Ингвар и Ольха - Юрий Никитин

Послышался треск. Глаза Студена расширились от боли и ужаса.Ольха дернула рукой вверх, затем торопливо выдернула кинжал и молниеносноударила стража в бок. Тот хрюкнул, выгнулся, ухватил ее обеими руками. Ольхавырвалась, отскочила к другой стене.

Студен перегнулся в поясе, обеими руками держался за живот.Огромный страж, похожий на башню, медленно сползал по стене. Колени егоподогнулись, он сел на пол, голова мертво упала на грудь. Узкое лезвие кинжалапробило печень.

Студен прохрипел:

– Ты… ты… тварь…

– От твари слышу, – ответила Ольха.

Ее сердце колотилось, как попавшая в силки птица. Кровьбросилась в голову. Она дрожала от страха и ярости, а рукоять кинжала сжалатак, что пальцы побелели. Студен отступил на шаг. Его глаза, безумные от боли,неверяще прыгнули с неподвижного тела стража на окровавленную рукоять в ееруке.

– Баба… Да я тебе…

Ольха прислушалась, отскочила в сторону. Дверь распахнулась,вбежали два гридня, оба толстые и сопящие. Уставились на Студена:

– Воевода! Что стряслось?

Один ахнул, увидев убитого соратника, другой быстро выхватилбоевой топор. Его налитые кровью глаза уперлись в Ольху. Она ощутила, как онипрошлись по ее разорванному платью, остановились на кровоподтеке на ее груди.

– Отнять нож, – прохрипел Студен. Он отступил, селна лавку, обеими руками все еще зажимал рану на животе. Его корчило от боли, ноговорил он ясно, четко. – Девку не убивать… пока что. Мне еще нужна…живой…

Ольха выставила перед собой кинжал:

– А я не собираюсь даться живой!

– Дашься, – прохрипел Студен. – А ежели нет…то что ж… Ингвар все одно примчится с минуты на минуту. А он нужнее.

Гридни подступали с опаской, с двух сторон. Ольха быстроповорачивалась то к одному, то к другому. Кровь еще капала с лезвия, и лицадружинников вытянулись. Третий, который лежал на полу, был не слабее их, ножизни в нем было не больше, чем тепла в жабьих лапах. Кинжал в тесной комнатенадежнее огромного боевого топора с длинной рукоятью.

Переглянувшись, бросились на нее разом. Ольха резкооттолкнулась от стены, гридни хрястнулись друг о друга, а Ольха сильно и точноударила одного в бок чуть выше пояса. Гридень издал страшный крик, ухватился запораженное место, захватив и ее пальцы. Ольха отпрыгнула, не успев выдернутьнож.

Гридень рухнул на стену, зато второй с ревом бросился нанее, схватил в объятия. Ольха ударила коленом в пах, он согнулся от дикой боли.Она с размаха обрушила сомкнутые кисти рук на голый затылок. Гридень всхрапнули растянулся во всю длину.

Студен что-то кричал. Ольха бросилась к двери. Она ужераспахнула, когда из коридора, привлеченные шумом, сунулись сразу трое. Онаударилась о твердые тела, в страхе била кулаками и ногами, но ее оттеснилиобратно в комнату.

– Схватить!.. Связать…

В комнате было двое убитых, третий гридень уже встал,держался за стену и тряс головой, за столом перегнулся воевода, белый, свытаращенными глазами, что-то исступленно орал. Дружинники ухватили Ольху,завернули руки за спину. Она била сапогами, то один, то другой вскрикивал отболи, сапоги с подковками пришлись очень кстати, пока наконец один, озверев, неударил ее по лицу с такой силой, что у нее зазвенело в ушах, а рот наполнилсякровью.

Студен с трудом поднялся, одной рукой все еще зажимал рану,другой упирался о стол. В глазах были боль и свирепая радость. Обогнув стол, оностановился перед ней, ударил по лицу. Голова Ольхи мотнулась в сторону.Гридень с такой силой завернул ей руки за спину, что почти поднял в воздух.Студен, искривившись от боли, ударил снова, потом сцепил зубы, отнял ладонь отраны, принялся бить обеими руками.

Ольха лишь однажды вскрикнула, перстень на его пальце рассекскулу, затем молчала сколько надо было, чтобы поверил в ее стойкость, затемвнезапно обмякла, повисла в сильных руках.

– Сомлела, – услышала над ухом надсадныйголос, – что теперя?

Нещадные удары прекратились. Дыхание Студена было частое, схрипами. Хватая воздух ртом, велел:

– На постель! Всем на потеху, а затем… выколоть глаза,чтобы последнее, что видела в этой жизни, – это меня… и обрубить руки!Пусть запомнит, кого посмела…

Ее потащили, больно заламывая руки. Один с силой ударил вбок. Возле ложа Ольха воспротивилась из последних сил. Студен что-то заорал.Сзади ее толкнули, тяжелым ударили по ребрам. Ольха задохнулась от острой боли,услышала, как хрустнула кость.

На ложе извернулась, пытаясь вскочить, сверху обрушилсятяжелый удар: кто-то шарахнул мечом в ножнах. Она рухнула, спину ожгло болью,тело сразу онемело.

– Готова, – услышала она надсадный голос. –Ну зверюга! Нет, я такую не смогу. Давай ты…

– Я потом, – ответил другой голос, торопливый изадыхающийся. – Это ж все равно, что медведицу…

– Ты погляди, какая роскошная баба!

– Ну вот и давай…

– Нет, мне надо сперва перевести дух, выпить… Я жчеловек, не зверь лесной!

Ольха лежала неподвижно, борясь с болью во всем теле идурнотой. Теплые капли с разбитых губ попадали в рот. Она чувствоваласолоноватый привкус, стискивала и разжимала кулаки. Надо драться до последнего,так учит Покон. Как бы враг ни был силен. Надо драться до последней капликрови, до последнего дыхания. Лишь тогда строгие судьи пропустят в вирий.

Сквозь чужое сопение, хрипы она внезапно услышала страшныйтреск, грохот. Дверь слетела с петель, грохнулась на середину комнаты. Изосвещенного коридора влетели один за другим двое, распластались, как жабы, наполу. С двумя обнаженными мечами в руках ворвался Ингвар. Лицо его былоперекошено, глаза навыкате, налитые кровью, с бледных губ срывалась желтаяпена.

Студен вскрикнул тонким поросячьим голосом. Гридниразвернулись, выхватили мечи как раз в момент, когда Ингвар с криком, от которогозастыла кровь в жилах, обрушил свой клинок. Первый гридень отразил удар, но втот же миг второе лезвие, подобно копью, ударило в грудь с такой силой, что всеуслышали треск и хруст ломаемых костей, а острие высунулось между лопаток.Второй уже обрушивал топор, но Ольха с силой толкнула его ногой, сама упав напол. Удар увальня пришелся мимо, острие с сочным стуком ушло в дубовый пол пообух. Пока гридень тупо пытался выдернуть оружие, Ингвар молниеносно полоснулего по шее.

Студен лишь мгновение смотрел расширенными в ужасе глазами,затем одним прыжком, которого нельзя было ожидать от раненого, оказался у окна,протиснулся каким-то чудом, исчез, оставив клок окровавленной одежды. Внизуглухо бухнуло.

Ингвар бросился следом, на лице была жажда убийства, но,внезапно выронив со звоном мечи, повернулся и подхватил Ольху. Руки еготряслись, в глазах еще было безумие. Она никогда не видела его в такой панике.