Гарри Оппенгеймер: бриллианты, золото и династия - Michael Cardo

случайно получить хорошие места на балете Большого театра", - прокомментировал Уильям Гаттеридж, современный эксперт по советско-южноафриканским отношениям.³³ На следующий день от Уодделла не осталось и следа, а советские власти отрицали, что им было известно о его визите.

Время от времени русские возмущались явной автаркией картеля и совершали акты неповиновения. В 1984 году на антверпенский рынок огранки было выброшено большое количество дешевых советских драгоценных камней. De Beers напомнила русским, где их хлеб с маслом. К концу года компания HFO смогла заверить Wall Street Journal в возвращении к нормальной жизни: "Русские ведут себя ответственно. Они не хотят нарушать рынок".³⁴ Где бы ни простиралась империя, De Beers, казалось, могла с безошибочной эффективностью применять кнут. В качестве примера можно привести Израиль. Гарри и Бриджет впервые посетили Святую землю в 1968 году в сопровождении Эдмонда де Ротшильда, одного из самых щедрых израильских благотворителей, и жены Ротшильда, Надин. Хотя визит был скромным - единственным публичным приемом был коктейль, организованный совместно Израильской алмазной биржей и Ассоциацией производителей бриллиантов Израиля, - гранильная промышленность придавала поездке большое значение.³⁵ Оппенгеймер познакомился с основателем и первым премьер-министром Израиля Давидом Бен-Гурионом - государственным деятелем, которого он ставил в один ряд с де Голлем, - и впоследствии он стал верным другом израильской нации. В 1986 году HFO открыл в Рамат-Гане Музей бриллиантов Гарри Оппенгеймера, созданный Израильским институтом алмазов и названный в его честь.

Однако во время алмазного бума конца 1970-х годов израильтяне оказались непокорными. Израильские покупатели перебрались в Африку и стали покупать алмазы напрямую у контрабандистов. Отель Intercontinental в Либерии был превращен в продолжение израильской биржи. Одновременно De Beers обнаружила, что некоторые из ее американских и бельгийских клиентов перепродавали свои посылки огранщикам в Тель-Авиве с наценкой в 100 процентов. Израильские банки брали кредиты на покупку алмазов по ставкам гораздо ниже инфляции, и страна начала накапливать запасы, которые соперничали с запасами CSO. По подсчетам De Beers, израильские запасы алмазов составляли шесть миллионов каратов в 1977 году и росли со скоростью полмиллиона каратов в месяц. Израильские запасы необходимо было ликвидировать, если "Де Бирс" хотела сохранить свое господство. Одним из учреждений, финансировавших закупки алмазов, был Barclays Discount, местный филиал Barclays Bank. HFO использовал свое директорство в Barclays International, чтобы выразить свое недовольство. De Beers выбрала более жесткие ответные меры. Картель ввел временную надбавку в размере 40 процентов для всех покупателей бриллиантов. В одночасье неограненные драгоценные камни стали непомерно дорогими для покупки и трудными для продажи. Израильские банки выдали более 850 миллионов долларов в кредит - примерно треть израильской иностранной валюты - и теперь они были вынуждены взимать более высокие процентные ставки и требовать дополнительного залога. De Beers внесла в черный список 40 своих клиентов, которые продавали свои партии израильтянам. Зажатые высокими процентными ставками и ущемленные в правах из-за наценки, крупные израильские дилеры были вынуждены пополнять свои запасы, чтобы погасить кредиты. Мелкие дилеры разорялись. К 1980 году блицкриг был закончен; израильские алмазные дилеры называли его bren (гореть). Один разорившийся дилер жаловался: "Когда случился "Брен", люди говорили: "Кем Оппенгеймер себя возомнил, Богом?". Сегодня они знают"³⁶.

Чистая прибыль De Beers выросла до 856 миллионов рандов в 1980 году.³⁷ Многим диамантерам казалось, что алмазная империя будет править до Второго пришествия. Но даже De Beers или династия Оппенгеймеров не могли воспользоваться божественным правом королей на вечные времена. В 1980-х и 1990-х годах появление крупных австралийских и канадских алмазных рудников, контролируемых независимыми владельцами, подвергло монопольный подход к контролю над поставками огромному давлению. В новом тысячелетии, под председательством Ники Оппенгеймера, De Beers пришлось бы пересмотреть свою операционную модель и отказаться от картеля. В последние годы правления его отца проблемы алмазной империи уже нарастали. Открытие огромных месторождений алмазов в районе Аргайл в Западной Австралии едва не предшествовало самому тяжелому спаду в истории отрасли со времен Великой депрессии. В 1981 году продажи алмазов CSO упали на 46 процентов до $1472 миллионов.³⁸ Прибыль De Beers упала так же стремительно. Поскольку у компании закончились денежные резервы, ей пришлось занимать большие суммы денег под стратосферные проценты, чтобы финансировать свои запасы. Впервые за 38 лет De Beers была вынуждена сократить дивиденды с 50 центов до 25 центов на акцию. Тем временем пробные бурения показали, что трубки Argyle смогут производить до 50 миллионов каратов алмазов в год, что превышало весь годовой объем производства De Beers. CSO отчаянно нуждалась в австралийском контракте. Фактически, ситуация была настолько опасной, что для того, чтобы заставить антиподийцев смириться, требовался сам император, а не простой эмиссар. HFO вела переговоры с CRA Limited, основным акционером рудника Аргайл, и установила хорошие отношения с заместителем председателя правления CRA Русом Мэдиганом. Это вызвало большой общественный резонанс. Оппозиционная Лейбористская партия утверждала, что картель пытается обмануть Австралию, чтобы узнать истинную стоимость алмазов Аргайла. Премьер-министр Малкольм Фрейзер (Malcolm Fraser) пригрозил поставить крест на любой сделке. Но в декабре 1982 года, после бешеного лоббирования, сделка состоялась: алмазная шахта Аргайл, крупнейшая в мире, будет направлять почти все свои камни ювелирного качества и три четверти других качеств через Центральную сбытовую организацию (Central Selling Organisation). Это решение, принятое в разгар рецессии и на фоне отхода Заира от ЦСО, стало переворотом для De Beers. Как заметила одна газета, это решение добавило Австралию в длинный список алмазодобывающих стран, которые выступали против Южной Африки за ее расовую политику, но нашли коммерческие связи "неотразимыми".³⁹ Успешное заключение контракта стало для Оппенгеймера лебединой песней на посту председателя De Beers. Джулиан Огилви Томпсон, человек, которому суждено было занять этот пост после ухода HFO на пенсию в конце 1984 года, оценил сделку как "значительное достижение, особенно для Гарри".⁴⁰ В этом деле был элемент симметрии, поскольку, когда Charter Consolidated стала пионером программы международной диверсификации Anglo в середине 1960-х годов, первым ее портом захода была Австралия.

 

Charter Consolidated и переход на Minorco

 

Когда Оппенгеймер создавал компанию Charter Consolidated в 1965 году, он предполагал, что она станет зарубежным горнодобывающим подразделением Anglo. Anglo должна была предоставлять Charter технические консультации и консалтинговые услуги, как и De Beers. В Лондоне Anglo, De Beers и Charter делили помещения на Чартерхаус-стрит, узкой улице, незаметно спрятанной от шума и суеты на Хай Холборн и Фаррингдон-роуд. Когда позже к ним присоединилась Minorco, четыре столпа империи Оппенгеймера расположились как "углы монастыря": De Beers и Minorco занимали одну сторону городского квартала, Anglo и Charter -