Точка обмана - Дэн Браун

Чувство страха, ответила себе Гэбриэл. Она сегодня уже едване стала его жертвой. В голове созрел план. Он включал тактику, которуюприменял сенатор, чтобы выбить информацию из политических оппонентов.Ассистентка многому научилась у Секстона. Не все из этого можно было назватьпривлекательным и этичным. Но сегодня ей пригодится буквально каждая лазейка.Если удастся заставить Криса Харпера признать собственную ложь — любым путем! —то тем самым она откроет маленькую дверцу возможного успеха для кампаниисенатора. Ее босс — тот человек, который умеет использовать для нужд дела любуюмелочь.

План обработки Харпера основывался на тактике, которую самСекстон называл «перехлестом». Это был метод, придуманный еще древнеримскимиправителями. Он использовался для получения признания от преступников. Методказался обманчиво простым: предположи, что преступник уже признался в том, чтотебе нужно узнать. Потом предположи что-нибудь значительно худшее.

Цель состояла в том, чтобы дать противнику выбрать из двухзол меньшее — в данном случае правду.

Однако фокус требовал уверенности в себе, а ее-то Гэбриэлкак раз и не чувствовала. Глубоко вздохнув, она еще раз мысленно прокрутилаплан действий, а потом настойчиво постучала в дверь кабинета.

— Я же сказал, что занят! — резко ответил Харпер схарактерным европейским акцентом.

Гэбриэл постучала снова, громче.

— Я сказал, что не собираюсь праздновать!

Теперь она стукнула в дверь кулаком. Крис Харпер подошел ираспахнул дверь.

— Черт возьми, вы... — Он внезапно замолчал, изумленный.

— Доктор Харпер, — произнесла она, попытавшись придатьголосу твердость.

— Как вы здесь оказались?

Лицо Гэбриэл было непроницаемым.

— А вы знаете, кто я такая?

— Ну разумеется. Ваш босс несколько месяцев линчевал мойпроект. Как вы проникли сюда?

— Меня прислал сенатор Секстон.

Взгляд Харпера окинул лабораторию за спиной непрошенойгостьи.

— А где сопровождающие вас сотрудники?

— Не важно. Сенатор обладает значительными связями.

— В этом здании? — явно усомнился Харпер.

— Вы нарушили правила чести, доктор Харпер. Мой босс былвынужден созвать специальную сенатскую комиссию по расследованию вашихизмышлений.

По лицу Харпера пробежала тень.

— О чем вы?

— Столь умные люди, как вы, не могут позволить себе роскошиизображать из себя дураков, доктор Харпер. У вас крупные неприятности, исенатор прислал меня, чтобы предложить сделку. Сегодня его избирательнойкампании нанесен тяжелый удар. Терять ему теперь нечего, и потому, если этоокажется необходимым, он готов потянуть с собой на дно и вас.

— Черт побери, о чем вы?

Гэбриэл набрала в легкие побольше воздуха и начала игрувсерьез.

— На недавней пресс-конференции вы излагали ложные сведениянасчет программного обеспечения спутника. Мы это знаем. И помимо нас, знают ещемногие. Дело в другом. — Прежде чем Харпер смог открыть рот, чтобы возразить,Гэбриэл помчалась вперед на всех парусах: — Сенатор мог бы прямо сейчас забитьтревогу насчет вашей лжи, но его это не интересует. А интересует кое-чтоповажнее. Думаю, вы поняли, что я имею в виду.

— Нет, я...

— Вот в чем состоит предложение сенатора. Он готов молчатьнасчет вашей лжи относительно программного обеспечения, если вы сообщите ему имятого из высших чиновников НАСА, с кем вместе вы присваиваете деньги.

На мгновение глаза Криса Харпера помутились.

— Что?! Я ничего не присваиваю!

— Лучше думайте, что говорите, сэр. Сенатская комиссиясобирает документы уже несколько месяцев. Неужели вы действительно думаете, чтосумеете вывернуться? Подтасовывая документы, программы и направляя средства вчастные фонды? И ложь, и присвоение денег могут довести вас до тюрьмы, мистерХарпер.

— Но я не делал ничего подобного!

— То есть вы хотите сказать, что не лгали насчетспутника-сканера?

— Нет, я хочу сказать, что не присваивал денег!

— Так, значит, вы признаете, что действительно лгали насчетсканера?

Харпер с минуту растерянно молчал, не находя нужных слов.

— Забудьте об этом, — отмахнулась Гэбриэл. — СенатораСекстона не интересует ваша ложь на пресс-конференции. К такому мы давнопривыкли. Ваше агентство обнаружило метеорит, и никому нет никакого дела дотого, как именно это произошло. Мистера Секстона интересует присвоение денег.Необходимо осадить кое-кого в НАСА, кто слишком уж зарвался. Просто скажите, скем вы работаете, и сенатор отведет от вас расследование. Вы можете избежатьнеприятностей, всего лишь сообщив нам имя сообщника. В противном случае сенаторповедет дело всерьез и начнет во всеуслышание говорить о махинациях спрограммным обеспечением и только на словах устраненных неполадках.

— Вы блефуете. Нет никаких частных фондов, никакогоприсвоения денег.

— Вы коварный лжец, мистер Харпер. Я видела документысобственными глазами. Ваше имя стоит на самых обличительных из них. Причем неодин раз.

— Клянусь, я и понятия не имею ни о каких частных фондах!

Гэбриэл разочарованно вздохнула.

— Поставьте себя на мое место, доктор Харпер. Напрашиваютсялишь два вывода. Или вы мне лжете, так же, как лгали на той пресс-конференции.Или говорите правду, и в таком случае некая влиятельная в вашем агентствефигура подставляет вас, как мальчика для битья, чтобы прикрыть свои собственныепрегрешения.

Такая альтернатива вынудила Харпера задуматься. Гэбриэлвзглянула на часы.

— Сенатор дал вам срок один час. Вы можете спастись, назвавимя руководящего сотрудника НАСА, вместе с которым вы присваиваете деньгиналогоплательщиков. Он не интересуется именно вами. Ему нужна крупная рыба.Понятно, что тот, о ком идет речь, обладает здесь, в НАСА, определеннойвластью. Поэтому он (или она) и смог устроить так, что в бумагах присутствуетваше имя, тем самым подставляя вас под тяжкий удар.

Харпер покачал головой:

— Вы лжете.

— И вы готовы сказать то же самое суду?

— Разумеется. Я буду отрицать абсолютно все.

— Под присягой? — презрительно уточнила Гэбриэл. —Предположим, что вы также будете отрицать свою ложь относительно исправностипрограммного обеспечения спутника. — Девушка смотрела Харперу прямо в глаза. —Подумайте о выборе, мистер Харпер. Американские тюрьмы зачастую не слишкомприятны.