Записки у изголовья. Книга 2 - Тан Ци

Разветвления дорог – надзирать за порядком, храм-дворец не вмешивается в происходящее, кроме случаев, когда повелитель утратил добродетель настолько, что вверг свой народ в пучину бедствий. «Переворот во дворце – их право вцепиться друг другу в горло. Наше право – посмотреть на веселье, если есть к тому интерес. Если нет, мы затворяем ворота, пьем чай и едим пирожные», – сказал Си Цзэ.

Они закрыли ворота и несколько дней наслаждались пирожными из фасолевой муки, пока снаружи наконец не пришли вести о том, что на трон взошел новый повелитель и взял в жены супругу предыдущего владыки Сянли Иня, госпожу Цинхуа. Ведающие церемониалом просили Верховного жреца обратиться к небесам и испросить у них благословения на долгое и мирное правление.

Си Цзэ сослался на то, что переел пирожных и не выдержит дороги, а потому вместе с парой слуг отправил во дворец Шэнь Е себе на замену. Тому было пять, когда он впервые возглавил церемонию моления о благословении, однако Шэнь Е не допустил ни единой ошибки. Си Цзэ был очень доволен и с тех пор ленился все чаще. Теперь, когда во дворце требовалось присутствие Верховного жреца, он, взгромоздив на голову Шэнь Е глиняный кувшин[53] этой ответственности, отправлял его отдуваться вместо себя. И этот кувшин мальчик ни разу не уронил, чему Си Цзэ никак не мог нарадоваться.

Поскольку мать Шэнь Е вышла замуж за брата госпожи Цинхуа, та стала ему тетей. Вскоре после всех событий госпожа Цинхуа родила Цзюйно. Шэнь Е часто бывал во дворце, поэтому Цзюйно нередко оставляли с ним. Когда ему исполнилось десять, ему пришлось удалиться в горы для обучения, и он не появлялся во дворце целых два года. Когда он вернулся, Цзюйно рассказала ему, что больше года назад матушка родила младшую сестренку. Младшая сестренка была мягонькой, ласковой и очень милой, но матушка бросила ее в змеиное логово. К счастью, те четыре питона не съели девочку. Они даже ловили крыс и прокусывали им шеи, чтобы напоить малышку кровью.

Во дворце имелось только одно змеиное логово – у источника Развеянных тревог. Он и сам не знал, почему ему захотелось увидеть ребенка, о котором сказала Цзюйно. Той ночью луна заливала все серебристым, словно иней, сиянием. Ступая по освещенной луной дорожке, он уже собирался войти в сад, когда услышал перешептывания дворцовых слуг в бамбуковой тени. Они говорили, что ребенок в змеиной яме обычно любил ползать в этот час, но отчего-то этой ночью оттуда не доносится никаких звуков. Неужели заболела? Нужно ли доложить повелительнице? Они говорили, что доложить нужно, и долго толкались, решая, кто пойдет, но каждый опасался попасть под раздачу, и в итоге так никто не вызвался, выдумав оправдание, мол, повелительница, бросив девочку в змеиную яму, не хотела, чтобы она выжила, и если ребенок действительно заболел, то желание повелительницы скоро исполнится. Значит, и докладывать ей не нужно, только зря беду на себя накликаешь. Лучше притвориться глухим и слепым и ничего не рассказывать. Шепот постепенно утих.

Шэнь Е приблизился к змеиной яме. В четырех столпах, где сидели питоны и которые образовывали магический строй, сейчас не угадывалось никакого движения. Ближе к краю барьера на земле лежал и мелко дрожал годовалый ребенок.

То была полночь, пятнадцатое число. На небе сияла полная луна, час наивысшего расцвета инь. Питоны впитывали лунную сущность и не могли позаботиться о малышке. Стараясь не потревожить питонов, Шэнь Е осторожно встал у самой кромки барьера и попытался дотянуться до ребенка. В лунном свете он разглядел маленькое грязное личико девочки, с трудом двигавшей потрескавшимися от жажды губами. Пара прорезавшихся молочных зубов клацнула с неприятным звуком. К груди она прижимала дохлую крысу, ее руки были заляпаны кровью.

Она была его младшей двоюродной сестрой.

Другую его сестру, Цзюйно, с детства наряжали в богатые одежды и баловали изысканными блюдами. Эта же сестра ходила в лохмотьях, жила на пяточке грязной змеиной ямы, а единственной ее пищей была крысиная кровь. Крошечный ребенок некоторое время лежал на земле и дрожал. Наконец она не выдержала и, задыхаясь, заплакала, будто кто-то сжал ее горло. Очень-очень тихо, очень-очень слабо. Этот почти беззвучный плач врезался в сердце Шэнь Е.

Он не знал, от какой болезни страдала малышка, и не знал, какое лекарство ей нужно, однако знал, что в долине Песнопений не было лекарства более действенного, чем кровь Верховного жреца. Чары змеиного строя не давали ему войти, чтобы вытащить ребенка, и все, что он мог сделать, – это прокусить себе палец и, просунув руку сквозь силовое поле, прижать его к губам ребенка. Вниз скатились несколько капелек крови, и ребенок, наконец найдя в себе силы, обхватил его за палец и начал сосать. Девочка очень хотела есть. Она не знала, что его кровь – лишь лекарство, для нее она была едой, которая помогла бы ей выжить, и она пила ее, словно крысиную кровь, пока не насытилась и не отпустила его.

Именно его кровь спасла ей жизнь, именно его кровь теперь текла в ее теле. Он никогда не спасал никого своей кровью, поэтому чувствовал, что этот ребенок для него особенный.

Он обтер ее личико рукавом и увидел ее безмятежные черты. На память ему пришли слова Цзюйно: «Младшая сестренка была мягонькой, ласковой и очень милой». Она и правда была само очарование. Он не мог понять, как у госпожи Цинхуа поднялась рука бросить дочь в змеиную яму.

Наевшаяся девочка открыла свои большие ясные глаза и спокойно на него посмотрела. Он погладил ее по лбу и улыбнулся. Умная девочка тут же слабо приподняла крошечные уголки рта, подражая его улыбке. Он принялся убаюкивать ее невесомыми похлопываниями. Некоторое время она еще внимательно рассматривала его, прежде чем в конце концов закрыть глаза и уснуть. Подходил конец часа инь, к питонам вот-вот должна была вернуться бдительность.

После этого каждый раз, когда Шэнь Е посещал дворец, он часто находил время незаметно навестить ребенка. Однако только в пятнадцатый день каждого месяца он мог приблизиться к змеиному строю. Позже он узнал от Си Цзэ, что кровь повелителя может погрузить питона в сон, поэтому под предлогом подготовки к церемонии жертвоприношения он нацедил из пальца повелителя немало крови. Теперь он мог наконец войти в змеиный строй. Однажды Шэнь Е попытался вывести за силовой барьер девочку, но стоило ее мягкой ручонке коснуться силового поля, как спящие питоны вдруг проснулись. Если бы не его ловкость, он бы