Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг

В субботу, примерно в одиннадцать часов – они работалишестидневную неделю, чтобы успеть к сроку, поставленному Дэлтри, – Телл вошел втуалет третьего этажа помочиться. Он встал сразу за дверью, едва войдя втуалет, потер виски и затем посмотрел на ряд кабин.

Ничего не было видно. Он смотрел на них под неудачным углом.

«Ну и хрен с ним! – подумал он. – Провались эти кроссовкипропадом! Помочись и уходи отсюда!» Он медленно подошел к писсуару и расстегнулширинку. Понадобилось время, чтобы моча наконец потекла.

На выходе из туалета Телл снова остановился, склонив головунабок подобно псу Нипперу на старых наклейках компании «Виктор», и повернулсякругом. Он медленно зашел за угол и остановился, как только увидел дверь первойкабины. Грязные белые кроссовки все еще находились на месте. Здание, известноекак «Мьюзик-сити», было почти пустым, пустым, как это бывает в субботнее утро,однако кроссовки находились на месте.

Взгляд Телла задержался на мухе, ползущей рядом с дверцейкабины. Он следил за ней с какой-то бессмысленной жадностью, следил за тем, какона проползла под дверью кабины и вскарабкалась на грязный носок одной изкроссовок. Там она замерла, а потом свалилась мертвой. Свалилась в растущуюкучку мертвых насекомых вокруг кроссовок. Без всякого удивления Телл увидел (ондействительно не испытывал удивления) среди мух двух небольших пауков и одногокрупного таракана, лежащего на спине, словно перевернутая черепаха.

Телл вышел из туалета широким свободным шагом, нопродвижение к студиям казалось ему очень странным: создавалось впечатление, чтошел не он, а здание текло ему навстречу, вокруг него, подобно речной стремнине,огибающей скалу.

«Когда я вернусь обратно, я скажу Полу, что неважно чувствуюсебя, и пойду домой», – подумал он, но не сделал этого. Все утро у Пола былонеустойчивое раздраженное настроение, и Телл знал, что отчасти (или полностью)это зависело от него. А вдруг Пол уволит его, просто так, чтобы досадить?Неделю назад он засмеялся бы над такой мыслью. Но неделю назад Телл все ещеверил в то, что внушили ему, когда он становился взрослым: настоящие друзья -,yто друзья на всю жизнь, а призраки существуют только в сказках. Теперь онначал задумываться над тем, что, может быть, каким-то образом перепутал эти двапостулата.

– Блудный сын вернулся, – сказал Дженнингс не оборачиваясь,когда Телл открыл вторую из двух дверей студии – ту, которая называлась дверью«мертвого пространства». – А мне уж показалось, что ты умер там, Джонни.

– Нет, – ответил Телл. – Умер, но не я.

***

Это действительно был призрак, и Телл узнал чей за день дотого, как микширование записей Дэлтри и его отношения с Полом Дженнингсомзакончились. Но еще до этого произошло очень много событий. За исключениемтого, что все они были похожи одно на другое, как установленные через милюстолбы вроде тех, что на Пенсильванском шоссе, и извещали о непрерывномприближении Джона Телла к нервному срыву. Он понимал, что происходит, но не могпомешать этому. Казалось, не он едет по этой дороге, а его везут.

Сначала направление его действий было четким и простым:избегай туалета на третьем этаже и постарайся забыть и не думать о кроссовках.Просто отключись от них. Погрузи их в темноту.

Однако он не мог заставить себя сделать это. Образ кроссовоквозникал в его воображении в самое неподходящее время и набрасывался на него,как старая беда. Вот он сидит дома, смотрит Си-Эн-Эн или какое-нибудь глупоешоу по телику и вдруг неожиданно начинает думать о мухах или об уборщице,которая меняет туалетную бумагу в кабине и не замечает совершенно очевидного.Затем смотрит на часы и видит, что прошел целый час. Иногда больше.

Некоторое время он думал о том, что это всего лишь чья-тозловещая шутка. Пол замешан в ней и, наверное, толстяк из «Янус-мьюзик» – Теллзамечал, что они часто разговаривают друг с другом, а ведь иногда онипоглядывали в его сторону и смеялись, правда? Швейцар тоже был неплохимкандидатом со своим «Кэмелом» и холодным скептическим взглядом. А вот Джорджине имел к этому отношения. Джорджи не смог бы сохранить это в секрете, дажеесли бы Пол заставил его, но все остальные выглядели хорошими кандидатами. Парудней Телл даже обдумывал возможность того, что Роджер Дэлтри сам мог изъявитьжелание надеть плохо зашнурованные белые кроссовки.

Хотя Телл понимал, что все эти мысли всего лишьпараноидальные фантазии, признание этого факта не приводило к их исчезновению.Он заставлял их исчезнуть, настаивал, что не существует никакого заговора воглаве с Дженнингсом, нацеленного против него. И ум отвечал: да, ты прав, всеэто очень разумно. Но через пять часов – или, может быть, всего через двадцатьминут – в его воображении возникала группа, сидящая вокруг стола в «Десмондсстейк-хаусе», в двух кварталах отсюда по направлению к центру: Пол, непрерывнокурящий швейцар, любитель тяжелого рока, а также затянутые в кожу группы; можетбыть, даже тощий парень из «Снэппи-кардс». Все они едят креветок и пьют. Исмеются, разумеется. Смеются над ним, в то время как грязные белые кроссовки,которые они носят по очереди, лежат под столом в измятом коричневом пакете.

Телл даже видел этот коричневый пакет – вот как далеко всезашло.

Однако эта недолгая фантазия не была худшей. Худшее состоялов том, что туалет на третьем этаже приобрел просто невероятную силу притяжения.Казалось, там находился мощный магнит, а карманы Телла набиты железнымиопилками. Если бы кто-то сказал ему об этом, Телл просто рассмеялся бы. Или,может быть, промолчал подобно человеку, всерьез подыскивающему метафору. Но эточувство охватывало его всякий раз, когда он проходил мимо туалета по пути кстудиям или лифтам. Его так и тянуло свернуть к двери туалета. Это было ужасноечувство, похожее на то, как человека может притягивать к себе открытое окно ввысоком здании. Или подобное тому, как вы беспомощно глядите, словно состороны, а сами поднимаете пистолет и стреляете себе в рот.

Ему хотелось снова заглянуть туда. Он понимал, что этого ибудет достаточно, чтобы навсегда покончить с наваждением, но это не имелозначения. Ему хотелось заглянуть в туалет.

Каждый раз, когда он проходил мимо, он чувствовал простодушевную тягу.

В своих снах он снова и снова открывал дверцу той кабины,чтобы заглянуть внутрь.

Как следует посмотреть внутрь.

И он, казалось, не мог никому рассказать об этом. Телл знал,что было бы лучше, если бы он с кем-то поделился своими чувствами. Понимал,что, если бы излил их кому-то, они изменились бы, приобрели другие очертания,может быть, даже появилось что-то, позволяющее ему держать их под контролем.Дважды он заходил в бары и пытался заговорить с кем-нибудь, кто сидел рядом сним. Там, считал Телл, разговаривать было проще всего. Разговоры в барах стояточень дешево, словно на распродаже.