Бочка но-шпы и ложка яда - Татьяна Полякова

Обычно, идя по коридору, я инстинктивно обходила ее дверьстороной, впрочем, как и все домочадцы. По долгу службы трижды в неделю сюданаведывалась Наталья. После ее уборки Сусанна вопила на весь дом, что ничего извещей не может найти, изводила Наталью глупыми придирками и обзывала грязнулей.Само собой, Наталья комнату тихо ненавидела, как, впрочем, и ее хозяйку.

Я огляделась. Тюлевые занавески на окне сдвинуты в сторону.Постель разобрана (Сусанна запрещала убирать ее, считая, что она должнапроветриваться), слева шкаф, дверь в туалет, зеркало, диван и кресло. ТелевизорСусанна предпочитала смотреть в гостиной, но здесь он тоже имелся и в настоящеевремя работал. Наталья подошла и выключила его, а я направилась к окну, именнооно меня сейчас интересовало. Створки окна открывались вовнутрь, так как состороны улицы, как я уже говорила, было металлическое ограждение со сложнымрисунком в виде переплетенных ветвей и листьев. Я подошла к ограждениювплотную. Вид отсюда открывался прекрасный, но не он меня сейчас интересовал.Комната Сусанны находилась в центральной части здания, она была последней,далее коридор делал поворот, в левом крыле моя спальня, спальня Софьи и кабинетпокойного мужа. Мои окна выходят на другую сторону, значит, если не кот Васькаи не иное существо, с которым она враждовала, то Сусанну могли интересоватьтолько окна спальни Софьи. Если Софья прятала там Макса… При сложившихсяобстоятельствах мальчик, уже давно наплевав на конспирацию, являлся пред моисветлые очи. Последние слова Сусанны были «мерзавец и вор», они моглиотноситься как к Максу, так и к коту, а также к Олегу Петровичу и любомудругому существу мужского пола. Из этого делаем вывод: виновником своегопадения Сусанна считала мужчину или кота, хотя пальцем тыкала в меня.

С этого места отлично видны окна Софьи, одно окно открыто, идаже занавеска не задернута, смотри сколько душе угодно. Весьма неосторожно состороны Софьи, если она там действительно кого-то прятала. Окна кабинетаАртемьева Сусанну заинтересовать не могли, вот уже год, как туда никто незаглядывает. Кроме слоя пыли да никому ненужного хлама, там ничего нет. Напервом этаже кухня и столовая. Я пригляделась получше: окна кухни зашторены, авот столовую отсюда видно хорошо, но там в это время ничего интересного непроисходит. Я в досаде покачала головой, потому что из-за осмотра местапроисшествия не стало понятнее, зачем тете понадобилось рисковать шеей.

— Вот туда она смотрела, — услышала я голос ОлегаПетровича. Он стоял внизу и наблюдал за мной.

Ткнул пальцем в левое крыло дома и с грустью воззрился наизуродованную клумбу.

Тут я задела коленом обо что-то тяжелое и с изумлениемобнаружила бинокль. Он висел на ограждении, зацепившись за него ремешком.

— А это что такое? — удивилась я, взяв его в руки.

— Неужто не знаете? — в свою очередь удивиласьНаталья. Конечно, бинокли я видела и раньше, только как он оказался у тетушки?Тут выяснилось, что вовсе не о том спрашивала Наталья. — Она за Розой сбиноклем следит. Оттого та окна и зашторивает. Кому приятно, когда под рукусмотрят. И за мной следит, когда я убираюсь, и за Семенычем, и за ОлегомПетровичем. За Игнатовыми тоже следит, но они ее напугали: сказали, что естьтакая статья в законе, что ее можно за хулиганство привлечь, только после этогоона перестала на крышу с биноклем лазить. Еще Абрамова выследила, тот спадчерицей на лодке катался и приставал к девчонке. Сусанна тут же женепозвонила, они еще к берегу пристать не успели, а Абрамова уже на разводподала. Абрамов обещал Сусанне ноги сломать, и она за ограду не ходила,боялась. Я Абрамова Христом богом просила сказать ей, что он пошутил, раз уж сженой помирился, ведь все внимание нам, раз за ворота ни ногой. Роза грозиласьуйти, и я, если честно, думала, не выдержу. Он так и не позвонил, но, насчастье, она перестала бояться и опять начала за ним приглядывать.

Я с изумлением слушала Наталью. До сей поры я даже неподозревала, какая насыщенная событиями жизнь у тетушки.

— Сумасшедший дом, — пробормотала я и поспешилапокинуть комнату. Выходило, что тетушку едва не погубило собственноелюбопытство. Роза зашторила окна, но тетушка упорно пыталась что-то рассмотретьна кухне и в результате свалилась в клумбу. Ее счастье, что там росли георгины,а не кактусы. Значит, Софью я подозревала напрасно, никого она в спальне непрячет.

Однако, когда Софья вернулась из больницы, вопрос был поднятвновь. Софья приехала только к обеду (обедают у нас поздно) и заверила меня,что смерть тетушке не грозит. Та пришла в себя и, судя по всему, вскоре встанетна ноги. Однако говорить почему-то она не может, лишь потрясает кулаками, оченьбеспокоя тем самым врачей.

— Они предложили связать ее, — вздохнулаСофья. — Я им объяснила, что будет только хуже.

— А почему она молчит? — нахмурилась я. —Из-за травмы шеи?

— Врачи говорят, что это шок и скоро пройдет.

По-моему, они сами толком ничего не знают. Твердят одно: вее возрасте возможно всякое. Представляешь, что будет, если Сусанна не сможетговорить?

— Да уж. Нас ждут испытания.

— Одно хорошо: из больницы ее выпишут не скоро.Все-таки сотрясение и шея… Сиделку я уже нашла. На всякий случай договориласьсразу с тремя.

Если они будут сменять друг друга, глядишь,продержатся. — Тут Софья сделала паузу и многозначительно посмотрела надверь. Обедали мы вдвоем, дверь в столовую была закрыта. — Значит,все-таки Макс? — недовольно сказала она.

— Что Макс?

— Мне-то не ври. Это он по ночам шастает по коридору?

— Забавно, — заметила я, отодвигая тарелку. —Признаться, я была уверена, что он ходит к тебе.

— Ко мне? С какой стати? Ополоумела совсем?

Это ты у нас гений чистой красоты, а я для него тетя Соня.Как тебе в голову пришла такая глупость?

— Если не Макс, то чего ж ты жениха прячешь? —пожала я плечами.

Софья взирала на меня с недоумением.

— Та-ак, — сказала она нараспев. — Ко мненикто не ходит. И к тебе, как я поняла, тоже. Это что ж получается: Сусаннепочудилось?

— Поверить в такое практически невозможно, —заметила я, и Софья со мной согласилась. — Тогда кто ходит, а главное —куда? Не в кабинет же Артемьева…

Тут Софья глубоко задумалась и после паузы, в продолжениекоторой я успела съесть десерт, произнесла:

— Слушай, а если кто-то в самом деле заинтересовалсякабинетом твоего мужа?

— С какой стати? — удивилась я.