Убить Пифагора - Маркос Чикот

Акенон указал на список:

— Они придут на собрание к Милону?

— Отец вызвал их всех, — ответила Ариадна. — Человек, который прячется под маской, может найти какой-то предлог, чтобы не присутствовать, но, похоже, он ничего не боится. Думаю, его извращенный ум получит наслаждение, когда он будет разгуливать у нас под носом, а мы и не догадаемся, что это он.

— Я тоже убежден, что человек в маске придет, если он действительно активный член братства. В любом случае встреча станет отличной возможностью спросить вождей о самых заметных людях у них в общине.

На мгновение Акенон задумался, затем взял восковую дощечку.

— Продолжим список. Из Метапонта прибудут Астил и Пизандр, из Тарента Антагор, Архипп и Лисис, из Катании — твой брат Телавг…

Ариадна резко повернулась и указала жестом, чтобы он замолчал. Со стороны отчетливо доносился детский плач. Плакала девочка. Ариадна переменилась в лице и бросилась к окну вслед за Акеноном. Какая-то девчушка лет шести-семи упала на землю, и учительница ее утешала. На колене девчушки алела царапина, но Ариадна по-прежнему внимательно наблюдала за сценой, вцепившись обеими руками в оконную раму. Акенон потихоньку рассматривал Ариадну. Ее волосы оказались совсем близко к его лицу. Следуя импульсу, Акенон потянулся и коснулся их щекой.

Закрыл глаза и медленно вдохнул.

Главк не мог отвести взгляда от пожара.

Меньше чем в километре от его дворца пламя, казалось, охватило весь город. Повсюду поднимались столбы черного дыма.

«Несчастный случай? Пираты?» — Главк был ошеломлен и понятия не имел, что происходит. Он заметил несколько очагов возгорания, изолированных друг от друга. Подобное бедствие могли устроить только человеческие руки.

Его мысли тут же перенеслись в подземную камеру, где он хранил свои сокровища. Он должен был как можно скорее решить, отдать ли приказ об эвакуации или организовать оборону дворца.

«С Бореем я чувствовал себя более надежно», — с горечью подумал он.

Он повернулся к начальнику охраны, не зная, что и сказать. Что происходит? Начальник ждал указаний, встревоженный, но дисциплинированный. Остальные охранники, толпящиеся на крыше, цеплялись за каменный парапет и выглядели испуганными.

И тут он услышал.

Далекий гул, на который охваченный беспокойством Главк раньше не обратил внимания. Он снова повернулся к горящей части города. Послышались яростные голоса, воинственные крики, доносившиеся из тысяч глоток.

А мгновение спустя он их увидел. В трехстах метрах вниз по улице. Они выскочили, как разъяренные муравьи из муравейника, и окружили небольшой одноэтажный особняк. Они перемещались вразнобой, их преимущество заключалось только в количестве. Взобрались на стены, высыпали на крышу и десятками спрыгивали во внутренний двор. В считаные секунды заняли его. Двери распахнулись, и толпа ликующе взревела, пытаясь одновременно ворваться в дом. Главк не мог видеть, что происходит внутри, он слышал только непрерывный рев, в котором бушевала ярость.

Через минуту толпа двинулась к следующему зданию.

— Восстание, — прошептал Главк пересохшим горлом, — надо немедленно бежать. — Не сводя глаз с источника кошмарного рева, он повысил голос: — Пусть к воротам хозяйственных построек пригонят мулов и дюжину людей, чтобы их навьючить. Главное — сохранить все, что находится в подземельях.

— Да, господин.

Начальник охраны выкрикнул приказы окружавшим его подчиненным, и все устремились прочь. Главк остался один, глядя на город. Он стоял босиком на крыше дворца, а буквально в нескольких шагах от него кошмар разрастался.

Эректей, владелец следующего особняка, был его другом. Ему сорок пять, он недавно овдовевший один из крупнейших землевладельцев Сибариса. Прежде чем толпа окружила его дом, двери захлопнулись. Двое повстанцев сунулись внутрь, но тут же вылетели обратно, сбитые с ног выскочившими лошадьми. Мятежники рухнули на землю, подмятые копытами, а Эректей, его сыновья и охрана помчались прочь, отчаянно пришпоривая лошадей. К несчастью, в нескольких метрах от ворот высилась стена, которая заставила их повернуть на девяносто градусов. Потеряв скорость, они предоставили своим врагам роковой шанс. Мятежники, вооруженные острыми ножами и палками, принялись яростно тыкать ими в бока животных и ноги всадников. Мятежники хватали поводья и повисали на них всей своей тяжестью. У всадников имелись мечи, но большинство рухнуло на землю, не сумев ими воспользоваться. Как только один падал, разъяренный рой немедленно его окружал и разрывал на куски ножами и голыми руками.

Онемевший Главк, стоя на крыше дворца, успел заметить отчаяние, написанное на лице своего приятеля и наперсника. Эректей увяз в гуще толпы, орудуя ножом влево и вправо и силясь понять, что случилось с его детьми. Острое лезвие меча отрубало пальцы и руки мятежников, пытавшихся стащить его с коня, рассекало лица и шеи облепивших его неприятелей. Вдруг в его спину вонзилась деревянная пика. На мгновение боль его парализовала, и кто-то вырвал у него из рук меч. Нападавший извлек пику, а затем вонзил ее покрепче, вогнав в легкое. Умирающий Эректей поднял голову и закричал, обращаясь к небесам и захлебываясь собственной кровью.

Ожесточенная борьба аристократа дала время одному из всадников спастись бегством. Это был Ликаст, второй из четырех сыновей Эректея. Ему всего двенадцать. Сминая конем стоявших перед ним смутьянов, он проскакал галопом двести метров, но затем остановился, желая проверить, следуют ли за ним отец и братья.

Но вместо них видел толпу, яростно рвавшую на куски рухнувшие на землю тела.

Ликаст остановился прямо под Главком. Тот увидел, что мальчик заплакал. Он был цел, но из шеи коня фонтаном хлестала кровь, на задних ногах животного также виднелись кровоточащие раны.

«Далеко не уйдешь», — подумал Главк.

Юный Ликаст повернул коня и поскакал дальше, оставляя за собой кровавый ручеек. Несколько мгновений Главк провожал его взглядом. Затем, весь дрожа, вновь повернулся к вопящей толпе, прикидывая, сколько у него осталось времени.

«О Аид, они приближаются слишком быстро!» — ужаснулся он.

Человек в маске верхом на коне терпеливо пробирался сквозь деревья. Рядом шагал Борей, ведя в поводу свою лошадь и десяток привязанных в ряд мулов.

Ожидание затягивалось, и в глубине души человека в маске зарождалась тень сомнения. Он тут же ее развеял и продолжал ждать. Вскоре тишину леса нарушил ритмичный звук. Было очевидно, что это поступь одинокого всадника. Человек в маске пришпорил коня и выехал из чащи на середину обширной поляны.

Один из людей Телиса показался из-за деревьев.

— У нас получилось, господин, — воскликнул он в эйфорической ярости. — Сбежали всего несколько сотен, и за ними охотятся.