаря - Вольфганг Викторович Акунов

Помпеем им еще один год придется обойтись без тускульских смокв (или фиг, то есть, по-нашему, инжира из Тосканы). Заносчивые молодые господа уже снимали загодя через посредников в Риме престижные дома, соответствующие их новому статусу (не сомневаясь в том, что, после победы над Цезарем, наверняка получат от Помпея повышение за свои подвиги в этой войне). Отпущенного Цезарем в Испании из плена легата Афрания, поддерживавшего и одобрявшего тактику непрямых действий, избранную его начальником Помпеем, застольные стратеги не стеснялись открыто обвинять в измене, утверждая, что он не хочет сражаться против Цезаря — «купца», которому продал по сходной цене вверенные ему, Афранию, Помпеем испанские провинции.

В июне, месяце богини Юноны, к числу штатских лагерных фланеров присоединился и «Отец Отечества» Марк Туллий Цицерон, в сопровождении двенадцати ликторов (положенных ему по рангу, как проконсулу). Неспешно прогуливаясь по военному лагерю, он то и дело отпускал свои знаменитые шуточки, пытаясь поднять дух соратников, не столь уверенных в победе. Правда, в день решающей битвы Цицерон отсутствовал на поле брани. «Отцу Отечества» пришлось остаться в лагере вследствие поноса (или «медвежьей болезни», говоря по-нашему, по-русски).

Трудно сказать, удалось ли льстецам и подхалимам, плотным кольцом окружавшим Помпея, заразить «покорителя Востока» своей непоколебимой уверенностью в победе и в его, Магна, стратегических талантах (как полагал сэр Бэзил Генри Лиддел Гарт), или же «Великий» просто решил прекратить давно же раздражавшую его пустую, бесконечную и бесполезную болтовню своей столь же назойливой, сколь и некомпетентной клиентелы, но только утром 9 секстилия (или, по-нашему — августа) 48 года «герой восточных походов» вывел все свое войско из лагеря в поле, чтобы окончательно разделаться с Цезарем.

Цезарь, уже совсем было собравшийся сняться с лагеря и увести свое войско, чтобы увлечь армию Магна за собой и истощить ее бесконечным маневрированием, теперь, конечно, передумал, и также приказал своим войскам готовиться к сражению.

Согласно сведениям, приведенным Цезарем в его сочинении о гражданской войне, в решившей судьбу всей кампании битве при Фарсале тридцать-сорок тысяч «помпеянцев» противостояли двадцати-тридцати тысячам «цезарианцев». Конечно, император часто очень вольно обращался с цифрами. Тем не менее, можно с уверенностью утверждать, что войску «потомка Венеры» пришлось иметь дело с противником, имеющим значительное численное превосходство. Особенно важным было семикратное (!) превосходство армии Помпея в коннице. В сенатском войске насчитывалось семь тысяч конников, в «цезарианском» — всего только тысяча.

Битва при Фарсале в Фессалии, решающее полевое сражение между защитниками двух разных форм власти над рабовладельческим обществом — отживающей и нарождающейся — относится к числу, так сказать, «образцово-показательных» сражений античного периода мировой истории. С действий Гая Юлия в этом эпохальном сражении впоследствии брало пример великое множество стратегов самых разных народов и стран.

План-схема битвы Цезаря с Помпеем при Фарсале

Войско Помпея было выстроено в три линии по десять рядов в каждой. Отборная часть сенатской армии — киликийский усиленный легион — располагалась на правом крыле, опираясь флангом на реку Энипей (или Анипей). Там же были расположены велиты — лучники и пращники. В центре располагались воины тех двух легионов Помпея, которые Магн когда-то «одолжил» Цезарю и возвратил в состав своей армии еще до начала конфликта со своим бывшим союзником и тестем. Промежутки между ними были заполнены добровольцами из числа молодых честолюбивых «оптиматов», связавших свою судьбу с сенатской партией.

Сильная и многочисленная конница «Великого» была им предназначена для действий на левом фланге, где характер местности позволял сенатской кавалерии развернуться в полную силу.

Помпей командовал правым флангом своей армии. Ее левым флангом командовал Домиций. Центром — Цецилий Метелл Сципион, тесть Помпея.

Цезарь, разгадав замысел своего незадачливого супостата, принял решение сначала разгромить многочисленную кавалерию Помпея, после чего ударом во фланг разбить пехоту сенатского войска. «Потомок Венеры» сознательно ослабил свое левое крыло, находившееся под командованием Марка Антония, поскольку оно было прикрыто протекавшей там рекой и потому менее уязвимо, чем правое. На правом фланге войска Цезаря располагалась его отборная часть — легендарный lеgio dеcima, Десятый легион. Ожидая на этом направлении флангового удара «помпеянской» кавалерии, Цезарь отвел третьей линии роль оперативного резерва. Часть его, в составе шести когорт, скрытая от неприятеля, располагалась за правым флангом, перпендикулярно фронту главных сил «цезарианской» армии, оставалась в личном распоряжении Гая Юлия. Вмешательство резерва в ход сражения должно было произойти по особому сигналу. Своей немногочисленной, но опытной, испытанной в походах и битвах, коннице «потомок Венеры» приказал, не доводя дела до фронтального столкновения с многократно превосходящей ее по численности, но состоящей преимущественно из новобранцев, атакующей «помпеянской» кавалерией, намеренно отходить перед ней, чтобы в ходе этого ложного отступления навести вражеских конников на укрытый за правым флангом «цезарианской» армии ударный отряд.

Ход битвы распался как бы на три фазы. В первой фазе центр войска Цезаря атаковал неприятеля традиционным способом. Метнув в «помпеянцев» свои пилумы, легионеры Гая Юлия привычно взялись за мечи. Почти одновременно с атакой «цезарианской» пехоты началась атака «помпеянской» конницы под командованием Лабиена, ударившей на кавалерию «потомка Венеры».

Это был цвет римской «золотой» молодежи, сплошь — дамские угодники, сплошь — самовлюбленные «красавцы удалые», «все равны как на подбор». Вспоенные столетними тонкими ароматными винами, вскормленные (в отличие от своих славных и суровых предков) не сабинскими оливками (и уж тем более — не желудями!), а колхидскими фазанами, греческими цесарками, напоенными утиной кровью пиявками, цыплятами, омарами, пунийскими гранатовыми яблоками, устрицами, лебедями, африканскими улитками, угрями, куропатками, сирийскими вишнями[85] и сливами, жареными моллюсками, бекасами, омарами, сонями и свиными матками в меду, морскими ежами, языками фламинго и соловьев, пирогами с гусиной печенкой, спаржей (приправленной, вместо оливкового масла, драгоценной благовонной миррой), мозгами перепелок и павлинов, тунцами, камбалой, красно-бородками, муренами и трюфелями (не говоря же о сладких, как пчелиный мед, тускульских смоквах). Юные нобили в элегантных и ярких накидках всех оттенков пурпура[86] поверх богато украшенных панцирей, с пышными плюмажами и султанами из конских волос на причудливых гребнях золоченых шлемов. Баловни судьбы, привыкшие к холе и неге с пеленок, уже позаботившиеся снять, в представительских целях, через посредников новые виллы в Городе на Тибре. как и следовало, по их мнению, ожидать, малочисленный конный «цезарианский» сброд не выдержал их неотразимого (во всех отношениях) натиска и начал отходить. До победы над презренной «гопотой» было, казалось, рукой подать! Но тут, как гром среди ясного неба, на блестящую кавалерию Магна обрушился фланговый удар скрытых за правым флангом «цезарианской» армии шести когорт