Ингвар и Ольха - Юрий Никитин

Асмунд развел руками:

– Караулят хазарина на тропе. Кто мог подумать, чтодерево пробьешь насквозь? Про дупло я смолчу.

Отрок с расширенными от страха и любопытства глазами бегомпривел храпящего великокняжеского коня. Олег легко вскочил в седло, стремени некоснулся, что всегда удивляло Асмунда. Русы были морским народом, на конейсадились неохотно. А Олег, ухватив поводья, велел благожелательно:

– Ладно, не мучь ребят. А то им долгонько придетсяждать. А тут комары аки волки голодные.

Он остервенело шлепнул себя по шее. Ладонь окрасиласькровью. Отрок и дружинники ломали ветки, отмахивались. Хазарин снова вскрикнул.Олег поморщился, ему уже было ясно, кто держал в руках все нити, но ладно уж,пусть его воеводы развязывают и дальше язык проигравшему. Тот знал, на что шел.И деньгу получил наверняка заранее. А кто ходит за чужой шерстью, пусть неплачется, если стригут его самого.

Когда Ингвар и Рудый, не глядя друг на друга, явились назов, оба лишь таращили глаза на невозмутимого князя. Асмунд сдерживал усмешку.Теперь ему выпал редкий случай поиздеваться над хитроумным Рудым. Пустьдогадается, как великий князь достал стрелой хазарина, если козе было ясно, чтотот юркнет за дерево!

Они тронулись с поляны, когда раздался стук копыт. Из чащи,ломая кусты, выметнулись на взмыленных конях Ольха и Павка. Ольха, увидевОлега, закричала:

– Берегись! Студен замыслил тебя убить! Кожедуб и Калинапредали тебя!

Загрохотали еще копыта. На поляну выметнулось с десятокдружинников, что были с Ольхой и Павкой. Они быстро окружили великого князя,мечи в их руках блестели наготове, глаза горели злостью, а щиты поднимали науровень груди, закрывая Олега от стрел.

Олег, окруженный воинами, через их голову внимательносмотрел на раскрасневшееся, со следами побоев лицо древлянки. Она, видя, чтоОлег в безопасности, начала обеспокоенно оглядываться, отыскала взглядомИнгвара, подъехала. Лицо ее сразу стало женственным, милым. Ингвар высился надней на полголовы, суровый и могучий, похожий на петуха из северных деревень. Вглазах его было всем видимое беспокойство, но Олег всматривался до тех пор,пока не увидел нечто намного большее, чем беспокойство. Он улыбнулся однимигубами, но голос держал нарочито строгим:

– Откуда ведаешь?

– Студен сознался, – выдохнула она.

Ее глаза все еще с тревогой обшаривали зеленые кусты, ветвидеревьев. С удивлением оглянулась на невозмутимого князя, похожего на скалу,покрытую мхом.

– Студен жив? – поинтересовался Олег.

– Нет, – ответила она, – но еще живы вороны,которые его клюют.

Рудый дернулся:

– Я ж велел на палю!

– А потом сесть вокруг и лузгать семечки? –огрызнулась она. – Нашелся полянин! Я велела разметать деревьями.

Ингвар дергался, ерзал в седле, словно сидел на шиле. Густыеброви сдвинулись на переносице, а глаза сверкали зло и растерянно. Ничего себе,стерегут пленницу! Она им, видите ли, велела. Послушались, как будто так инадо. И кто – русы!

Пряча усмешку, Олег вскинул руку:

– Уходим. Мы забили оленей больше, чем съедим занеделю. Асмунд к тому же двух поросят… ну ладно, кабанов зарубил.

– Трех, – сварливо поправил Асмунд. – Все три– вепри! Секачи в половину твоего коня. А весом – с тебя. А даже малость схожи…Это не олени, которые сдачи не дают.

Недовольно сопя, он взобрался на коня. Тот закряхтел ипошатнулся, вздохнул обреченно. Олег тронул коня, остальные поехали за ним.Только Рудый рявкнул на своих гридней, те послушно ускакали вперед.

Асмунд буднично упомянул о том, как хазарин спрятался затолстенное дерево в два обхвата, но князь и ухом не повел аль не заметил вблагородной рассеянности: просадил насквозь хазарина вместе с деревом. У Рудогоотвисла нижняя челюсть до луки седла, но лицо Асмунда было абсолютно честным. Ктому же для Асмунда пошутить – все равно что кабану, полдня не жравши, порхатьпод облаками, и Олег вскоре услышал, как Рудый возбужденно рассказываетдружинникам, как хитрый хазарин спрятался за дерево в три обхвата…

Олег услышал, чуть усмехнулся. Рождается новая сказка оВещем Олеге.

Олег смеялся, шутил, конь под ним выгибал шею, порывалсяпойти вскачь, но Ольха видела грустные глаза великого князя. Никто не замечал,даже Ингвар и Рудый, самые близкие ему люди, даже преданный Асмунд не виделглубокой печали Олега, прозванного Вещим.

Она посматривала искоса, внезапно Олег повернул голову ичуть улыбнулся ей. Ольха ощутила, как кожа на ее руках пошла крупнымипупырышками. Великий князь понимал ее мысли и поблагодарил молча за сочувствие.И в то же время наклоном головы, полуспущенными тяжелыми веками, изгибом губтак же молча сказал, что эту ношу нести ему одному. И одному отвечать заобильно пролитую кровь.

Ольха верно чуяла, что думы великого князя чернее грозовойтучи с градом. И смотрел поверх голов, потому что кому как не великому князювидеть больше и дальше?

Кто из этих местных знает, что варяг Роллон, изгнанный изИльменя и Киева, вскоре снова собрал викингов? На этот раз, не рискуя скреститьмечи со славянами, на драккарах поднялся с моря по реке Сене, разбил наспехсобранное ополчение местных жителей. Его пытались остановить, но он быстрозакрепился на захваченных землях, расширил их еще и еще, пока со всем войскомне выступил против него сам французский король Карл.

Увы, яростный в бою Роллон разбил и Карла. Вынудил признатьправо норманнов на захваченные огромные земли, которые этот отряд разбойниковгордо назвал Нормандией. Карлу пришлось даже отдать свою дочь за их вожака!

А со стороны Ла-Манша во Францию ворвался другой викинг –Оттар. Его тоже помнят новгородцы за те бесчинства и резню, которую учинил наЛовати. Оттар, подобно Роллону, тоже захватил огромные земли, а все его викингидо единого, включая дураков и слабоумных, стали знатными синьорами и получили всобственность десятки деревень с населением. Но и там, это видно каждому, ктознаком с дорогами людей, через два-три поколения перестанет звучать речьвикингов, а их правнуки уже будут считать себя французами. Только и останутся вназваниях владений нормандские названия на «виль», «кур» или «бо»… Но всеутратят язык, имена и вольются в покоренный народ, добавив струю горячей кровив дряблые жилы.

И что же? Ему, как Вещему, зримо, как эти свирепые норманны,уже став французами, забыв родной язык и разговаривая только на французском,через поколения вторгнутся через Ла-Манш в Британию, разобьют, победят,захватят, заставят склониться… Более того, захватив всю Британию, сами стануткоролями, от них пойдет новая династия. Но и они через поколения растворятсясреди местных саксов, забудут уже и французский язык, примут новые имена иновый для них язык… Уже англицкий! Так стоит ли, глядя на то, что творится насвете, ополчаться на пришлых русов? Они уже – стоит посмотреть хотя бы наИнгвара и Ольху! – растворяются среди славян. Только и того, что имяостанется, как у болгар, к примеру. А то и того не останется, как случилось строянцами, что во главе с великим героем Энеем высадились на берегу Тибра,победили латинян, основали династию, но даже имени их там не осталось!