Ингвар и Ольха - Юрий Никитин

– Что он сделал? Что сделал с тобой?

– Ингвар, – прошептала она.

– Что он сделал?

– Не думаю, что смог бы, – ответила она, стараясьулыбнуться разбитыми в кровь губами.

Глаза его были еще налитыми кровью, руки тряслись, но голосизменился, в нем были страх и надежда:

– Это правда? Ты… цела? Или щадишь меня?

Она опомнилась, вскрикнула:

– Ингвар… но как ты смог? Уходи… он собрал полнуюкорчму людей. Здесь у него сорок богатырей, и каждый из них… Сейчас ворвутся.Беги! Беги, Ингвар!

Он прижал ее к груди, жадно целовал, гладил по голове,потом, опомнившись, снова опустил на ложе. Она слабо сопротивлялась, всехватают и тащат в один и тот же угол, а она все никак не решится расстаться сневинностью.

– Ингвар, беги! – повторила она настойчиво.Слезла, морщась, на пол, отыскала убитого своим клинком, выдернула нож. ГлазаИнгвара расширились. Он, кажется, только сейчас заметил, что убитых больше, чемон сразил, и в глазах, устремленных на Ольху, было восхищение, смешанное скаким-то другим чувством.

«Только бы и он не счел меня медведицей, – подумала онав страхе. – Не выношу, когда сперва напиваются, потом лезут».

– В корчме полно их людей, – сказала онанастойчиво. – Не понимаю, как ты сумел.

– Это было нетрудно, – ответил он созлостью, – я убью Рудого!

– Да-да… Ингвар, что с Павкой?

– Перестань, – поморщился он. – На немзаживет как на собаке. Кости целы. А за побои и раны получает пять серебряныхгривен за лето. А когда заживет, я его разорву своими руками!

Она попыталась высвободиться из его объятий:

– Ингвар! Обещай ничего ему не делать! Это я обманула,заставила поехать со мной!

– Перестань, Ольха.

Она сопротивлялась в его руках:

– Нет! Пока не скажешь…

Он шепнул ей в ухо:

– Все по-другому, Ольха. Павка знал, на что идет… ИРудый знал. Это все дело рук проклятого Рудого. Я чуть не убил его, когда онсказал, когда оправдывался.

В распахнутую дверь потянуло гарью. Пахло горящим маслом,ветошью, деревом. Ольха встревожилась, со второго поверха бежать через горящийповерх не просто, Ингвар зло отмахнулся:

– Погасят. Рудый народу привел как муравьев. Эх,ухватить бы мне его за горло.

Он с мечтательным выражением в глазах стиснул кулаки. Ольхаспросила непонимающе:

– Рудый?

– Ну да, – ответил он тоскливо. – Это всештучки проклятого Рудого. Рассчитал точно, змей подколодный! Нарочито проигралСтудену, попросил в залог твои драгоценности… твои-твои!.. ты, чистая душа,согласилась, чтобы спасти этого… его ли нужно спасать? Его топить надо. Егобрось в самую середку океана с привязанной к ногам скалой, он и оттуда выплыветсо щукой в зубах! Даже я, как и все русы, – бесхитростный младенец рядом сРудым, а что уж говорить про невинных славян, не видавших коварного Царьграда?

У нее голова шла кругом. Значит, Рудый все делал нарочито?Смотрел ей в глаза и лгал?

– Ненавижу, – сказала она искренне. – Я егоненавижу!

– Как и я, – ответил он сурово. – Как он мог?Да плевать на самый крупный заговор – подумаешь, разоблачил! – если тебеиз-за этого хотя бы прищемят палец. Я его вызову на двобой.

Ее плечи зябко передернулись. Рудый тоже был оберуким. И,говорят, никому еще не уступал в бою.

– Я сама с ним поговорю сперва, – сказала она.

Он еще держал ее в руках, когда послышались голоса, тяжелыешаги множества ног. Через проем шагнул Рудый, в его руках было по мечу. С обоихклинков щедро стекала кровь. Шлем носил следы ударов, а булатные пластины нагруди и плечах прогнулись.

– Прости, – возопил он с порога отчаяннымголосом, – но Студена я сам пришиб… не утерпел.

Глаза его с тревогой смотрели в лицо Ольхи. Ингвар поднялсяс ужасным ревом:

– Да как ты посмел!

Рудый, как заяц, скакнул назад, выставил перед собой трясущиесяладони:

– Не до смерти!.. Сам связал, держу для тебя. Или длякнягини.

На лице его был ужас, он трясся, шлепал губами, зубывыбивали дробь. Ольха ощутила, как ее губы сами собой начали растягиваться вулыбку. Рудый, хитрый, как Симаргл, никак не хочет выглядеть серьезным ивеличавым. А Ингвар рядом с ним проигрывает.

– Прекратите! – закричала она. Поднялась,задержала дыхание от боли в боку, но не подала виду, Ингвар и так внесебя. – Студен проговорился, что его люди уже окружили великого князя. Егохотят убить.

Ингвар подхватил меч, оглядывался растерянный, одной рукойподдерживая Ольху. Рудый сразу посерьезнел:

– Там Асмунд… он бдит. Что еще сказал? Эй, приведитеСтудена!

Гридни, толкаясь, бросились прочь. Ингвар заорал бешено:

– Это все твои штучки!

– Мои, – согласился Рудый. – Но Ольха меняпростит… потом, а ты поймешь. Тоже – потом. Сейчас же нам лучше поспешить вСветлолесье. Там сегодня большая охота. А подстеречь да убить любого прощевсего на охоте.

В коридоре послышались топот, ругань, сопение. ВвелиСтудена, лицо в кровоподтеках, одежда изорвана, руки скручены за спиной. Вглазах была бессильная ненависть. Живот в крови, красная струйка текла поногам. Рудый вопросительно поглядывал на рану: появилась до того, как поймалпрыгающего из терема воеводу.

– Говори быстро! Кто и где замышляет на Олега?

Студен плюнул ему под ноги. Ингвар ухватился за меч, лицоперекошено яростью.

– Ах ты…

Гридни, как огромные охотничьи псы-медвежатники, повисли наего руках, а Рудый сказал коротко:

– Скажешь – дам быструю смерть. Упрешься, что ж… Умрешьна колу.

Студен встретился с его серыми, как волны моря, глазами,вздрогнул. Несколько мгновений боролся с собой, слышно было сопение дюжихгридней, прижавших Ингвара к стене. Наконец Студен прошептал:

– Кожедуб и Калина.

Рудый кивнул удовлетворенно, направился мимо него к дверям,а гридням бросил коротко:

– На кол.

Ольха не поверила своим ушам, а Студен ахнул:

– Ты… ты ж обещал!

– Да разве мне можно верить? – удивился Рудый.

Слышно было, как дробно простучали его подкованные сапоги поступенькам. Ингвар с рычанием расшвырял скрутивших его гридней, кинулся следом.Другие поднимали с пола обвисшего Студена.

Ольха слезла с ложа, с ненавистью посмотрела на пленника.