Обратный отсчет: Равнина - Токацин

чихать, — прорычал себе в вибриссы Джегех. — Самка в бусах, а я — нет⁈ Вот водяной металл, я принёс.

Он высыпал на выступ печи десяток крупных ульсеновых «капель». Рядом такую же горку высыпал Аджах.

…Ручки для подвешивания были приделаны криво, но крепко — «чутьё ремонтника» говорило Гедимину, что скорее расколется сам сосуд, чем что-то от него отломится. Налепленный на стенки орнамент — тонкая полоска красного стекла, выгнутая в кривой зигзаг — напоминала сармату график сигма-пульсации. Урджен и Джагзуу смотрели на подвесной кувшин и довольно скалились. Перед ним на поддоне лежало три ряда стеклянных бусин — шарики, диски, кресты, конусы, капли… Внутри бесцветного, красного и синего стекла сверкали металлические искры.

— Мне нравится, — сказал Джегех, глядя, как поддон задвигают в «холодный» отсек печи и закрывают за ним заслонку. — Цветные огни Гверрека.

— А нельзя сделать стекло крепким? — Джагзуу повернулась к Гедимину. — Не как redzennu, ладно. Как хорошая кость. Можно покрасить — можно, наверное, и укрепить?

Гедимин хмыкнул.

— Возможно. Надо выяснить. Есть чёрное стекло, оно очень прочное. Но эти печи его не потянут.

— Эти? — самка навострила уши и ткнула подвернувшихся сородичей, куда дотянулась. — Какие потянут?

— Для небесного металла, — Кут’тайри с горящими глазами выглянул из-за печи, и Джагулы с рычанием отступили к стене. — Самый сильный жар. Но на спину зверя их не поставишь.

— Мы умеем ковать небесный металл, — Джегех, оказавшийся ближе всего к Сэта, недобро оскалился. — И не зарываемся в норы!

— Ковать — не плавить, — отозвался жрец. — Речь о силе жара. У вас таких печей нет и не будет. Мои речи верны, мастер Хеттийиррн?

Гедимин сердито фыркнул.

— Не меряйся печами на занятии! С чёрным стеклом много возни. Попробуем закалить обычное. Может сработать. Но… — он покосился на «холодный» отсек. — Сначала должно нормально остыть. Джагзуу! Принесёшь позавчерашнюю чашку — попробуем на ней.

— Арррх! — самка радостно оскалилась и тряхнула гривой. — Урджен, слышал?

— Чего «Урджен»? — Джагул дёрнул вибриссами. — Не у меня. Ищи, где знаешь.

— Из хрупкого стекла рог не сделаешь, — самка наморщила нос. — Вот я ищу, как сделать прочнее. А ты что⁈

Гедимин подавил нелепую ухмылку. «Ну вот. Все заняты делом. А традиции — в ядерный могильник! Хм-м… а кто-нибудь пробовал закалить равнинное стекло? У литейной станции есть такой режим. Лицевые щитки… Интересно, их закаливают? Не выяснял, а зря…»

…Вепуат рассеянно смотрел мимо него и едва заметно хмурился.

— Закалка? Не, не знаю. Повтори ещё раз — что там было про бусы? Говоришь, Джегех фыркал?

Гедимин растерянно мигнул. «Он что, всё, кроме этого, прослушал?»

— Ну да. Видно, шаману не понравились бусы. Чашки — ещё туда-сюда, а бусы — совсем, — он криво ухмыльнулся и выразительно пожал плечами. — Не разберёшь этих… жрецов! Сэта, вон, весь город обвешали…

Вепуат не ответил на его ухмылку, только сильнее нахмурился и озабоченно потёр шлем.

— Джаарган — не дурак. И не болтает попусту. Что-то он чует… что-то очень тревожное. Значит, бусы… Надо завтра спросить Урджена, что ему снилось.

Гедимин тяжело вздохнул и потянулся к височным щиткам. «Сначала мозг жарится на всех лучах, потом из него лезет бред. Надо чаще прикрывать шлем, не то сам таким же стану.»

…Текк’т открыл пасть, выпуская Гедимина в туннель, соединяющий две пещеры. В красном сиянии термочаш сармат увидел четырёх гигантских змей. Они «прорастали» из стен пещеры и свисали над её дном, медленно покачиваясь. Когда Гедимин повернулся к ним, взгляды сошлись на нём.

— Сыпьте камни, — скомандовал сармат, указывая на пол, припорошенный жёлтым гравием. Из дальнего туннеля выглядывала стопка «бетонных» пластин. Разобранную обшивку затолкали туда; внутренним конструкциям там места уже не хватило. «Двое собирают, один спускает, один держит,» — думал Гедимин, оглядываясь на широкую шахту. «Дело пойдёт медленнее. Но тут и нельзя спешить. Главный блок — не склад и не барак…»

— Ты говорил-Асгаан? — спросил Текк’т. Гедимин мигнул. Только сейчас он заметил, что никто из гигантов не двинулся с места.

— Да, — ответил сармат, махнув рукой в сторону ромба, начерченного на скале. — Вот его знак. Можно работать.

Ему было не по себе, когда он смотрел в многозрачковые глаза. «Проведённый ритуал от непроведённого не отличается,» — успокоил он себя, подавляя шевельнувшуюся совесть. «Пусть думают, что провёл. Им спокойнее.»

Текк’т, резким выпадом коснувшись расчерченного камня, извернулся и нырнул в скалу. Пещера загудела.

— Камни! Сыпать камни! — донеслось уже из-под свода, и Гедимин едва заметно ухмыльнулся. «Так и знал. Поверили. Потому что проверить невозможно. Потому что ритуал ни на что не влияет.»

Чей-то взгляд обжёг ему спину. Сармат не стал оборачиваться, только остановил руку, потянувшуюся к виску. «Шлем закрывать сейчас нельзя. Идёт работа. А вот защитное поле поставлю.»

Он поднял руку, растягивая от стены до стены непрозрачную плёнку. Фантомное жжение пропало.

…Текк’т зажал в пасти тектоновую пластину, повёл головой, примеряясь — и точным движением состыковал её с другой. Второй двинулся ему навстречу, шипы тихо щёлкнули, погружаясь в пазы, и змеи на секунду замерли, держа пластины за края. Третий Текк’т качнулся к ним, выматывая из скалы виток за витком, и опустил третью пластину в свободное гнездо. «Сейчас они их опус…» — Гедимин поднял генератор защитного поля, но растянуть под сводами «стропы» не успел. Три состыкованных пластины дрогнули, что-то заскрежетало, Текк’т мотнул головой, попытался сжать пасть, но конструкция уже вывернулась и летела к стене. Стропы запоздало повисли, дёрнули её за пойманный край, вырвали одну пластину, — Гедимин успел это увидеть, когда падал ничком и вжимался в камень. Рядом загрохотало.

Он рывком выпрямился, ошалело мигая. Всё, что могло упасть, уже упало. Две пластины снова разъединились. Они валялись на полу пещеры, с двух сторон от багровеющего над ними ромба. «Легли симметрично,» — машинально отметил Гедимин, глядя на обломки шипов, торчащие