Аромат изгнания - Ондин Хайят

лежал на земле, согнутой рукой прикрывая лицо. Охваченная тревогой, Талин склонилась над ним.

– Теодор, ты меня слышишь? – воскликнула она, опустившись на колени.

– Конечно, слышу, – слабо улыбнулся он. – Ты орешь мне прямо в ухо.

– Что с тобой? Что ты здесь делаешь?

– Помоги мне подняться.

Талин приподняла ему спину, потом взяла за руки и помогла встать. Она удивилась, какой он легкий. Он оперся на нее, приходя в себя, и они направились к дому.

– Что случилось? Ты давно здесь? – с тревогой спрашивала она.

– Всего час.

– Час! – воскликнула Талин. – Но ты на самом солнцепеке! Что с тобой было бы, если бы я не пришла?

– Ты же пришла, – ответил он, ласково похлопав ее по руке.

– Скажи мне, что случилось.

– Я старик, а желания у меня молодые. Мое тело просто призвало меня к порядку, я на него не в обиде.

Талин посмотрела на него вопросительно.

– Я пошел собирать ежевику. Немного закружилась голова, ничего страшного…

– Ты потерял сознание на солнцепеке, на другом конце сада?

– Боюсь, что так!

Талин подобрала шляпу и корзину и повела его в дом, подлаживаясь под его шаг. Наконец они добрались. Она настояла, чтобы Теодор сел и выпил воды. Он упирался, но в конце концов уступил. Тревога Талин мало-помалу перешла в гнев.

– Ты не имеешь права так себя вести! – воскликнула она. – У тебя есть обязанности, черт побери!

– Какие же?

– Жить для начала. Я не переживу, если ты тоже уйдешь.

Талин трясло. Страх потерять Теодора смешивался с недавними тягостными открытиями.

– Что останется, если все, кого я люблю, уйдут? – прошептала она.

– Останешься ты.

Глубинный ужас захлестнул молодую женщину.

– Что я без Ноны, без тебя? Кто будет помнить обо всем этом? – спросила она, доставая из сумки третью тетрадь.

Она обхватила голову руками.

– Нона вырастила меня, она знала обо мне все. Теперь, когда ее нет, не осталось свидетелей, понимаешь? Я боюсь, что память сотрется. Кем я буду, если никто не вспомнит обо мне, о нас?

Теодор понимал, что вопросы молодой женщины касаются не только ее, что они тесно связаны с трагедией предыдущих поколений. Это переплетение предстало ему во всей своей наготе. Он почувствовал себя беспомощным.

– Я помню, как ты сказал мне в тот день, когда я поделилась с тобой, что Нона оставила мне эти тетради… – начала она.

– Что я сказал?

– Что Нона была чудесной, но я должна прежде всего видеть в ней человека.

– Действительно. Она и была человеком.

Талин показала глазами на тетрадь.

– Ты это имел в виду?

Теодор поджал губы.

– В том числе, да.

Талин вздохнула. Что еще она узнает о женщине, которую любила больше всех на свете? Нона всегда была для нее образцом. Теодор прав, она боготворила ее и не была готова обнаружить ее слабости. Она решила сделать перерыв в чтении.

Путь от Парижа до Живерни она проделала очень легко. Солнце припекало, но воздух все равно был свежий. Талин припарковалась на городской автостоянке и, следуя указателям, вошла в кованые ворота. В этот час народу было еще мало. Поклонники блошиных рынков встречались здесь ежегодно, и теплая атмосфера очень нравилась Талин. Здесь можно было найти все – в частности, винтажные духи, очень ценимые любителями. Арам должен был приехать через полчаса, у нее оставалось время найти то, что она искала. Брат с сестрой были очень близки, но насыщенная жизнь обоих не позволяла им видеться так регулярно, как хотелось бы. Он позвонил ей три дня назад, хотел поговорить о Матиасе и о результате своих поисков. Она побаивалась этой встречи. Что же он ей откроет? Талин пробиралась между стендами, ведомая инстинктом. Флакон «Эр дю Тан» от Нины Риччи привлек ее внимание. Это была первая модель, созданная в 1948 году. Ей нравилась ее простота, прозрачное стекло и голубь сверху. Она перебросилась несколькими словами с продавщицей, и та дала ей понюхать аромат. Свежесть бергамота, цветочное сердце жасмина, розы и гвоздики, древесная и пудровая финальная нота сандала, кедра и ириса, фиалка, белый мускус… Эта цветочная композиция, покончившая со всем, что делалось до нее, по-прежнему приводила Талин в восторг, через много лет после того, как она понюхала ее в первый раз. Парфюмер Франсис Фаброн использовал всего лишь три десятка компонентов, чтобы создать эти духи, очень далекие от тяжелых запахов того времени. Он первым применил бензил-салицилат с зелеными нотками, придавший аромату особую чистоту и легкость. Талин вдохнула свежую и роскошную смесь, изысканную, женственную, чувственную и обволакивающую. Она любила отыскивать на блошиных рынках духи, созданные до того, как нормы Европейской комиссии вынудили парфюмеров модифицировать свои ингредиенты.

Каждый год в июне IFRA публиковала список продуктов, использование которых запрещено, ограничено или заключено в жесткие рамки, опираясь на мнение группы экспертов, состоящей, в частности, из дерматологов, медиков и специалистов по окружающей среде. Европейская комиссия использовала этот список в дальнейшем в своих директивах. Уже давно были исключены ингредиенты животного происхождения, такие как мускус, серая амбра, циветта и бобровая струя, как и потенциально аллергенное сырье – перуанский бальзам, производные кумарина, абсолют листьев инжира, бензиловый спирт, а также пирогенизированная береза, дубовый мох и лираль. Парфюмеры были вынуждены модифицировать формулы своих духов, приспосабливаясь к этим нормам и стараясь оставаться как можно ближе к оригинальным формулам своих творений. Поклонники иных духов, таких как «Опиум» или «Л’эр блё», могли лишь констатировать, что их любимые ароматы уже не те. Нона была в авангарде битвы, которую вели парфюмеры против этих норм, слишком, на их взгляд, узких и угрожавших их профессии. Дом Герлен, например, был вынужден прекратить продажу духов «Парюр», потому что не мог больше использовать необходимые для их производства ингредиенты. Талин входила в группу парфюмеров, пытающихся найти решение, как укладываться в европейские нормы, одновременно предпринимая попытки эти нормы смягчить. Талин купила флакон «Эр дю Тан» и пошла к выходу с блошиного рынка, где ее ждал Арам. Он обнял ее.

– Как поживаешь, сестренка?

– Все хорошо. Смотри, что я купила.

Она достала из сумочки флакон и дала ему понюхать.

– Это напоминает мне Нону, – сказал он. – Знаешь, после ее смерти я понимаю, до какой степени она на меня повлияла. Я, конечно, это знал, но теперь чувствую еще отчетливее.

Арам редко выражал свои эмоции, и Талин, слушая его, поняла, как сильно он скучает по Ноне. Они направились к стендам и несколько минут молчали.

– У меня есть сведения, о которых ты просила.

Талин продолжала молчать, боясь узнать правду о Матиасе.

– Матиас занимается сделкой,