Гарри Оппенгеймер: бриллианты, золото и династия - Michael Cardo

- Somima в Мавритании и Tenke Fungurume в Заире, - где, вопреки здравому смыслу, большая группа взяла на себя слишком много рисков. Мы подмочили свою репутацию этими проектами, а также потеряли много денег", - позже сетовал Гэвин Релли.⁵⁴ В течение многих лет технические препятствия на третьем крупном предприятии Charter, Cleveland Potash, казались непреодолимыми. В каждом случае участие Charter было непропорционально ее ресурсам.⁵⁵ Но в 1973 году HFO уже начал смотреть за пределы Charter как главного рычага в международном аппарате Anglo. Его внимание обратилось к Замангло.

После национализации замбийских медных рудников правительство Замбии выплатило акционерам Zamanglo компенсацию за их потери в размере 73 миллионов фунтов стерлингов (и еще 22 миллиона фунтов стерлингов в 1974 году, когда были расторгнуты контракты на управление компанией Anglo)⁵⁶ Выплата по рыночной стоимости была произведена в американских долларах, без каких-либо ограничений на репатриацию. Zamanglo быстро перерегистрировалась на Бермудах, британской колониальной налоговой гавани в Карибском бассейне. Новое местоположение и богатая казна означали, что Zamanglo имела все возможности и частичные ресурсы для реализации международных устремлений Anglo. Это был "удобный инструмент", сказал HFO скептически настроенному Хофмайру, через который группа могла направлять свои объединенные ресурсы на крупные международные проекты, требующие "очень больших сумм денег".⁵⁷ Естественно, новый судебный исполнитель Чартера увидел в переходе в Замангло угрозу для своего филиала, что привело бы к снижению роли Чартера. Но HFO возразила, что неразумно требовать от Charter "абсолютного права" на лидерство в любом новом бизнесе, инициированном группой на международном уровне. На практике существует вероятность того, что Charter будет играть непропорционально большую роль в управлении любым бизнесом Zamanglo, но, естественно, не исключительную роль"⁵⁸.

На самом деле, звезда Charter была на закате. В течение следующих шести лет HFO пересматривал свои представления о форме и функциях компании. Кульминацией этого процесса стало принятие в 1979 году так называемой схемы SVA (Sponsor/Vendor/Acquirer), в соответствии с которой различные стратегические инвестиции группы перешли от Charter к Minorco. Отныне Minorco заменила Charter в качестве флагманской инвестиционной компании группы на международном уровне. В 1975 году Оппенгеймер объявил о расширении деятельности Zamanglo в области природных ресурсов; соответственно, ее название было изменено на Mineral and Resources Corporation. Minorco должна была стать "международным горнодобывающим концерном" и играть более активную роль в новом бизнесе Anglo и Charter.⁵⁹ После катастроф в Мавритании и Заире Charter постепенно теряла авторитет как горнодобывающая компания. В 1976 году Хофмайр освободил Спиро от должности председателя совета директоров; в преддверии ухода Спиро HFO обдумала возможность предоставления бывшему торговому банкиру высокооплачиваемой синекуры.

Когда пришла очередь Хофмайра уйти в отставку - в 1979 году он вернулся на Мейн-стрит, 44, - Оппенгеймер с трудом нашел претендентов на пост председателя совета директоров Charter, который он когда-то лично исполнял. Человеком, который в конечном итоге вел Charter по неизведанным водам в 1980-х годах в качестве ее генерального директора, стал Нил Кларк. Направленный в Лондон из финансового офиса Anglo в Йоханнесбурге, сдержанный и осторожный Кларк позже стал известным председателем Британской угольной корпорации. Растущее осознание в Charter того, что Нил станет боссом, сопровождается всеобщим ужасом", - с отставкой писал Релли в HFO в июле 1979 года; он мимоходом спросил, не думал ли Оппенгеймер сам вернуть себе пост председателя.⁶⁰ Три месяца спустя, после затянувшегося процесса, к которому руководство Charter относилось с большим недоверием, SVA было подписано и скреплено печатью. Это была сложная техническая работа по оценке активов, валютному контролю и налогообложению в нескольких юрисдикциях, а также организационная реструктуризация, которую в значительной степени координировал один из "младотурков", Тони Лиа. Кларк никогда раньше не видел, чтобы HFO "так тесно участвовала в чем-либо"⁶¹. Его впечатлила решимость Оппенгеймера добиться одобрения схемы и его готовность адаптировать ее для "удовлетворения всевозможных приходских интересов", если при этом будет достигнута общая цель группы. Не все приспешники Кларка разделяли это радужное мнение: многие считали, что HFO просто перенес свою верность с Charter на Minorco. Когда SVA была запущена в Лондоне, Оппенгеймер представил ее трем разным группам в один и тот же день: сотрудникам Charter, прессе и собранию инвестиционных аналитиков. По сути, схема состояла из четырех основных компонентов. Charter должна была продать большую часть своих инвестиций в Африке, Австралии, Бразилии и Канаде компаниям Anglo, Minorco и De Beers и получить 29 миллионов фунтов стерлингов наличными. Anglo и Charter выкупят 50-процентную долю ICI в Cleveland Potash, но только Anglo возьмет на себя все дальнейшие обязательства по денежной яме на болотах Норт-Йорка. Charter станет более узконаправленным британским промышленным концерном, владеющим 28-процентной долей в химическом гиганте Johnson Matthey и несколькими средними горнодобывающими проектами в Европе. А Minorco возьмет на себя роль Charter на международной арене. Важным катализатором реструктуризации Minorco были североамериканские концерны Anglo.

 

Северная Америка: Связь с Энгельгардом

 

ХФО рассматривал Северную Америку как призовой уголок англосаксонского царства. Он считал, что невозможно управлять международной бизнес-империей без крупного пакета акций в Соединенных Штатах. В отличие от Южной Африки, США имели хороший деловой смысл: они были политически и экономически стабильны. Богатые минеральными и энергетическими ресурсами, они открывали возможности для получения высокой прибыли от инвестиций. А в случае, если бы корабль затонул в Южной Африке, для Anglo было бы разумно иметь приличный флот деловых интересов (и безопасную гавань) в Западном полушарии. После прибытия Anglo в Нью-Йорк группа создала отдельное подразделение в Канаде - Anglo American Corporation of Canada (Amcan), которое в 1966 году открыло офис в Торонто.⁶² Основным интересом Amcan была горнодобывающая и медеплавильная компания Hudson Bay Mining and Smelting. К концу десятилетия доля Anglo в этой компании составляла 28 процентов. Но жемчужиной в североамериканской короне Anglo стала связь Оппенгеймера с Чарльзом Энгельхардом. Неуемный магнат укрепил свою дружбу с HFO в 1960-х годах: по сути, он стал играть центральную роль в судьбе Anglo к северо-западу от Атлантики. После первоначального обмена акциями своих частных холдинговых компаний, Engelhard Hanovia и E Oppenheimer and Son, Энгельхард и HFO привлекли свои корпоративные империи к более тесной синергии. Anglo American начала наращивать пакет акций Engelhard Hanovia, контролирующей силы Engelhard Industries. В свою очередь, Engelhard Hanovia приобрела миноритарные пакеты акций различных компаний, аффилированных с Anglo American. В декабре 1966 года Энгельгард вошел в состав исполнительного комитета Anglo. В следующем году Anglo увеличила свою долю в Engelhard Hanovia примерно до 50 процентов. Переговоры вели HFO и Энгельхард, каждый со своим индивидуальным стилем и подходом: Оппенгеймер был