Принцесса выходит в свет - Михаил Коссой

хмуро думала принцесса, направляясь к заведению с «самым вкусным» названием. Она представила, как рассказывает об этом какой-нибудь Биаре Майдем на королевском балу:

– Вы знаете, в Вархане я побывала в кабаньем заду, самые лучшие впечатления!

Впрочем, сейчас надо сообразить, зачем она туда идет? Честный ответ был: «без понятия», но принцесса его от себя утаила и вместо него предложила хитрый план. Первый пункт: «подобраться поближе к господину Хонжею и изучить обстановку», второй: «действовать по обстоятельствам».

Обманув себя таким образом, принцесса полезла через «Кабаний зад» к сердцу врага. Для этого она зашла в пекарню и купила там четыре полукруглых серых хлеба, еще теплых, присыпанных мукой. Никаких сложностей не возникло.

– Ыху-ы-хум! – активно подвигала немой челюстью принцесса, улыбаясь темными, как спелые вишенки, глазами.

При этом она протянула несколько варханских монет на розовой ладошке, а пальцем другой руки потыкала в желаемое. За отдельную монетку она получила еще и деревянный поддон, и льняной лоскут, прикрыть хлеб сверху. Принцесса ухватила поддон двумя руками, прижала его краем к животу и понесла на улицу, напоследок состроив глазки ражему тестомесу, орудующему узкой деревянной лопатой в большой квашне у стены. Хотя с большим удовольствием она дала бы ему этой лопатой по голове за то, что с такими-то плечами и не помог Мереше.

Она быстрым шагом прошла по улочке обратно к таверне и завернула на крыльцо. Стражник с алебардой двинулся ей навстречу, но принцесса тут же приподняла перед собой поддон, опустила голову, только и успев испуганно на него глянуть.

– Данхаже! – буркнул часовой, заглянув под лоскут, посторонился и даже придержал дверь.

Принцесса прошла внутрь, склонив голову, просеменила по проходу, мельком глянув в открытую дверь кухни: звякала посуда, шел пар, за маленьким столиком сидели два стражника. У двери во двор принцесса поставила поддон с хлебами на лавку, сняла с крюка чей-то плащ и положила сверху. Сама она забилась в самый угол и прикрылась висящими тряпками.

Все органы чувств были натянуты до предела, как арбалетная тетива. Ноздри расширены, уши вращаются во все стороны, как у Кайдума, – то есть, простите, как у кота – наружу выставлен один сторожевой глаз. Из всех частей принцессы только сердце было совершенно бесполезным. В то время как остальные работали на общий успех, оно трясло грудную клетку за ребра, подпрыгивало и кричало: «Выпустите меня отсюда!»

Впрочем, даже от послушного глаза толку было немного. Из своего укрытия принцесса могла видеть только пятерых мужчин, вкушающих свой обед за большим столом в центре. Других посетителей не было не столько из-за опустевшего города, сколько из-за того, что господин Хонжей их бы не потерпел. Интересно, на него распространяется закон о бесплатном кормлении?

Пару раз к столу подходила девушка с кухни, что-то принося на подносе и возвращаясь с грязной посудой. Больше не происходило ничего. Мужчины разговаривали, но даже говори они по-аррантийски, принцесса вряд ли разобрала бы хоть слово. Еще немного, они доедят, сядут на коней, и господин Хонжей отправится в свою крепость за забором, а принцесса потеряет свой последний день.

Что делать, если ты не знаешь, что нужно сделать, чтобы приблизиться к цели? Маленькие принцесски в голове метнулись в разные стороны в поисках ответа, как напуганные головастики в запруде. Та, которая помчалась за идеей: «бежать со всех ног подальше», где-то заблудилась. Та, что приволокла фразу: «все пропало», получила по физиономии веником для мыслей. Из оставшихся версий победила: «не знаешь что нужно – сделай что можно». Что-то неожиданное. Что-то странное. Что-то, что может нарушить ход вещей.

Трактирная служанка снова прошла к столу, обслужила гостей. К тому моменту, как она спустилась из зала и ушла на кухню, принцесса была уже готова. Она выдернула из-под плаща льняной лоскут, сложила его вчетверо и положила сверху один из хлебов. Опустив голову, держа хлеб перед собой на выпрямленных ладонях, как на подносе, принцесса поднялась по ступенькам, подошла к столу. Никто на нее и не глянул. Не поднимая глаз, принцесса положила хлеб на краешке стола, взяла большую оплетенную бутыль мутного стекла и вытащила из нее деревянную затычку, в нос ударил запах фритонского сладкого вина.

Положив затычку на стол, принцесса пустилась в обход стола: левой рукой она прижимала бутыль к груди, а правой как будто протирала горлышко, хотя на самом деле выливала в него содержимое серебряного флакона, зажатого в кулаке. Она подошла к господину Хонжею и пополнила содержимое его кубка. Затем последовали кубки молодых лордов, дружков Вожемара, и, наконец, кубок квадратного мужика с круглым носом. То ли кто-то воскликнул, то ли что-то грохнуло на кухне – левая рука принцессы, которой она поддерживала бутыль за дно, дрогнула и кубок резко наполнился до самого верха. К счастью, она ничего не пролила. Вот бы они удивились, начни она извиняться на аррантийском!

Пятый сотрапезник, мужчина средних лет с длинными усами, прикрыл свой кубок ладонью.

Принцесса будто со стороны наблюдала за тем, как она поставила бутыль на место, немеющей рукой воткнула затычку и отошла. Сердце в груди разжижилось в сплошную кашицу и стучало во всех уголках тела. Принцесса спустилась по ступенькам, проскользнула по проходу, сняла с вешалки плащ и тихонько вышла на задний двор.

Неизвестно, удалось ли ей нарушить ход вещей, но работу собственного организма, определенно, да! Она провела в зале несколько мгновений, а казалось, что она ходила там полдня. Принцесса уперлась ладонями в колени, привалилась к косяку и просто дышала, думая, не стошнит ли ее сейчас.

Все обошлось. Принцесса просто облизала пересохшие губы и потихоньку распрямилась. Ноги держали, руки слушались, глаза сумели осмотреть темный двор. Ничего особенного, впрочем, в нем не было: пара сарайчиков, справа большая крытая поленница, впереди забор с закрытыми воротами. Принцесса убрала флакон из-под дурной травы в поясную сумку и спустилась с крыльца, под козырьком которого висели две лампы с толстыми сальными свечами внутри.

Некоторое время принцесса пыталась придумать, как незаметно заглянуть в окно зала, которое было довольно высоко. Страсть как любопытно было, что там происходит, но заходить обратно было боязно. Подтащить плаху для колки дров? Она тяжеленная. Подпрыгнуть? Принцесса представила себе, как будет выглядеть изнутри то и дело взлетающая в окне голова, и от этой мысли отказалась. Пришлось просто затаиться во дворе, в тени поленницы, потом у крыльца за бочкой, потом за углом сарая, потом у двери, чтобы подслушать… Неподвижно таиться в одном месте было выше ее сил. Когда места для затаивания закончились и пошли по второму кругу, дверь трактира распахнулась и на крыльцо неверным шагом вышел квадратный мужчина.

Он помотал головой, попытался взяться за столбик, поддерживающий козырек, но промахнулся и по инерции сошел с крыльца. Поймал себя, восстановил равновесие. Снова мотнул головой, покачиваясь дошел до поленницы, попытался схватиться за нее рукой, но левое колено подогнулось, и он перевернувшись упал на спину. Сверху упало несколько поленьев, которые он успел зацепить.

Принцесса подбежала поближе и нагнулась. Мужчина дышал ровно и довольно сильно так, что даже похрипывал. Неизвестно, кто это был, но, очевидно, человек не из последних. Длинная куртка из тонкой тисненой кожи с парчовой окантовкой, кружевной воротник рубахи, высокие добротной выделки сапоги, на поясе оружие. Похож на знатного воеводу. Хоть какой-то улов! Не господин Хонжей, конечно, но и не балбес Вожемар!

Однако его вот-вот начнут искать. Куда его спрятать? Принцесса схватила здоровяка за руку и поняла, что она вряд ли оттащит его далеко, даже если сдвинет с места. Принцесса огляделась. За поленницей стояла ручная тележка на одной оси – довольно большая деревянная коробка с низкими бортами, парой сплошных колес и длинными рукоятками. Подкатить ее и поставить поверх? Нет. Она его не закроет.

Тогда принцесса протянула вперед руки, качнула дрова в поленнице и обрушила на сопящее тело значительную их часть. Еще несколько поленьев она быстро набросала на ноги руками, а потом обложила голову:

– Извините, простите! – приговаривала она, быстро закладывая березовыми плашками квадратное лицо с круглым мясистым носом.

Она лишь успела схватить еще несколько поленьев в охапку, как дверь открылась и вышли два стражника.

– Жа-ха-ша-ха? – спросил один из них у принцессы и огляделся.

Принцесса вжала голову в плечи, едва заметно ей