Промельк Беллы. Романтическая хроника - Борис Мессерер

В каждый свой приезд Тонино просил Лору устроить встречу с нами, и мы проводили время вместе, пересиливая с помощью Лоры незнание языка, стараясь глубже понимать друг друга и существовать поверх языковых барьеров.

Тонино Гуэрра был прекрасен во всем: в своей предупредительности, в стремлении угодить человеку, с которым он общается, в прелестном юморе, в желании быть понятым. Прежде всего Тонино был поэтом, и оставался поэтом во всем, что бы он ни делал, – и в сценариях, и в своей самобытной, радостной живописи, и в скульптуре, в которой пробовал свои силы.

За киносценарии, легшие в основу знаменитых фильмов (“Забриски-пойнт”, “Блоу ап”, “Амаркорд”, “Джинджер и Фред”, “Ностальгия” Тарковского и многие другие) Тонино Гуэрра было присвоено звание “Лучшего сценариста Европы”.

Мне памятны не только встречи с Тонино и Лорой, но и замечательная переписка с Беллой. В 1976 году, накануне ее дня рождения Тонино и Лора адресовали ей такое поздравление:

Дорогая и великолепная Белла!

Ясность и свет луны в этом мире, хочу повторить в этот день слова неизвестного китайского поэта: “Мы все упавшие на воду листья, медленно плывущие по течению ее”.

Ты никогда не будешь осенним листом – зелень и аромат твои навсегда! Я же намного впереди тебя на воде, постоянно текущей во времени, и жду тебя там с бесконечным восхищением и любовью!

Тонино Гуэрра

Белла, объятие и рука звезд на твоих волосах.

Тонино

9.04.76 г. Рим

Белла, любимая и почитаемая всегда, будьте здоровы и прекрасны! Дарите нам еще и еще Ваши дни рождения, чтобы мы могли благодарить и кланяться Вам до земли!

Всегда Ваша Лора

Приведу одно из посланий Беллы к Тонино:

Здравствуй, Тонино! Это – всего лишь письмо, я пишу его глубокой ночью – и улыбаюсь.

Тонино, ты знаешь, что ты – великий художник (во всех смыслах этого многообъемлющего слова)?

Ты – знаешь, не можешь не знать.

Некоторое время назад я, в печали, в унынии, в темноте, нечаянно включила телевизор. И услышала твой голос, увидела то, что дано лишь тебе, – у тебя не может быть ни соперников, ни подражателей, – только те, кто благодарят и любят.

Я благодарю и люблю!

Я поздравляю тебя с днем рождения!

Счастливый день!

Здравствуй, Тонино!

Всегда твоя Белла Ахмадулина

P.S.

“Белые столбы” – дважды знаменитое место. Сумасшедший дом и, неподалеку, – сокровищница фильмов, всех драгоценностей синема и кино. Туда ехали мы: Булат Окуджава, Борис Мессерер и я, по приглашению подвижников и хранителей, чтобы увидеть “АМАРКОРД”, фильм, в наших пределах никем не виденный, невиданное нечто. Сценарий Тонино Гуэрра, режиссер Федерико Феллини. Лучшего я не успею увидеть.

Но я не о себе, о Булате Окуджаве. Понятно всем, что Булат не плаксив, но он не мог сдержать слез. Смысл их таков был…

Впрочем, Булат не просил меня объяснить смысл слез, кратких и сокрытых. Я от себя пишу: что, казалось бы, нам, нам – здесь, в России, рожденным и убиенным, до причуд, говора и прихотей итальянской провинции, откуда искусство всечеловечно и всемирно, и это – единственная уважительная причина для слез, – тогда, в тот день, для Булата и для меня.

Но искусство заведомо оплакивает и утешает страждущих.

Я сейчас не могу писать об этом. Не всех может утешить и спасти что-нибудь при извержении Везувия.

Я перевела стихотворения Тонино Гуэрра, составляющие тайный и отверстый смысл “АМАРКОРДА”, мои переводы были напечатаны в “Литературной газете” много лет назад.

Я и потом переводила Тонино Гуэрра – на язык, ведомый мне, – поэта Тонино Гуэрра.

Фильмы же – слово: “сценарий” – не подходит, слово: “поэмы” – тоже не льнет к бумаге. Фильмы эти в моих переводах не нуждаются.

Белла Ахмадулина

Дружба с Тонино и Лорой украшала нашу жизнь все эти годы. Мы не раз гостили у них в Италии, были там на праздновании восьмидесятилетия Тонино. Белла переводила его стихи, написала к ним предисловие. Тонино привозил в Москву свои работы, и мне довелось помогать в организации выставки этого замечательного художника-поэта.

В один из приездов Тонино и Лоры в Москву мы с Беллой пришли к ним в гости 21 декабря 1978 года и провели вечер вместе. Тонино был оживлен и рассказывал свои удивительные истории: как-то раз он оказался на Сицилии вместе с Микеланджело Антониони. Они обедали в маленькой, совершенно пустой таверне, пили вино и разговаривали о местных нравах. Микеланджело сказал Тонино:

– По-моему, все слухи о мафии сильно преувеличены. Никакой мафии на самом деле нет, а если она даже существует, то это касается только финансовых сфер.

На следующее утро совершенно бледный Микеланджело показал Тонино анонимную записку, которую он обнаружил у себя на подушке: “Никогда не говорите о том, чего Вы не знаете!”

Перепуганные кинематографисты поспешили ретироваться из гостиницы.

Через день мы снова были у них в доме, и мне запомнилась замечательная история, рассказанная Тонино, о том, как великий художник Моранди торжественно хоронил свои кисточки, которые истончились и потеряли необходимые для работы качества. У Моранди была комната, заставленная его любимыми пустыми бутылками различной формы, покрытыми пылью, и он никому не разрешал их вытирать. Тогда же Моранди подарил Тонино свою картину (стоимость ее в дальнейшем неизмеримо возросла), которую в то время ему пришлось продать за гроши, чтобы поехать в Рим.

Близилось 31 декабря, и, чтобы встретить вместе Новый год, я заказал столик в ресторане Дома кинематографистов. Мы пригласили Тонино и Лору. За нашим столом сидели Савва Кулиш с Варей Арбузовой, поэт Леонид Завальнюк с Наташей и Евгений Евтушенко с женой англичанкой Джан.

1 января мы продолжили наше общение в Переделкине, где показали Тонино дом Б. Л. Пастернака и познакомили со Станиславом Нейгаузом и его прелестной подругой пианисткой Бриджит Инжерер. Они жили постоянно в этом доме. Сам дом и аскетическая обстановка произвели на Тонино сильное впечатление. Мы двинулись на дачу к Савве Кулишу, потом к Андрею Вознесенскому и Зое Богуславской, куда чуть позже пришел Василий Аксенов. Вознесенский показывал литографии Роберта Раушенберга со своими стихами и огромный альбом рисунков Алекса Либермана.

Нам с Беллой хотелось перезнакомить Тонино с нашими поэтами и писателями. Вечером следующего дня той же компанией побывали в доме известного коллекционера Израиля Кона, который собирал русский авангард, включая Малевича и Кандинского. Женой Кона была итальянка, которая тоже помогала переводить общий разговор.