Нам, живущим. Реквием - Роберт Хайнлайн

Телевизионный экран был переключен на «Кормовой обзор»; перекрестье в его центре легло на изломанную линию горизонта, к которой они приближались. Он сориентировал корабль, вращая маховик, затем стабилизировал его с помощью гироскопа, когда одна из линий перекрестья установилась на горизонте.

Барнс переключил управление на полуавтоматический режим, готовый одним нажатием кнопки зажигания дать тягу и выключить двигатель. В свой автопилот он загрузил изменение скорости, которого хотел добиться. Высота упала сначала до сорока миль, затем до тридцати, до двадцати пяти и продолжала понижаться.

– Силовая установка, – крикнул Барнс, – приготовиться дать тягу!

– Готов, Джим, – спокойно сообщил Корли.

– Электроника?

– Все в норме, шкипер.

Барнс одним глазом следил за скоростью движения, другим – за радарным альтиметром.

…Двадцать три, сообщил радар… двадцать два… двадцать один с половиной…

Двадцать одна и пять десятых… двадцать одна и четыре – снова четыре десятых – и снова. Пять десятых! И ползет вверх.

Палец Барнса воткнулся в кнопку зажигания.

Двигатель проработал всего четырнадцать секунд, и он отключил его, но отсечка прошла в том же затухающем режиме, что и раньше. Барнс потряс головой, чтобы прояснить ее, и посмотрел на пульт. Высота двадцать один, точка, пять, скорость движения чуть выше единицы – они были на запланированной орбите. Он удовлетворенно вздохнул:

– Вот и все на сегодня, команда. Ничего не выключать, но вы можете выбраться из своих гамаков.

Боулз сказал:

– Может, я лучше останусь и послежу за приборами?

– Как хочешь – но законы гравитации никуда не денутся. Док, давайте посмотрим, сколько топлива у нас осталось. – Он взглянул на часы. – У нас есть час, чтобы принять решение. Это будет почти за полчаса до того, как Земля снова окажется в поле зрения.

– Мне не понравилось, как прошло отключение, – пожаловался Корли.

– Хватит ворчать. У меня раньше был автомобиль, который сигналил каждый раз, когда я делал левый поворот.

Боулз взял контейнер с кофе и присоединился к Траубу, повисшему у правого иллюминатора. Поверх автоматической камеры они наблюдали, как уплывает вдаль лунный ландшафт.

– Очень пересеченная местность, – отметил Боулз.

– Да, в Калифорнии даже помойки получше будут, – согласился Трауб.

Они продолжали наблюдать. Некоторое время спустя Боулз развернулся в воздухе и скользнул обратно в противоперегрузочное кресло:

– Трауб!

Мэнни вернулся в кабину.

– Мэнни, – сказал Барнс, – мы рассчитали посадку прямо в центр видимой стороны – вот в это темное пятно, Синус Меди[78]. – Он показал место на лунной карте. – Там очень ровная поверхность.

– То есть вы планируете посадку?

– Все зависит от тебя, Мэнни. Тебе придется принять решение. Мы будем там примерно через… э-э-э… сорок минут.

Трауб выглядел обеспокоенным:

– Послушайте, шеф, вы не должны…

Его прервал голос Боулза:

– Капитан! Мы снижаемся, медленно.

– Ты уверен?!

– Вполне. Высота девятнадцать целых, три… поправка: две десятых… снижаемся.

– Готовность к ускорению!

Выкрикнув это, Барнс нырнул на свой лежак. Трауб и Корли повторили это за ним. Пристегнув ремни, Барнс крикнул:

– Второй пилот – рассчитать время контакта. Всему экипажу, приготовиться к маневру!

Он внимательно изучил показания у себя на пульте. Сомнений не было: они сошли с идеального круга.

Он пытался сделать прогноз по данным дисплея, когда Боулз сообщил:

– Готово, капитан, контакт через девять минут, плюс-минус минута.

Барнс сосредоточился на показаниях. Линия на радаре скакала в диапазоне пяти – десяти процентов из-за гор, над которыми они пролетали, точный прогноз терялся в широкой полосе шумов. Насколько он мог видеть, Боулз был прав.

– Что теперь, капитан? – продолжал Боулз. – Развернуть корабль и запустить двигатель?

Небольшой толчок вперед мог бы ускорить корабль, благодаря чему он бы поднялся выше, падая мимо Луны, а не на нее.

Это неизбежно привело бы к потере реактивной массы.

Девять минут… около девятисот миль. Он попытался рассчитать, сколько минут осталось до восхода Земли над горизонтом, там, впереди.

Семь минут или около того – и Земля появится в поле зрения. Приземление на Синус Меди было теперь невозможно, но они все еще могли посадить корабль там, где видна Земля, не расходуя драгоценную воду на то, чтобы исправить орбиту.

– Мэнни, – сказал он, – мы садимся через семь минут – или не сядем никогда. Решайся!

Трауб не ответил.

Барнс ждал ровно одну минуту, потом произнес усталым голосом:

– Второй пилот – разверните корабль для старта. Всей команде приготовиться к отлету.

Неожиданно Трауб заговорил:

– Это ведь то, зачем мы сюда летели? Чтобы сесть на Луну? Ну так давайте же сядем, елки-палки!

Барнс облегченно перевел дыхание:

– Отлично, парень! Второй пилот, отставить предыдущий приказ. Стабилизировать корабль для торможения. Кричи, когда увидишь Землю.

– Есть, сэр!

– Там Земля!

Барнс поднял глаза и увидел, как на экране телевизора земной шар вырастает из-за стены гор.

– Лучше садиться, Джим, – поторопил Боулз. – Ты не сможешь перевалить эти горы.

Барнс не стал спорить, сейчас они шли на высоте не более трех миль. Он скомандовал:

– Приготовиться! Рыжий, начинай разворот, как только я отключу двигатель.

– Принято!

– Зажигание! – Он вдавил кнопку.

Этот маневр выполнялся в ручном режиме, он должен был только остановить их поступательное движение. Корабль дрожал, а Барнс следил за горизонтальной скоростью по показаниям радара: девять десятых… семь… пять… четыре… три… две… одна… шесть сотых. Он отдернул палец как раз перед тем, как скорость упала до нуля, и молился, чтобы плавность отсечки соответствовала его ожиданиям.

Барнс открыл рот, чтобы дать команду Боулзу, но корабль уже разворачивался.

Земля и лунный горизонт на экране телевизора покачнулись и пропали из виду.

В течение десяти бесконечно долгих секунд они падали отвесно вниз, а «Луна» тем временем разворачивалась кормой к месту будущей посадки. Сейчас они были на высоте менее трех миль. Барнс сменил на шкале мили на футы и начал отсчет.